- Если ты пришёл за братом, то должен тебе сказать, что поторопился. Отсюда он выйдет денька через Два.
Однако отчаянный разведчик продолжал шутить как ни в чём не бывало:
- Тут, в вашем лазарете, как установила наша разведка, оказался не один уфимец, а два. Так и быть, я забираю обоих: брата - как раненого, Азата Байгужина - как сопровождающего. Не надолго, всего на один час уведу.
- Куда же ты поведёшь их?
- До первого костра. Я решил приготовить брату бишбармак. Это здорово помогает раненым воинам. А наш земляк Азат Байгужин будет мне помогать. Не следует забывать обычаи дедов, если, конечно, эти обычаи такие вкусные.
Дядя Ваня сдался:
- Часок посидеть возле костра твоему брату не повредит. А меня ты разве не хочешь взять с собой?
- Айда, доктор!-обрадовался разведчик.- Мы бишбармака столько наварим, что на весь лес хватит. Пусть у нас нет жирной баранины, изюма и перца - не беда,- балагурил он,- пальчики оближете.
Повесив над костром котелки с водой и замешивая муку, он приговаривал:
- Баранину заменим трофейными консервами, тесто замесили. Вода, конечно, не та: болотцем отдаёт. То ли дело в Уфе: хочешь мягкую воду - иди себе к берегу Уфимки, ещё мягче требуется - рядом Дёма. Не нравится тебе мягкая вода, хочется жёсткой - под рукой Белая, самая чистая река на Урале.
Стоило ему произнести названия родных рек, как Азат будто наяву увидел родной город, раскинувшийся на высокой горе, окружённый тремя реками.
- Самая зелёная улица - Социалистическая, я на ней родился,- вздохнул Азат.
- Самая тихая - Лассаля,- подхватил Махмут.
И тотчас же старший Загидуллин заключил:
- А самая шумная - Цюрупы.
Тут уж дали волю воспоминаниям. Вспомнили, что Октябрьская покрыта булыжниками, а на улице Володарского сплошные овраги, что самый красивый дом занимает художественный музей, а самая высокая башня возле мусульманского кладбища.
- Я бы сейчас беляшей поел,- сказал Азат и облизнулся.
- Я бы плова…
Но старший Загидуллин громко засмеялся:
- Моя мечта - бишбармак. И она осуществится раньше вашей, уже через час.
Они расшумелись, как дети. Стали вспоминать смешные случаи, какие приключались с каждым из них, и вообще какой он весёлый, этот город Уфа.
Слушал, слушал их дядя Ваня и не сдержался:
- Чего расхвастались, как сороки? Слушаю вас и удивляюсь: точно в одном вашем городе вся красота мира собрана. Кругом оглянитесь, разве здесь не красота? Где ещё такие вербы и тополя растут?
К костру подошёл начальник штаба со своей неизменной трубкой во рту.
- Просвещаешь моих орлов-разведчиков? - спросил он дядю Ваню, присаживаясь к костру.
- Да, они в этом, кстати, нуждаются,- с улыбкой согласился дядя Ваня.- Тут одни уфимцы собрались и хвастают своим городом. Булыжники и те в Уфе особые. А я им говорю: всюду красиво.
- Ты это брось,- проговорил начальник штаба.- Всюду хорошо лишь гостям… А мы - хозяева, и каждый привязан к тому кусочку земли, где родился. Кончится война, вернусь в родной Киев. Первым делом отправлюсь на Крещатик. И знаешь, что сделаю? Расцелую все дома подряд.
- Может, к тому времени ни одного целого дома не останется на всей улице.
- Если домов целых не останется, пройдусь по развалинам. Камни стану целовать. А теперь вот что скажу вам, друзья: неужели у вас гостей потчуют только словами? Хочу отведать вашего бишбармака, которым расхвастались на весь лес.
КТО НЕ УВАЖАЕТ МОРЯКОВ?
Всего полмесяца назад Азат волновался: оставят его в отряде или нет? Каким далёким кажется теперь это время.
Дела у Азата пошли на лад. Думаете, его оставили в лазарете? Ничего подобного! Берите выше: он ответственный дежурный при командире отряда.
Правда, некоторые называют его «посыльным», «курьером» и даже «дежурным телефонистом», но Азат твёрдо стоит на своём: ответственный дежурный при командире!
Вот сейчас, наскоро позавтракав, он собирается на свой пост. Это рядом, но всё равно надо взять карабин, телогрейку, вещевой мешок и котелок. Оставлять ничего нельзя. В любой миг надо быть готовым принять бой или уходить, куда прикажут.
Насвистывая, Азат набивает патронную сумку. Боеприпасы дороже хлеба. Это знает каждый солдат. Попробуй повоюй без патрона! Не повоюешь! Нет.
- Послушай, Микола Хвёдорович,- говорит Миша-поварёнок,- одолжи Азату свою фляжку, ничего с ней не случится.
- У него же есть котелок,- хмурится Микола Фёдорович.- Пусть в нём носит себе воду.
- Ты же остаёшься тут, а он заступает на дежурство…
Азат понимает, что никакие уговоры не помогут. Миша зря старается. Не таковский он парень, Микола Фёдорович!
- Не нужна мне его фляжка! Обойдусь без неё.
- Пусть себе в бою достаёт трофей,- бурчит Микола Фёдорович. Он даже не смотрит в сторону Азата, а продолжает разговор с Мишей: - Чего он в разведку не идёт или на стычку с полицаями?
