ГОРЯЧЕЕ ЛЕТО
Вообще-то, понятно, что за всей этой фантасмагорией стоит борьба русского населения Эстонии за гражданские права. Но дальнейшие события этого лета настоль удивительны и, к сожалению, не попали в сферу внимания российских СМИ, так что за подтверждениями надо адресоваться к эстонским властям. Крупнейшие лесные пожары в волостях: Харку, Кийли, Саку. В ночь на 28 июля одновременно загорелись Кейла-Йоа и Ания.
В Вяэна-Йыэсуу лесничий зафиксировал одновременное возгорание по обе стороны дороги. Директор службы надзора Анто Агурайя признал: «Факты указывают, что в наших лесах орудует пироман». Вся Эстония ожидала смысловой развязки (не менее наверно, чем потушения пожаров), и вот… «Канал 2» передал, что в канцелярию президента, премьер-министру, в МВД поступило наконец объяснение-угроза. Metsade Tuhastajate osauhing («Паевое товарищество «Испепелители лесов»!») объявляет: «Мы сделаем так, что пожары не прекратятся до тех пор, пока не будет убрано идолище. Будем поджигать леса — и пусть сгорит хоть вся Эстония!». «Идолище» из манифеста поджигателей — все тот же Бронзовый солдат.
Но нельзя считать, что в этом иррациональном противостоянии все эстонцы объединились против «русскоязычных потомков оккупантов». Автор, скульптор Энн Роос недавно засвидетельствовал, что моделями его знаменитого памятника были тоже эстонцы. Чём обратил в посмешище половину протестантов, тех, что фиксировались на скульптуре как таковой (наверно, было немало измышлений о славянских чертах «Солдата»).
Мэр Таллина Юри Ратае пока охраняет памятник силами полиции, но недавно заказал научно-правовую экспертизу вопроса о его дальнейшем статусе.
ЗА ДАЛЬНЕЙШЕЕ ПРОЦВЕТАНИЕ НАУК
А вот с научными экспертизами Эстония явила миру еще один рекорд. Абсолютный мировой рекорд доходности семиотических исследований. СЕМИОТИКА, наука о знаках, основатель — американский логик и философ Ч. Пирс. Как известно: за прошедший век лингвистика, литературо- и шире — искусствоведение «взяли на вооружение семиотический анализ», мировое признание получила советская, Тартуская школа семиотики знаменитых ученых Лотмана и Гаспарова, хотя… «…советское государство семиотике уделяло ничтожно малое внимание» (общее место нынешних воспоминаний).
И как изумились бы сегодня Лотман и Гаспаров свалившейся вдруг поддержке своим, формально говоря: научным наследникам в Тартуском университете! Крупнейший «госзаказ». Да-да… экспертиза. 90 000 крон — за анализ двух слов! Филологи мира и «Книга Рекордов Гиннеса» как-то упустили сей факт…
Итак, газета KesKus распространяла футболки с лозунгом: «Kommarid ahju!» («Коммуняк в печь!»). Во избежание сомнений и догадок газета любезно опубликовала и длинный список Kommarid'ов, долженствующих идти на топливо: эстонских политиков, включая, кстати, и некоторых нынешних руководителей государства.
МВД Эстонии выдало заказ ученым-семиотикам Тартуского университета: провести анализ текста. И вот… за 6 месяцев и за 90 000 крон преемники Лотмана выдали заключение: «в данном контексте фразу «Kommarid ahju!» нельзя считать разжигающей рознь».
Пыхьяская префектура полиции сообщила: после экспертизы дело прекращено за отсутствием состава преступления… Но чтоб «не бросать тень на науку», я должен сообщить: научный отчет Тартуского университета не состоял, конечно, лишь из той вышеприведенной фразы. Анализ включал и следующие силлогизмы:
Саму фразу, изолированно, можно считать разжигающей рознь, но учитывая весь общий контекст, включавший: 1) изготовление, 2) распространение, и 3) открытую демонстрацию — фразу «Kommarid ahju!» все же нельзя считать «разжигающей».
Несведующих в семиотике возмущенных профанов («Безобразие! 90 000 крон за два слова!») успокоили сообщением, что университет Тарту за те же деньги (90 000) провел еще и экспертизу пристойности рекламы К-сырков. Так сказать — выдал бонус. Усомниться в нужности последней экспертизы я не могу (рекламы не видел), но в свою очередь подтверждаю: эстонские рекламщики — люди высокого, подчас рискового полета мысли.
В июле 2006 года по городу в огромном количестве были расклеены плакаты: весьма натуралистическое изображение женской руки, залитой кровью, с двумя оторванными пальцами. Единственная подпись: «Kas see on normalen? Это нормально?»
Таллинцы в ужасе гадали, большинство предполагало, что это социальная реклама, и скоро появятся плакаты-разъяснения, типа: безнадзорная собака, а в окровавленной пасти те самые недостающие пальчики. В подтверждение вспоминали другую недавнюю социальную рекламу: невеста в фате, с огромным синяком под глазом (то было, кажется — против буйных застолий)… Но… оказалось, окровавленная трехпалая дамская рука — реклама… пятипрофильных стеклопакетов! «Не нормально» выходило — ставить обычные трехслойные, когда в продаже появились пяти… Так что, даже и не видав рекламы «К-сырков», предполагаю, что эксперты-семиотики из Тарту к экспертизе были привлечены не зря…
Да-а! Как же жутко ошибется тот, кто заученно представит сегодня Эстонию — холодной, вежливо-бюргерской, скучно-размеренной страной!
