Я поднялся, поняв, что прием окончен.
– Очень рад познакомиться с вами, – сказал я. – А если вы будете на озере, не побрезгуйте и посетите меня в моей лачуге.
Она снова мило улыбнулась. Так улыбаются большому, но глуповатому ребенку. А потом пошла проводить меня до двери. Она протянула мне руку, и я пожал ее. Большие темные глаза испытующе посмотрели на меня. Она так и не могла понять, зачем же все-таки к ней приходил этот бестолковый увалень.
«Подождите немножко, голубки, – сказал я себе. – Скоро вы у меня так запоете, что чертям в аду тошно станет».
А пока я смущенно переминался с ноги на ногу, трижды сказал ей «до свидания», повторил, что она очень мила и что я благодарен за гостеприимство. В конце концов я вышел, пятясь задом, глядя на нее как мальчишка и налетев на подставку для зонтиков. Она наверняка в душе смеялась надо мной, но вряд ли у нее возникли какие-нибудь подозрения.
Я доехал до перекрестка и вышел из машины, чтобы изучить местность. Внимательно осмотрев все, что можно, я снова сел за руль и вернулся в отель. Оставив машину в гараже, отправился за покупками. В одной лавочке купил карманный фонарик, в другой – бумагу для пишущей машинки. Приобрел также моток веревки, оберточную бумагу и еще кое-какую мелочь. Возвратился в отель тоже пешком.
Я был настороже, но все обошлось благополучно. Таллант так и не появился в поле моего зрения. Пока все шло по плану, который я наметил.
Глава 7
Время близилось к полудню. Солнце стояло в зените, и в комнате был сущий ад. Я разложил покупки, включил вентилятор и сунул в рот сигарету.
Что дальше? Пишущая машинка лежала в автомобиле, магнитофон был со мной, но для последующих действий их нужно было поменять местами. Однако я не хотел слишком часто наведываться в гараж: незачем привлекать внимание, всегда могут найтись не в меру любопытные. Не стоит поднимать много шума.
А почему бы мне не поехать прямо на озеро? Ведь отель был для меня лишь перевалочным пунктом… Да, но ведь у меня еще нет ключа! А дела мои в этом городе закончились гораздо быстрее, чем я предполагал. И если Джордж отправил ключ вчера вечером…
В конце концов, проще всего сходить на почту. Я вышел из отеля и узнал у прохожего, что почтовое отделение находится на главной улице, к северу от площади. К нему я и отправился.
– Вы сказали, Харлан? – Почтовый служащий просмотрел всю корреспонденцию и покачал головой. – Нет, на ваше имя ничего не поступало.
– Вы не ожидаете сегодня почты с Востока? Из Форт-Уэрта, например?
– Ожидаем. Должна прибыть с минуты на минуту. Может быть, вы зайдете через полчаса?
Я пошел в кафе и заказал кока-колу. У входа стоял автомат со свежими газетами. Я купил «Хьюстон пост» и быстро просмотрел ее. Заметки об убийстве Пурвиса были помещены на второй странице, но никаких новых подробностей они не содержали. Позднее я сообразил, что это ведь местная пресса, а она опаздывает со своими сообщениями.
Черт возьми! Завтра в это же время… Нет, надо держать себя в руках. До завтра еще долго, и за это время может произойти многое. Нужно все время быть начеку.
Гудок возвестил мне о полудне. Обеденный перерыв. Кафе стало заполняться служащими предприятий, одетыми в похожие светлые костюмы. Выйдя из кафе, я вернулся на почту и добрых десять минут изучал вывешенные полицией для опознания фотографии преступников. Я вспомнил своего университетского профессора. Он говорил, что преступником может стать даже человек с самой благородной внешностью. От этих воспоминаний у меня холодок пробежал по коже. Я ведь тоже могу стать преступником, и так же фотографии будут развешаны повсюду, меня, как и этих типов, будет разыскивать полиция… Чепуха! Кто им донесет? Миссис Кеннон? Вряд ли она захочет сесть за решетку. И тем не менее…
И я постарался поскорее забыть об этом и отогнать тяжелые предчувствия. Уж, во всяком случае, ФБР мной заниматься не станет.
Но надежен ли мой план? Мне придется переслать кое-что по почте. Можно ли ей довериться? Надо будет еще раз обдумать этот пункт. Рисковать мне было нельзя. Я прекрасно знал, как легко проколоться именно на такой мелочи.
Я снова прошел в зал, где выдавались бандероли. На этот раз пакетик с ключом прибыл. Я забрал его и вернулся в отель.
В своем отеле я увидел в витрине киоска карту района. Я купил шесть штук. Старине Джорджу это понравится.
Затем я уложил вещи, попросил у портье счет, расплатился и заправил машину. На выезде из города, в лавке, я купил бекон, яйца, хлеб и кофе. Дорога к озеру шла на юг. Это не какая-нибудь важная магистраль, поэтому и транспорта на ней было немного. Я не торопился, разглядывая окружающий унылый пейзаж.
Солнце палило нещадно, и поля казались выжженными дотла. Судя по всему, дождей здесь не было.
Проехав миль двадцать, я добрался до того места, где потерпел аварию. Дорога тут проходила по насыпи футов в семь высотой. Вот и мост через небольшую речушку. А там, дальше, валялась машина Кеннона. Поскольку на дороге никого не было, я притормозил, чтобы бросить взгляд на это место. Расстояние между нашими машинами, потерпевшими аварию, было гораздо меньше, чем я предполагал.
