Александра Николаевна смахивает с морщинистой щеки слезинку. Все это было. И ничего никогда не забудется.
— 26 декабря освободили город. Вскоре начались занятия, — добавляет Нина и с любовью смотрит на бабушку. А та, примостившись на краешке стула, маленькая, хрупкая, не знает, куда деваться от смущения.
— Мама очень не любит, когда о ней говорят, — подсаживается Нина Ивановна, невестка. — И ордена надевает только в исключительных случаях...
Орден Ленина и орден Трудового Красного Знамени, медали — награды, которыми удостоила Родина учительницу Афонскую.
— Да что вы все обо мне! — не выдерживает наконец Александра Николаевна. — В доме столько учителей!
Не часто случается, когда семья может провести свой домашний «педсовет». А вот в квартире Луковкиных именно так и происходит. Не колеблясь, пошел по стопам матери сын Юрий, Юрий Николаевич. Был учителем, теперь директор Апрелевской вечерней школы. Правда, его ученики мало напоминают малышей из начальных классов, которых доводилось учить Александре Николаевне. Уставшие после рабочей смены взрослые люди собираются по вечерам на уроки. Нужен особый такт, высокое профессиональное мастерство, чтобы увлечь их своими и без того нелегкими предметами: математикой, физикой. Юрий Николаевич и его жена Нина Ивановна, тоже преподаватель этой же школы, считают, что педагоги вечерних школ обязательно должны хорошо знать производство, на котором работают их ученики. В Апрелевской вечерней школе занимаются в основном рабочие завода грампластинок. От самых простых до самых сложных заводских операций изучили учителя, чтобы сделать свои уроки более доступными, понятными и творческими. Переживают за каждого ученика, понимая, как нелегко совмещать работу с учебой. Но у опытных, вдумчивых педагогов это отнюдь не означает нетребовательности, которая — и это отмечается в документах о реформе общеобразовательной и профессиональной школы — стала одним из серьезнейших недостатков в работе вечерних школ. Неприятие всякого рода фальши, самообмана — «фамильная» черта всех учителей этой династии.
— И меня Луковкины втянули в эту профессию, — улыбается Нина Ивановна.
Девчонка из села, она никогда не задумывалась в детстве о педагогической стезе. Кончив школу, пошла на завод, вышла замуж за Юрия Николаевича. И сама не заметила, как с большим интересом стала вслушиваться в семейные профессиональные разговоры, принимать в них участие. Этот интерес заметили близкие, посоветовали идти учиться.
Принять решение было нелегко. 27 лет — это еще не много, но уже и не мало. И на руках двое маленьких детей. «Ничего, поможем!» — успокаивали ее свекровь и муж. И Нина Ивановна решилась.
— Теперь сама радуюсь, что так жизнь сложилась, — задумчиво говорит она.
Подтянутая, стройная, если бы не рано поседевшие волосы, она казалась бы совсем молодой. И не скажешь, что у нее три взрослые дочери и двое внуков.
— А я, может быть, и не совсем традиционная бабушка, — возражает Нина Ивановна. — В походы люблю ходить, такие, чтобы чувствовать усталость длительного перехода. Петь люблю. В театры, на концерты — всегда с удовольствием. Это у нас семейное увлечение.
Но есть одна особенность: семейное увлечение далеко простирается за рамки семьи. Все желающие: ученики, соседи — с удовольствием включаются в тургруппу, без стеснения начинают подпевать в общем хоре. Более того, Луковкины намеренно стараются в каждый поход захватить побольше учеников.
Может быть, поэтому Шура, дочка, и выросла такой непоседой? Все Подмосковье обходила и объездила со своими пятиклассниками. В одно воскресенье едут в Московский Кремль, в другое их путь лежит в Петрищево, на место казни Зои Космодемьянской. Через неделю устремляются в Крюково, потом — на Бородинское поле. Сказались семейные уроки... Но главное, пожалуй, даже не в любви к путешествиям. С самого раннего детства ребятишек в этой семье окружает атмосфера бескорыстия и доброжелательности, полного доверия к людям, насыщенной духовной жизни. Здесь никогда не гонятся за модными вещами и не коллекционируют хрусталь. Зато могут ночь простоять за билетами на концерт Рихтера. Не было случая, чтобы дети видели бабушку, мать, отца раздраженными.
— Я не понимаю педагогов, которые позволяют себе срываться на крик, — убеждена Шура. — Доброжелательность должна быть профессиональным качеством учителя. Ведь он в первую очередь воспитатель, потом уже предметник.
Она очень часто начинает урок непривычно: «Любимые мои, здравствуйте!» Вот и сейчас поприветствовала учеников так же. Вижу, как загораются радостью у ребят глаза, распрямляются спины. Атмосфера необычайной раскованности, что, однако, абсолютно не означает разболтанности, царит на уроке. Нет и следов напряженности, с которой, как часто случается, ученики ждут, кого же учитель вызовет. Напротив, на каждый вопрос поднимается лес рук. Стараюсь докопаться, в чем причина такой активности учеников. Особые методы, формы работы? Пожалуй, дело в другом — в отношении учительницы к ребятам, в особом такте, в уважительном тоне.
