Я приткнула машину на обочине и зашагала к воротам. С той стороны за мной с неодобрением наблюдал молодой человек в рабочем комбинезоне и бейсболке.
– Привет, – крикнула я, что было не лишним, шум здесь стоял оглушающий.
– Что вы хотите? – хмуро спросил он, забыв поздороваться. Я извлекла удостоверение и сунула ему под нос. Весьма неохотно он открыл калитку рядом с воротами. – Может, объясните, в чем дело? – спросил парень, запирая калитку.
– Вчера неподалеку нашли труп девушки.
– Ну и что?
– Ваши работники могли заметить что-то необычное.
– У нас рабочие работают, а не по сторонам смотрят, – заявил он. Приходилось признать: чем-то я ему не нравилась, так не нравилась, что он даже не пытался скрыть это. А между тем девушка я привлекательная, мужчины его возраста беседуют со мной, как правило, весьма охотно. Должно быть, он любит брюнеток.
– И все-таки я хотела бы с ними поговорить, – задушевно сообщила я.
– Без соответствующего разрешения... – начал он, но я перебила его:
– Вы сами здесь в какой должности?
– Начальник охраны.
– Вот как? – слегка удивилась я.
– Между прочим, это стратегический объект, – нахмурился он от моей бестолковости. – А вы знаете, какая обстановка в стране...
– Да-да... – поспешно кивнула я, потому что как патриотка обстановкой в стране интересовалась, а вот политинформаций не жаловала.
Мы неспешным шагом добрались до первого вагончика, и я увидела двух грозного вида овчарок, сидящих на цепи, цепи свободно скользили по длинному тросу, так что собачки могли передвигаться на значительное расстояние.
– Серьезные у вас работнички, – кивнула я, но моя лесть не нашла отклика в сердце молодого человека, он был все так же хмур и даже не смотрел в мою сторону.
– Подождите здесь, – сказал парень, – мне надо позвонить. – И исчез в вагончике.
Ждать пришлось минут пять. Я уже начала скучать, а главное, едва не оглохла: собачки старались перещеголять друг друга, заливисто лая, и недобро смотрели на меня.
– Тихо, – гаркнул парень, появляясь из вагончика.
Собаки смолкли, парень кивнул мне:
– Идемте.
Мы направились к мосту. Я пыталась разговорить парня. Раз уж начальство дало разрешение на мое шныряние здесь, он просто обязан ко мне подобреть, девушка я красивая и улыбаюсь зазывно. Улыбки на него не действовали, и разговорчивее он не стал, даже имя свое и то сообщил неохотно.
Работа шла полным ходом, и я испытала нечто вроде угрызений совести, отрывая граждан отдел. Вадим, так звали начальника охраны, ни на шаг не отходил от меня и всем своим видом, а главное выражением лица, напоминал известный плакат «Болтун – находка для шпиона». Террористов здесь боялись всерьез. Рабочие, косясь на моего спутника, говорили скупо и при первой возможности старались смыться. Разумеется, никто ничего не видел, потому что были увлечены трудом и бестолку головой вертеть у них времени нет.
Я кивала в знак согласия и злилась на Вешнякова, теперь ясно, почему он меня сюда отправил. Беседовать с местным народом – только время терять, а Вешняков свое время ценил.
Мы поднялись на мост. Я уже часа полтора болталась от одной группы рабочих к другой, а толку все не было. Вадим следовал за мной без признаков усталости, но с недовольством на хмуром челе.
В очередной раз выслушивая чьи-то «не видел, не заметил», я обратила внимание на разыгравшуюся неподалеку сцену, один из рабочих весьма эмоционально колотил каской по поручням, что-то выкрикивая. Напротив стоял другой, в оранжевом комбинезоне и отвечал так же эмоционально. Из-за шума их слов я слышать не могла, но и без того было ясно: налицо производственный конфликт. Тот, что в качестве аргумента избрал каску, вдруг отшвырнул ее, развернулся и начал спускаться по металлической лестнице вниз. Я проследила за ним, стараясь, чтобы на мой интерес не обратил внимания Вадим. Разгневанный парень скрылся в вагончике. Я задала еще несколько вопросов, поглядывая в том направлении. Дверь вагончика вскоре открылась, теперь парень был в джинсах и ветровке и направился он к калитке.
– Что ж, на сегодня, думаю, хватит, – порадовала я Вадима. – Некоторое время вам от нас покоя не будет, но сами понимаете...
– Понимаю, – буркнул он с облегчением, избавившись от меня.
Возле калитки мы простились. Я бегом припустилась к машине, очень надеясь, что смогу догнать парня, он направился в сторону проспекта. Миновав заросли сирени, я увидела впереди мужчину, он шел очень быстро, размахивая руками, чувствовалось, что он здорово нервничает.
Я посигналила, обогнала его и притормозила. Вышла из машины, ожидая, когда он поравняется со мной.
Он тоже притормозил и взирал на меня с недоумением.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что мужчина не так уж и молод. Фигура больше бы подошла юноше, а вот лицо выдавало возраст, ему было лет сорок, морщины и седина в русых волосах.
– Здравствуйте, – сказала я.
– Здравствуйте, – ответил он неуверенно. Чтобы не заставлять человека мучиться, с какой такой стати девица на «Феррари» пристает к нему на улице, я протянула удостоверение. Однако его это насторожило еще больше. – В чем дело?