Мистер Таллант и жена Кеннона, безусловно, видели мой «бьюик». И они наверняка подходили ко мне, чтобы убедиться, что я без сознания, – в противном случае они ни за что не решились бы на преступление или расправились бы и со мной.
У меня от этой мысли холодок пробежал по коже. Они играли в опасную игру, где дозволены все приемы. Да, старина Харлан, ты чудом уцелел.
Потом я принялся размышлять о том, что мне нужно сделать за сегодняшний вечер. Начало операции будет опасным, и, если мне не удастся сразу взять инициативу в свои руки, благоприятный финал этой истории весьма проблематичен…
Проехав еще мили три, я свернул направо, в сторону озера. Дорожный указатель был опрокинут, и его кто-то прислонил к дереву.
Я миновал заброшенную ферму и стал спускаться к озеру. Воздух здесь был немного посвежее, но жара все еще чувствовалась. Через какое-то время показался еще один указатель. Я ни разу не подъезжал к озеру по этой дороге и подумал, что бунгало Кеннона должно находиться где-то неподалеку.
А через несколько минут я уже увидел цель своего путешествия – домик Джорджа.
Маленькое светлое строение из двух комнат уже успело полинять от непогоды. Домик стоял под огромными дубами на самом берегу озера.
Я остановил машину в тени веранды и вышел. Вокруг была такая тишина, какая бывает в тысяче миль от человеческого жилья, хотя шоссе проходило всего в пятнадцати минутах езды.
В доме все было так, как я оставил. В первой комнате – печурка и стол, покрытый скатертью. Над плитой на стене висела кухонная утварь. Повсюду была жуткая духота.
Я открыл оба окна, а потом прошел во вторую комнату, побольше первой. В ней находились двуспальная кровать и раскладушка. Еще несколько раскладушек составлены в углу. На кровати лежали мои удочки в алюминиевых футлярах. На стене висела одежда для рыбной ловли и охоты. Я поспешил и здесь открыть окна – мокрая от пота рубашка липла к телу.
Было начало третьего. Оставив магнитофон в машине, я распаковал чемоданы и достал пишущую машинку.
От страшной жары мучила невыносимая жажда. Я снял рубашку и брюки и повесил их на веранде для просушки, а потом взял ведро и в одних трусах отправился к роднику за водой.
Вернувшись в дом, положил бумагу около машинки, достал сигареты, спички, разыскал пепельницу, сел к столу и принялся за работу.
Кругом – полная тишина. Этот кусочек мира принадлежал одному мне, и я принялся излагать на бумаге сведения, которые вряд ли были известны кому-нибудь еще. Часа через два мучительный труд был завершен, и я в последний раз прочел его:
«Помощнику прокурора Хьюстона, Техаса и Уайлса, штат Техас.
Меня зовут Джон Галлахер Харлан. Родился я в Талсе, штат Оклахома, в июле 1927 года, от Патрика и Марианны Харлан.
В 1949 году я получил университетский диплом, занимался американским футболом и даже стал профессионалом. Рост мой 6 футов 3 дюйма, вес 105 килограммов. У меня родинка на левой лопатке и большой шрам на левой коленке. Если тщательно исследовать мою ногу, можно обнаружить, что она переломана в двух местах. Зубные протезы говорят о том, что я много играл в американский футбол. Лечил меня доктор Пол Дж. Скарф из Сан-Франциско, штат Калифорния.
Все эти сведения я сообщаю для того, чтобы вы могли опознать мою личность, ибо, если вы получите это письмо, значит, меня убили.
А убить меня могут только для того, чтобы заткнуть рот. Это мистер Дэниэл Р. Таллант и миссис Говард Л. Кеннон. Оба они уже повязаны убийством. Супруг миссис Кеннон погиб не в результате несчастного случая, а был убит мистером Таллантом с согласия миссис Кеннон, когда лежал без сознания после автомобильной аварии. Я находился ярдах в ста, под своей машиной, слышал их голоса, потом глухой удар и сделал вид, будто я без сознания, чтобы не подвергнуться той же участи…»
Далее я писал, что за несколько минут до катастрофы видел миссис Кеннон на обочине дороги и что Кеннон сбил меня преднамеренно, приняв за Талланта и будучи уверенным, что и миссис Кеннон ехала в той же машине.
«…Это объяснит вам и смерть мистера Уинстона Л. Пурвиса, проживавшего по Кэролайн-стрит, в Хьюстоне, Техас, последовавшую 8 августа 1956 года. Он намеревался шантажировать их, собрав много улик и доказательств, но оказался убитым Таллантом, который нанес ему удар по голове.
Таллант вошел в квартиру Пурвиса, выдав себя за инспектора радио и телевидения. Чтобы доказать свое присутствие в квартире Пурвиса, сообщаю следующее: на Пурвисе были синяя спортивная куртка и серые фланелевые брюки. Удар, полученный им от Талланта, сломал ему также и правую руку. На кухне, в раковине, стояли две бутылки с пивом, откупоренные, но не выпитые.
Я хорошо понимаю, что вышеизложенное не может служить окончательным обвинением перед судом, но надеюсь, что эти факты помогут заставить их признаться или дадут возможность найти дополнительные доказательства, достаточные для их обвинения.