Большой шмон — страница 42 из 77

Исключение составляли только кое-какие мелкие, но принципиально ершистые частные фирмочки, не попавшие в алчные щупальца крутых Витькиных «охранников», да вот эти самые «Тулакоммерцбанк» и дружественная ему типография. Но с этой самодеятельностью Витька давно уж задумал кончать. Покрутившись в городе пару дней и разведав обстановку, он решил, как в прежние времена, в наглую наведаться в банк и напрямую предложить хозяину свои охранные услуги. Для начала он направился на Монетную улицу в сопровождении Чижа и Багра.

В дверях служебного входа в банк путь им преградил пожилой дядька в черной куртке с яркой пластиковой бляхой на груди — по виду отставной прапорщик Тульской дивизии, — и, поинтересовавшись о цели визита, наотрез отказался проводить их к директору. Тогда Витька рассвирепел и, оттолкнув хлипкого прапора, двинулся по коридору в глубь здания, ища глазами дверь с нужной табличкой. За ним по пятам неотступно следовали мрачные Чиж и Багор.

Наконец дверь нашлась. Витька решительно нажал на бронзовую ручку и оказался в просторном светлом кабинете, посреди которого стоял гигантский письменный стол с компьютерным монитором посередине. На длинном кожаном диване в рядок чинно сидели какие-то унылые хари — в одном из сидящих Витька признал начальника местного мясоперерабатывающего комбината Толика Клишко, низенького толстячка с вечно перепуганными белесыми глазками, который одним из первых покорно лег под «Броню». Едва виднеющаяся из-за огромного монитора дебелая тетка с копной крашенных под платину волос недовольно уставилась на незваных посетителей:

— Вы записаны?

— Я вне очереди! — осклабился Витька, мазнув взглядом по ожидающим в приемной. — Владимсергеич у себя?

— Он разговаривает по телефону, — поджав губки, сухо объяснила секретарша.

— А, ну это не страшно, еще наговорится… — И Витька двинулся к обитой кожей двери, а его спутники молча замерли посреди приемной в ожидании дальнейших указаний.

Рванув на себя тяжелую дверь, Витька по-хозяйски вошел в кабинет президента «Тулакоммерцбанка». Токарев как раз собирался положить телефонную трубку на рычаг. Он взглянул на вошедшего поверх узких очков без оправы.

— Вам что угодно? — надменно проговорил Владимир Сергеевич. — Вы кто такой? Почему Марьфедрна не доложила о вас?

Витька чуть было не ляпнул по-привычному: «Владислав Геннадьевич Игнатов», да вовремя осекся и представился как полагается.

— Карпов Виктор Степанович.

— Карпов? Не имею чести, Виктор Степаныч… — скривил губы Токарев. — Вы по какому вопросу?

— Я по вопросу безопасности… Хочу предложить вашему банку услуги моей охранной фирмы, — не моргнув глазом, заявил Витька и без приглашения уселся на кожаный стул напротив директора.

Токарев мрачно откинулся на высокую спинку вертящегося кресла и собрался уже что-то произнести, как Витька замахал руками и примирительно заметил:

— Владимир Сергеич, не надо только возражать сразу. Я думаю, мы договоримся. Я генеральный директор охранной фирмы «Броня». Вы, конечно же, слыхали о ней. У нас многие предприятия города стоят на… абонентском обслуживании…

Токарев только теперь, похоже, понял, что происходит. Он даже повеселел.

— Ах, «Броня»… Слыхал, как не слыхать… А вы, значит, тот самый Виктор Степаныч… Ну это и не важно. Молодой человек, — заговорил он ехидным тоном, в котором угадывались покровительственные нотки, — я полагаю, вы ошиблись эпохой. На дворе не девяносто первый и не девяносто четвертый, а две тысячи второй год! Это десять лет назад можно было вот так заявиться в банк и предложить свои, с позволения сказать, охранные услуги. Нынче-тο все полутому. Все, что можно было сломать, сломали. Все, что можно было построить, построили. Вам ли не знать, мой дорогой, что у всякого солидного бизнеса в нашем городе давно есть солидный фундамент, стены и крыша… Так что вы немного запоздали… А теперь прошу вас покинуть кабинет! — Голос Токарева окреп. — Мне нужно работать.

Витька опешил. Он поднялся в нерешительности, не зная, что сделать — то ли вспылить и вмазать этому очкарику промеж рогов, то ли пообещать ему кровавую разборку сегодня же вечером, благо адресок его пригородной дачи у него имеется… Но этот вариант был ни к черту не годен: после тольяттинских дел Витьке было сейчас без мазы поднимать в городском банке хипиш, светиться в ментуре…

С этим сытым чмырем он разберется по-тихому… Только не сейчас. Попозжей. Витька развернулся на каблуках и молча вышел. Внутри клокотала немая ярость. Он мигнул Чижу и Багру: мол, отваливаем.

Всю дорогу он думал о своем мудацком визите в «Коммерцбанк». И что он как лох попер к этому Токареву напролом? Дураком себя только выставил… А директор банка конечно же вел себя так уверенно потому, что действительно у него имеется про запас взвод крепких омоновцев, которые по долгу службы готовы выполнить свою задачу и защитить банк, и тут сомневаться не приходится. Банк они, конечно, защитят. А вот самого банкира? Тут большой вопрос. Нужно будет как следует изучить вопрос. Благо, у Витьки все тульское УВД во главе с самим товарищем генерал-майором Судариковым прикормлена… Ладно, этот очкастый еще у них попляшет…

На другой день Витька отправил бригаду Чижа проследить маршруты поездок Токарева. Через неделю тот доложил, что, оказывается, путь директора банка пролегает довольно удачно: мимо каких-то новостроек, по пустырям на окраине, а потом километра два лежит через рощицу по пустынному отрезку шоссе. Машины сопровождения у Токарева не было, и в салоне синего «мерседеса», кроме шофера, с ним никто больше не ездит.