— Садись, Саша, на этот раз «четыре», — говорит Александра Юрьевна и подробно объясняет, за что снижена оценка.
Вроде бы мелочи. Но не из таких ли мелочей возникает контакт учителя и учеников?
Один за другим подходят к доске ребята. И все отвечают четко, чувствуется, что увлечены предметом. Оказывается, тут все же есть маленькая хитрость учительницы. Это она просит учеников во время ответа особенно следить за голосом, жестами, осанкой. Чтобы ответ был не только правильным, но и красивым — тогда весь класс будет с удовольствием его слушать. Это, конечно, своего рода игра, но пятиклассники очень хорошо на нее отзываются. И каждый раз у доски — умно срежиссированный маленький спектакль.
Школьная реформа расширила творческие возможности учителя, предоставила ему право самому определять оптимальные формы, методы и средства обучения. Такое положение, считает учительница Горбачева, помогает делать уроки более творческими. А ученикам младших классов, даже пятиклассникам форма игры, соревнования просто необходима: с их помощью и тема усваивается лучше, и интерес к предмету возрастает.
— Какое звено быстрее справится с заданием? — этот вопрос нередко звучит на уроках Александры Юрьевны. Ребята оживлены, отвечают с удовольствием. Каждый старается, понимая, что от его ответа зависит успех всего звена.
С последней парты мне хорошо видно лицо учительницы: одухотворенное, энергичное. Особым внутренним чутьем она улавливает настроение каждого из тридцати трех учеников. Как ни дорога каждая минута урока, но бывает и так, что урок математики вдруг превращается в урок нравственного воспитания.
На последней парте мальчишка спрятал лицо в ладони. Ему сейчас не до занятий: до слез обидела его неудачная шутка одноклассника. Александра Юрьевна прерывает урок. Голос ее дрожит от волнения: она говорит ребятам о том, как больно может ранить необдуманно брошенное слово. Совсем не похож этот минутный разговор на нотацию, морализирование. Может быть, поэтому он и доходит до самого сердца. Ребятам передается волнение учительницы, понурился «шутник». Для каждого из них этот урок не менее важен, чем математические формулы. Поэтому Александра Юрьевна так чутко реагирует на каждое проявление в своих учениках бессердечия и равнодушия, разболтанности и нетребовательности к себе. Для педагога это должно быть законом, считает она, и слова ее не расходятся с поступками.
— У нашей Шурочки за всех душа болит, — говорит про нее Александра Николаевна, и глаза ее при этом светятся гордостью за внучку.
Как-то проверяя дневники, обнаружила Шура подтертую оценку. Подозвала после уроков к себе мальчишку, начала расспрашивать — тот в слезы. Оказалось, мать бьет за каждую тройку. Отложив все дела, отправилась Александра Юрьевна в этот дом, поговорила с матерью. А парня пересадила на первую парту. Здесь у него внимание совсем другим будет, труднее получить неважную оценку.
А другой мальчишка еще больше тревожит. Дома у него обстановка сложная. Как его обогреть, приласкать, чтобы оттаяла душа у человека?
Бесконечны вопросы, которые волнуют учителя. Например, снижать или не снижать оценку за то, что ученик забыл тетрадь с домашним заданием? Александра Юрьевна давно для себя решила: ни в коем случае. Пусть в журнале останется до следующего урока точка. Зато из-за досадной случайности — всякое ведь бывает! — не останется в душе ребенка горечь и обида. А требовательность... Ребята хорошо ее принимают, если видят, что все идет от желания добра.
Вступившая в жизнь реформа общеобразовательной и профессиональной школы поставила перед учителем новые задачи. Одна из важнейших, считает Александра Юрьевна Горбачева, научить своих учеников быть активными, самостоятельными, инициативными. Самоуправления в школе, о котором говорится в реформе, невозможно наладить, не воспитав в ребятах этих качеств. И Александра Юрьевна думает, ищет.
Первые шаги уже сделаны. Ребята сами, без подсказок, начинают замечать, кому в отряде нужно срочно оказать помощь. Сами принимают решения. Вот, например, на последнем сборе, когда обсуждали опубликованную в «Комсомольской правде» статью о подвиге советского летчика, бежавшего из плена на вражеском самолете, ученики сами предложили поздравить героя с праздником Победы. Не только теплые слова они написали — к ним приложили стихотворение собственного сочинения о мире.
— Трогательные стихи получились, — вспоминает учительница. — Но не только в них дело. Я рада за ребят, что так прониклись подвигом. От души писали и это поздравление, и поздравления ветеранам войны, которые живут с нами по соседству.
Конечно, это всего лишь одна деталь. Но все чаще появляются в ее классе такие детали. Разве не замечательно?
В семейном архиве Афонской—Луковкиных—Горбачевой рядом с бабушкиными наградами хранятся и грамоты, которыми наградил Александру Юрьевну горком комсомола. Дорожит молодая учительница ими. И все-таки самое дорогое — признательность учеников.