- Дурень, разве это от него зависит? - заступается Миша.- Чего-то, я смотрю, ты таким жадюгой стал.
Миша мечется меж двух огней. Ему хочется примирить ребят! Но с тех пор как Азат упустил Рыжего, Микола Фёдорович знать его не желает.
Азат молча выходит из избушки. Не хочет Микола Фёдорович мириться - не надо!
Эта история с пленным фашистом на время заслонила Азату жизнь всего отряда.
Что, например, он знал о Красном мосте? В полевом лазарете, где обитал Азат, или мало знали об этой операции, или же умело скрывали её.
Лишь после того как Азат появился в землянке командира, ему стало известно, какое огромное значение имеет этот мост.
Вновь Азат услышал о нём из уст дяди Вани, вернувшегося с дальнего аэродрома.
- Лётчики снова бомбили Красный мост, но безрезультатно,- доложил он.
В тот же день командир отряда приказал уточнить пропускную способность железнодорожного моста за последние сутки.
- Двадцать два поезда прошло на восток и двадцать обратно,- доложил Артист.- Из них восемь с боевой техникой, главным образом с танками, шесть - с живой силой, три - с горючим. Остальное уточнить не удалось. Противник усилил охрану. На отдельные участки вывел собак. Вырубается лес вдоль железнодорожного полотна.
Оксана хитро взглянула на начальника разведки:
- Поэтому вы решили отложить минное наступление?
- Как бы не так! Мы тоже предприняли кое-какие контрмеры… Они получат наши сюрпризы сегодня же.
- Днём?
- Да, днём.
И они опять заговорили о Красном мосте, но уже шёпотом.
В последнее время в командирском блиндаже стали появляться представители соседних партизанских отрядов. Уже побывали люди из «Белой чайки», «Зубра», «Южного медведя».
А сегодня пришёл командир отряда «Беркутов», широкоплечий моряк со шрамом на лице.
Гость понравился Азату. Моряков он вообще уважал. Кто их не уважает!
Из разговора Азат понял, что «беркут» сердится.
- Мне Москва радирует. Да я и сам вижу: через Красный мост изо дня в день идут резервы противника. Тут бы перерезать его коммуникацию - и дело с концом, но находятся товарищи, которые…
Оксана перебила его:
- И мне Москва шлёт директивы. И я вижу то, что видят ваши глаза.
В голосе гостя послышалось раздражение:
- Я считаю: нечего время тянуть. Наступать, взрывать - и делу конец!
Вот тут моряк почему-то разонравился Азату.
Воцарилось тяжёлое молчание.
Азат не понимал ещё, из-за чего спорят взрослые, почему выходят из себя.
- Двум командирам, к сожалению, нельзя ссориться. И вот ещё что: я не люблю, когда перед моим носом размахивают руками,- резко сказала Оксана.- Садитесь и слушайте, что я вам скажу…
Он отпрянул, точно его ударили, но в следующую минуту сел, пристально уставившись на собеседницу,
- На войне встречаются разного сорта командиры,- напомнила она.- Одни из них готовятся к бою два дня и затем два месяца ведут бой по захвату какого-нибудь населённого пункта. А другие месяц готовятся, чтобы одним ударом выиграть сражение. Я считаю, что вторые поступают более разумно.
Маленький партизан поймал себя на мысли, что с каждым днём всё больше и больше привязывается к Оксане. Она очень нравилась ему. Но чем?
Вот этого он объяснить не мог. Может, потому, что она была отчаянная? Об её отваге в бою говорили все. Даже Микола Фёдорович.
- Она у нас как фельдмаршал. При ней никто не отступает! Я сам видел,- с гордостью говорил он.
БЫВАЮТ ЛИ ХОРОШИЕ НЕМЦЫ?
На этот вопрос Азат отвечает отрицательно. Нет, не бывает хороших немцев. В том, далёком теперь, сорок третьем году не только Азат, но и многие взрослые думали, что все немцы - фашисты.
И поэтому не удивительно, что к Отто - так звали перебежчика - не сразу привыкли в отряде.
Отто, однако, оказался незаменимым человеком. Он был мастером на все руки. Без него теперь ни одно оружие не чинили. У себя в Германии он был инженером-механиком.
Вскоре Отто стал незаменимым и в разведке. Ему удавалось пробираться на самые опасные участки.
И всё же мальчишки чурались его.
А командир отряда охотно советовался с ним, когда речь шла об инженерных сооружениях или о немецкой тактике ведения ночного боя.
Вот и сейчас над штабной картой склонились трое: командир, начальник разведки и Отто. Они уточняют карту по данным, которые принесли разведчики во главе с Артистом.
- Вот тут появились две новые огневые точки,- указывал начальник разведки.- Восемь окопов отрыто на правом берегу.
- А что у вас, Отто, нового?
- В окрестных сёлах - вот тут и тут - зенитные батареи,- докладывает он, нанося на карту синие крестики.
Оксану особенно интересовал крутой яр, рядом с мостом.
- Этот район отлично защищается,- говорит Артист.- Пулемётные гнёзда на обоих берегах. Ряд колючей проволоки плюс минные поля.
- Значит, не подойти и не подъехать? И мышь не проскочит и муха не залетит?
Чувствуя иронию в словах командира, но внутренне не соглашаясь, Артист молчит.