что-де предки Маркса произошли от египетского жреца Маркоса, пробившегося на самый верх властной пирамиды во времена правления гиксосов[467] и оставившего после себя методы закабаления коренного населения страны посредством взятой под контроль экономики. Не уверен, что хоть кому-то на Земле под силу проследить столь длиннющую родословную. Сомневаюсь также, будто Маркса уместно называть посланником Сатаны на том основании, что он, увлекшись красавицей Женни фон Вестфален, дочерью барона, потомка лендлорда Арчибальда Аргайла (свадьбу сыграли в 1843 г.), состоявшей в тайном обществе «Церковь сатаны», сам запал на люциферианские обряды, и это пристрастие определило в дальнейшем его симпатии и воззрения. Трудно сказать, насколько серьезными были его юношеские увлечения, в конце концов, у состоятельных и при этом неглупых людей порой возникают блажи и похлестче. Хотя признаю, стихи, которыми в молодые годы баловался Маркс, звучат, мягко говоря, диковато. Вот, например: «Видишь этот меч, Князь тьмы подал его мне. Ты, Сатана, падешь в пропасть, и я со смехом последую за тобой… И скоро я брошу человечеству мои титанические проклятия…» Наводит на определенные мысли, конечно, принимая во внимание те потрясения и откровенные кошмары, что постигли мир вследствие внедрения большевиками на практике разработанных Марксом рецептов всеобщего благоденствия. С другой стороны, впечатлительный молодой человек, куча амбиций, и вполне обоснованных, между прочим, голова у него варила будь здоров, а вокруг бюрократы-казнокрады либо крючкотворы в лучшем случае, напыщенные индюки-помещики, спесивое офицерье, лживые и корыстные пасторы и угнетенный до скотского состояния пролетариат. Накипело… Кто-то когда-то сказал: тупое общество делает поэта радикалом. Бывает…
Тут, друзья, любопытно другое. Я умышленно просмотрел биографию этой удивительной личности, опубликованную еще в советские времена. Специально, чтобы избежать тенденциозности в подходе. В бытность СССР с основоположника, можно сказать, сдували пылинки, за намеки, вроде приведенных для примера выше, вполне могли и посадить, а если что и ретушировали, то в лучшую сторону, естественно. Словом, никому бы и в ум не пришло рисовать Маркса реинкарнацией жреца древнего Луксорского братства, слугой Люцифера или агентом влияния на жалованье британских спецслужб. Но вот что обращает на себя внимание в первую очередь, если присмотреться к его биографии. Этот родившийся в семье преуспевающего адвоката из Трира человек, после учебы в Боннском, а затем Берлинском университетах, палец о палец не ударив (я имею в виду, ради хлеба насущного), преспокойно разъезжал по всей Европе, жил то в Кельне, то в Париже, то в Брюсселе, работал над революционными теориями и ни в чем себе не отказывал. Спрашивается, кто же его все это время кормил?
Понятно, откуда пошли разговоры об иллюминатах, в ряды которых Маркс якобы затесался, то ли еще со студенческой скамьи Берлинского университета, то ли много позже, когда они с Энгельсом, пребывая в Брюсселе, примкнули к тайной Лиге свободных людей, одному из подразделений злокозненного ордена. По мысли некоторых исследователей (Тарпли, Ларуш), в основу «Манифеста Коммунистической Партии», написанного Марксом и Энгельсом по заказу этой организации, легли слегка модернизированные идеи Адама Вейсгаупта. Из-под пера Маркса, мол, вышел эдакий ремикс, заточенный под нужды современности. С добавлением риторики об антагонистических противоречиях, классовой борьбе, неизбежном крушении капитализма и переходе к коммунистической формации через диктатуру пролетариата. Немецкие товарищи заказали работу Марксу не с кондачка, встречались с ним прежде в Лондоне и уважали как профессионала самой высокой пробы. Практически одновременно с выходом «Манифеста» Лига свободных людей сменила вывеску, став именоваться Союзом коммунистов…
Кстати, по утверждению биографов, в Брюсселе Маркс с Энгельсом оказались не от хорошей жизни, а потому, что их преследовали агенты реставрированных на французском троне Бурбонов. Реставрировали их, как вы помните, союзники по антинаполеоновской коалиции, британцы, пруссаки, австрияки и русские, а основоположники, понятно, вели непримиримую борьбу. После публикации «Манифеста» к французской охранке подключилась бельгийская тайная служба, и приятели вернулись обратно, в Париж. Благо, в феврале 1848 г. там как раз подоспела революция (так называемая Февральская), в результате которой последний французский король Луи-Филипп (из младшей ветви Бурбонов) слетел с престола.[468] Летом того же года президентом вновь провозглашенной республики стал племянник Наполеона Бонапарта Луи-Наполеон. Тот самый, которому вскоре предстояло совершить переворот, провозгласив себя императором Наполеоном III, и устроить в Париже кровавую заварушку (1851). Поучаствовать в Крымской войне на стороне Британии (1853–1856), организовать совершенно необъяснимую с точки зрения французских интересов экспедицию в Мексику (1862), с позором проиграть войну пруссакам, угодить в плен и отречься от власти. Линдон Ларуш называет Наполеона III марионеткой британского правительства, эдакой жалкой пародией на своего великого предшественника и дядю. И кое-какие основания у него к этому есть, если уж на то пошло.