В пятницу вечерком, прихватив три новеньких «калаша» из той самой раздербаненной на Горьковском шоссе фуры, он с Чижом и Багром залег в рощице за городом, в том месте, где «мерс» Токарева ежевечерне проезжал часов в семь — начале восьмого. Карпов решил действовать примерно так же, как на Горьковском шоссе, — облачившись в ментовской маскарад. Загодя были приготовлены два комплекта формы, раздобыли даже гаишные нагрудные жетоны. Минут за пятнадцать до появления «мерса» двое Витькиных подельников, переодевшись и повесив «калаши» на живот, встали в ожидании на трассе. Сам Витька, вооружившись автоматом, залег в рощице у дороги: он планировал взять Токарева в «коробочку».

Темно-синий лимузин мягко бежал по бетонке, ослепив дальним светом укрывшегося в кустах Витьку. Он увидел, как на середину дороги вышел длинный Багор в форме сержанта-гаишника и поднял руку с полосатой гаишной палкой. Тяжелая машина с шуршанием миновала Витькину засаду и затормозила. Как только Чиж и Багор подошли с двух сторон к «мерсу» и наставили на лобовое стекло стволы, Витька тоже выскочил на шоссе, на ходу передергивая затвор. В ту же секунду водитель «мерса», заподозрив неладное, дал по газам. «Мерседес», взревев мотором и визжа колесами, дернул было назад. Но в это время Витька хладнокровно выпустил из своего «калаша» очередь поверх крыши и страшно заорал. Водитель лимузина, услыхав приступ гулкого автоматного кашля, тут же с перепугу бросил педаль и инстинктивно стал прятаться за сиденье. Машина остановилась. Дальнейшее заняло всего ничего — секунды. Чиж дернул водительскую дверцу и размашисто всадил приклад автомата водиле в лоб, после чего выдернул его из-за баранки и швырнул на бетонку. Подоспевший сзади Витька влез через водительскую дверцу в салон и с ненавистью всобачил приклад своего «калаша» в пухлую рожу Токарева, раздробив очки и вдавив их директору банка в переносицу. Его вдруг обуял неодолимый приступ ярости, такой же, какой он испытал в Тольятти, когда на куски резал беззащитную девку в постели.

Но на этот раз Витька вовремя сдержался, потому что пачкать кожаный салон кровью и соплями этого ублюдка он совершенно не хотел. Он и пацанов своих перед акцией строго предупредил: «Тачку не портить — за малейшую царапину шкуру спущу».

Второй удар прикладом пришелся Токареву тоже в лицо. Президент «Коммерцбанка» потерял сознание и медленно съехал с сиденья на пол.

— Аккуратно там! — глухо пролаял Витька, видя, как Багор остервенело дергает ручку правой задней дверцы, пытаясь ее открыть. — Он же дверь на заглушку поставил, чмо, смотри замок не сломай — убью!

Витька осторожно открыл изнутри левую дверцу, подхватил Токарева под мышки и выволок из машины.

— От так, господин президент, — сквозь зубы процедил он, роясь в токаревском пиджаке, — предупреждал же тебя, гниду заносчивую, — встань под мою охрану, а ты, козел, решил, что ты пуп земли… Ошибаешься, падаль…

Не обнаружив в карманах банкира ничего интересного, кроме бумажника с документами и пятью сотенными долларовыми купюрами, он зажал купюры в кулаке и стал быстро отдавать распоряжения своим подельникам:

— Пацаны, скорее берите бутылки и заливайте обоим в глотки, да не жалейте, напоите их до поросячьего состояния…

Витька сейчас все делал строго по плану, продуманному заранее до мельчайших подробностей. В кустах в бауле были припасены несколько бутылок со снотворным коктейлем из водки с клофелином. Чиж сбегал за сумкой и, раскрыв водиле пасть, вставил бутылочное горлышко между зубов и стал аккуратно вливать бесцветное пойло. Водила закашлялся, срыгнул, но Чиж упрямо направлял струю в цель. Потом он проделал то же самое с управляющим банка и вместе с Багром оттащил оба тела подальше в рощицу.

По Витькиным расчетам, теперь эти хмыри не очнутся до самого утра. А как очнутся, вряд ли вспомнят, что с ними стряслось и куда делась дорогая тачка…

Он сел за руль и, едва дождавшись, когда Чиж с Багром займут места сзади, дал по газам. Кайф от езды на новенькой тачке и возбуждение от удачно проведенной операции вызывали у Витька в душе необузданный восторг. Он едва сдержал себя от того, чтобы промчаться на «мерсе» по шоссе с ветерком, взяв себя в руки, он отогнал «мерс» в один из заброшенных гаражей на другом конце города, отправил пацанов отдыхать, строго-настрого запретив трепаться о случившемся, а сам сел на телефон и через цепочку знакомых подельников вышел на московских скупщиков угнанных тачек. Буквально вечером следующего же дня московские вывели его на ингушей, братьев Рудаевых, которые тут же примчались в Тулу и в том же самом гараже, быстренько осмотрев товар, передали Витьке тридцать штук баксов за машину, которая в салоне стоила все девяносто. Но Витьку такой расклад вполне устраивал: каждый получил свое. На прощанье Гасан, старший Рудаев, намекнул Витьку, что если бы можно было добыть пару таких же, но текущего года выпуска, абсолютно новых, то за них можно было бы сразу получить сотню тонн баксов.