С ее-то нынешними боксерами-демосфенами, лесными геростратами и аристотелями из Тартуского университета!
Но не сочтите все вышеописанные метания, поджоги — главной эстонской реакцией на исторические вопросы. Ознакомьтесь далее, как отвечает эстонский писатель Кале Кяспер, на вопрос: Была ли Эстония все-таки оккупирована?
«Вместо оккупации было бы более точно говорить об аннексии, а вместо русской власти — о гигантском социальном эксперименте. С оккупацией все вроде бы ясно. Даже если США ее не признавали… (я говорю, естественно, о нас, а не об Ираке). Но все ли так просто? Столь же подобострастно, как мы выполняем сейчас свой «союзнический долг», мы сменили в 1940 году правительство и вступили в Советский Союз. Классической оккупацией это назвать трудно. И даже если мы поднатужимся и назовем подчинение угрозам оккупацией, то остается все же ряд вопросов, хотя бы такой — кто нас оккупировал?
Пропагандистский ответ звучит — русские. Но это далеко от истины.
Октябрьская революция была далеко не великорусским предприятием, скорее наоборот, ключевую роль в ней играли чужеродцы империи: евреи и грузины, армяне и поляки, латышские стрелки и по мере сил даже эстонцы. Троцкий, Каменев, Зиновьев, Свердлов, Дзержинский, Сталин, Орджоникидзе, Берзиньш, Вучетич, Корк — в этом перечне революционеров есть, правда, несколько русских фамилий, но и они являются псевдонимами.
Не был чистым русским и Ленин-Ульянов. В его венах текла как еврейская, так и калмыцкая кровь.
Чуть позже к этой компании прибавились Берия и Микоян, Каганович и Абакумов, Литвинов и Хрущев — и еще десятки и десятки тысяч «вождей среднего уровня». Не говоря уже о том, что один чужеродец, Иосиф Джугашвили, захватил в свои руки тотальную власть и устроил такую кровавую баню, какую редко увидишь.
Ситуация изменилась после войны и особенно после смерти сатрапа «грузинского» происхождения, когда русские восстановили власть в Кремле и начали называть себя «большим братом» — но Эстония к этому времени была уже давно аннексирована.
Не совсем верно говорить и о преступлениях против эстонского народа.
Преступления были, но они носили социальную направленность. Репрессировали не эстонцев, а определенные социальные слои: сначала брали высокопоставленных государственных чиновников и крупных бизнесменов, позже крупных хуторян и тех, на кого доносили завистливые соседи (собратья по нации). Простой народ не трогали, да и большинство наказанных отделалось легким испугом».
БЛАГОДАРЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
«Не отвечает понятию оккупации и экономическая политика Кремля 60–80-х годов, когда в Эстонию и другие «оккупированные государства» потоком шли дотации, в то время, как где-нибудь в Ярославской области колхозники сосали лапу. Да, переселившиеся сюда русские могли рассчитывать на получение вскоре квартиры — но, как сказал один мой родственник, бедным эстонцам не оставалось ничего иного, как построить себе дом.
Нельзя молчать и о тех больших суммах, направленных на развитие образования, здравоохранения и искусства, благодаря которым в Эстонии выросла могучая плеяда ученых и художников.
Кайе Кырб (знаменитая эстонская балерина — прим. переводчика) как-то сказала, что если бы не было советской власти, она попала бы на большую мировую сцену.
Это правда — но такая же правда и то, что если бы не было советской власти, то у нас не было бы ни такого балета, как сейчас (или, по меньшей мере такого, который был недавно), ни таких звезд, как Кырб.
Можете ли вы представить себе, чтобы Гитлер тратил большие суммы на поднятие уровня французского балета, в то время как у баварских бюргеров в магазинах не было бы колбасы?
Почему у нас сейчас не говорят обо всех этих вещах, понятно — это политически невыгодно. Народы как люди, им нравится слушать о себе только приятное. Этим и пользуются демагоги, трактуя прошлое таким образом, чтобы исказить историческую правду и создавать тем самым образ, щекочущий самолюбие.
Людей нашего поколения, конечно, трудно полностью обмануть, но более молодые, не жившие при советской власти, верят многим пропагандистским лозунгам.
Я считаю, что вместо оккупации было бы более точно говорить об аннексии, а вместо русской власти — о гигантском социальном эксперименте, идеалом которого могло бы действительно стать счастье всего человечества. Но его применение на практике принесло всем насильно охваченным этим экспериментом народам, в том числе русским и эстонцам, в основном страдания».
По-моему, это пример, даже какой-то… «избыточной защиты» русских. Уважаемый Кале Кяспер — вообще-то вполне точно приводит справку по национальному составу советского правительства. Но, по-моему, история расставила другие акценты. Даже если бы процент нерусских в советских партии-правительстве был бы еще выше, вряд ли русским надо было бы прятаться за эти цифры и все сваливать на «