13.5. Лженаполеон
Он — упорный честолюбец и властолюбец, абсолютно лишенный каких-либо моральных сдержек в основных целях, в конечном счете всегда эгоистических, без малейшего труда пойдет на любой самый бессовестный обман, на самое обильное кровопролитие, на самую явную и наглую демагогию, если она в данный момент полезна для него.
О, бурь заснувших не буди:
Под ними хаос шевелится!
Сей диктатор и авантюрист, мнивший себя вторым генералом Бонапартом, родившийся у Гортензии Богарне от младшего брата Наполеона Луи в 1808 г., вырос в Швейцарии, куда его мать перебралась после крушения империи. Он и служил в швейцарской армии, где получил капитанский чин…
Тарпли называет будущего императора Второй империи «террористом и писателем из группы уже знакомого нам Джузеппе Мадзини», основателя пресловутой «партии стилета». Вероятней всего, именно так и есть. По крайней мере, биографы говорят о его обширных связях с итальянскими карбонариями. Луи-Наполеон даже принял участие в мятеже против папской власти (1831), организованном группой карбонариев Чиро Менотти.[469] Правда, сам заговор провалился, кто-то сдал его участников властям, карбонариев перехватали и без лишних разговоров повесили. Луи-Наполеону посчастливилось спастись, биографы говорят, он счастливо пересек границу с британским паспортом. Наверное, каждому швейцарскому капитану вручают такой документ для порядку…
Судьба круто переменилась к Луи, когда в следующем, 1832-м, скоропостижно скончался двадцатилетний герцог Франц Рейхштадтский, он же — Наполеон II, единственный законный сын Бонапарта, содержавшийся в венском замке Шенбрунн.[470] Став, таким образом, новым главой дома Бонапартов, Луи-Наполеон начал с организации увенчавшегося провалом мятежа нескольких французских полков, но был арестован солдатами. Как ни странно, ему снова удалось выйти сухим из воды, написав покаянное письмо королю. Очутившись в Англии, заговорщик-неудачник издал (очевидно, на средства, любезно выделенные лордом Пальмерстоном) трактат «Наполеоновские идеи» (1838), смысл которого сводился к тому, что, мол, во всем был дядюшка Бонапарт хорош, в одном лишь прокололся, следовало с Великобританией дружбу водить, а не задираться на ровном месте.
Кто бы сомневался, что под такие «идеи» ему отвалят еще больше денег, иначе откуда б ему было наскрести на пароход и скромный такой экспедиционный корпус. Однако и эта очередная попытка захвата власти во Франции потерпела фиаско. В 1840 г. Луи-Наполеона схватили в Булони, судили и дали пожизненный срок. В тюрьме он занимался самообразованием, писал труды на социалистические темы, грозился сделать рабочих хозяевами средств производства, словом, стал бы и марксистом, если бы только Маркс успел написать к тому времени свой «Капитал». Я нисколько не преувеличиваю, не для красного же, в самом деле, словца Энгельс чуть позже писал: «При первом же победоносном восстании французского пролетариата, которое всеми силами старается вызвать Луи-Наполеон, австрийские немцы и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским народам. В ближайшей мировой войне с лица земли исчезнут не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы. И это тоже будет прогрессом».[471]
О реакционных народах — чуть ниже, с восстанием пролетариата Энгельс не промазал, хоть и отлилось потом этому пролетариату при Наполеоне III по полной программе, что же до обещанных войн, то да, их действительно в самом скором времени случилось предостаточно. Однако обо всем по порядку.
Бежав из заключения в 1846 г., будущий Наполеон III в который раз скрылся в Англии. Ну а вернувшись оттуда спустя еще два года, когда началась Февральская революция 1848 г., совершил головокружительный взлет. В том же 1848 г., наобещав развесившим уши французам молочные реки в кисельных берегах, каждой бабе по мужу и каждому мужу по бабе, Луи-Наполеон стал первым из французских президентов. Соперники остались далеко позади, никому из них и в голову не пришло проникновенно клясться по прошествии четырех лет оставить после себя «твердую власть, неприкосновенную свободу, осуществившийся прогресс, облагодетельствованную семью» и прочие весьма заманчивые вещи. Как вы, вероятно, догадываетесь, друзья, все, за исключением «твердой власти», из списка можно было смело вычеркнуть. В 1851 г., разогнав Национальное собрание и арестовав самых влиятельных оппонентов в ходе молниеносной операции «А ну-ка пройдемте, гражданин», Луи-Наполеон совершил конституционный переворот. Чтобы никто не усомнился, шутки в сторону, верные ему войска утопили столицу в крови. О моральном аспекте дела можно было не беспокоиться, папа Пий IX, впоследствии поставивший абсолютный рекорд по части продолжительности пребывания в роли понтифика (31 год) и причисленный церковью к лику блаженных, отправил путчисту свое благословение. Еще бы ему не отправить, не удержаться бы папе на Святом престоле, если б не французские штыки. Любопытное обстоятельство, если вспомнить, с какой энергией Луи-Наполеон в 1831 г. боролся против предшественника Пия папы Григория XVI (1831–1846).