– Возле моста, где вы работаете, обнаружен труп женщины. Я бы хотела задать вам несколько вопросов.
– Мне? – испугался он.
– Вам. Я их всем рабочим на стройке задавала, а вы так поспешно удалились, что остались неохваченным.
Мое начальство этого не любит. Ну так что, поговорим?
– О чем говорить-то? Я о трупе ничего не знаю".
Мужики вроде болтали сегодня...
– Может, мы лучше поговорим в машине. Ваш начальник охраны очень глазастый...
– Начальник охраны, – передразнил мужчина. – Шпана дворовая. – Но поспешно сел в машину.
– У вас с начальством отношения не сложились? – проникновенно спросила я.
– Мне до этого типа дела нет, а вот о работе душа болит. Когда я вижу, что люди деньги народные по ветру пускают, молчать не могу.
Потратив минут пятнадцать, я уяснила суть конфликта, который особо интересным мне не показался, потому что не имел отношения к убийству. Но выслушала человека я терпеливо, поддакивая в необходимых местах.
– Охрана на объекте серьезная, – решив, что теперь могу перейти к насущному, заговорила я. – Что, в самом деле террористов боятся?
– Да бросьте вы, – отмахнулся Колыванов (именно так звали мужчину, Колыванов Борис Петрович). – Чужих глаз они боятся. Вы знаете, какие деньги здесь крутятся? То-то... А куда эти деньги идут? В карман нашего хозяина и кое-кого из городских шишек. – С этим я тоже была согласна. – С утра до вечера твердят: «Держите язык за зубами» – боятся, сволочи. Чуть что, сразу заявление на стол. Но я молчать не буду, не на того напали.
– А кто ваш хозяин?" – спросила я.
– Ковтан. Он-то, кстати, мужик толковый. Но сами знаете, с волками жить, по-волчьи выть. Мы с ним двадцать лет назад вместе начинали, на «ты» и по имени были. Теперь, конечно, не так. Как люди меняются, лишь только разбогатеют... Вчера с ним разговаривал.
Выслушал, я думал, мы поняли друг друга, а он мне:
"Петрович, ты за свой участок отвечаешь, вот и отвечай, а куда не просят..
Я за дело душой болею и не люблю, когда тяп-ляп... Бетоном на три метра все залили, зачем, спрашивается? Затем, чтоб деньги списать.
Укрепили стойки... чушь собачья, совершенно ни к чему...
– Давайте-ка об этом поподробнее, – неожиданно для себя попросила я.
– Ведь все не по уму, – злился дядька. – В одном месте залили, в другом нет. И главное, неясно, кто распорядился.
– А что, мост от этого пострадает? – додумалась спросить я. Все эти опоры и прочее для меня темный лес.
– Не пострадает, – досадливо сказал Колыванов. – Только зачем?
– А сегодня из-за чего сцепились? – спросила я.
– Технику безопасности не соблюдают, вот из-за чего. Что хотят, то и творят. Управы на них нет. – Я опять-таки покивала, со всем соглашаясь, и предложила отвезти дядьку домой. – Не домой, а в обком профсоюзов на проспект Космонавтов, – задиристо заявил он.
Высадив Колыванова, я позвонила Артему и разжилась адресом сторожа, что дежурил у моста той ночью.
Артем адрес дал, хотя особой пользы от разговора со сторожем не ждал, но и мой благой порыв не желал пресекать. Я поехала к сторожу, по дороге пытаясь понять, чем меня так увлекла эта стройка. Покопавшись в себе, пришла к выводу: в основном тем, что начальник охраны очень мне не понравился. А не понравился он тем, что здорово злился. Злился-то ладно, дело понятное, но он не просто злился, он нервничал, а этому должна быть причина. Что-то на стройке не так. Колыванов, конечно, прав: деньги Ковтан в карман положит и с кем надо поделится, но если он делится с отцами города, чего ж меня опасаться? Ой, не люблю я такие загадки.
Лукашенко Семен Иванович сам открыл мне дверь.
Дюжий мужик лет пятидесяти, в сторожа с такой комплекцией рановато, с его здоровьем можно найти работу посерьезней. Через минуту выяснилось, что со здоровьем я не угадала, человек на инвалидности. Работал плотником, да вот беда: циркулярной пилой отрезало два пальца на левой руке, работу пришлось сменить.
Мы сидели на маленькой кухне, где сам хозяин помещался с трудом, а я приткнулась между холодильником и шкафом. Мне Семен Иванович, по понятной причине, не обрадовался, но и враждебных чувств не демонстрировал. Надо, значит надо. На вопросы он отвечал обстоятельно, не торопясь.
– Расскажите о машине, которую вы заметили ночью, – попросила его я.
– Ну... я уже говорил, собаки залаяли. Вышел. У нас вообще-то строго, поспать не дадут. Всю ночь на ногах, особенно после одного случая, когда хищение произошло. Начальник за меня вступился, не то бы из зарплаты до сих пор вычитали... Вышел я, смотрю, машина к реке спускается, фары у нее не горят, едет прямо вплотную к забору, вот собаки и в лай. Постоял, подождал.
Все вроде тихо. Я в вагончик пошел, но в окно поглядывал. Машины по дороге проезжали, штук пять. Я еще удивился, по ночам-то у нас тихо. На одну машину особое внимание обратил, она у обочины стояла.