– А зачем им знать? Это штатная военная операция. Ты же не ставишь в известность президента, когда сбиваешь самолеты фанатиков…
– Это во время войны обычное дело. А тут ядерная атака.
– Не бойся, если все пройдет, мы еще станем национальными героями. И украинцы, посмертно. Они, освободив мир от черной чумы, героически погибли от «зенитного огня противника». Ты же знаешь, у Аль-Каиды уже появилась атомная бомба. Не мы их, так они нас. Пока конгресс и Белый дом решают, как поступить, воины Аллаха ждать не будут. Наша гнилая демократия и так сделала, что могла. Все дипломатничали с обезьянами, пока они нам задницу не поджарили. Самое главное, чтобы твои парни молчали. Если кто-нибудь пронюхает, что летуны из эскадрильи «Святоши» сбили украинских коллег, вот тогда нам конец.
– Разрешите войти, – Фил и Рой одновременно повернули головы. В дверях стояли крепкие загорелые мужчины и улыбались во весь рот.
– Заходите, ребята. Мы только что о вас говорили. – Улыбнулся в ответ генерал Фил Далисенсен. И продолжая улыбаться, поднялся, чтобы пожать летчикам руки.
Киев. Дом правительства.
Кабинет премьер-министра. 17 ноября 2010 года.
Тимошенко положила трубку и задумалась. Она только что говорила с президентом России. Известие об атомной бомбе Аль-Каиды его не удивило. «Не волнуйтесь, Юлия Владимировна, речь идет о опытном образце. Испытаний они не проводили. И пока не закончится праздник Рамадан, проводить не будут. Мы с президентом Соединенных Штатов и руководством Евросоюза уже начали консультации. Имеется один план, но озвучивать его еще рано. Как только будет принято решение, я вас тут же оповещу».
Она повторила про себя каждое слово российского лидера и решила, что ему можно верить. К тому же утром пришло обнадеживающее известие из Одессы. Туда припыли лишь несколько небольших судов с беженцами. Это были рыбацкие шхуны с испорченной или слишком примитивной радиосвязью. До них сообщение, что войска Аль-Каиды спешно покинули территорию Грузии, еще не дошло. Остальные развернулись и взяли курс на Батуми. Тимошенко телеграммой поздравила с этим известием Георгия Хаиндрава и получила от него ответ с благодарностью.
Сегодня премьер-министр решила закончить рабочий день пораньше. Внуку исполнялось десять лет, и она хотела провести вечер дома. Но секретарша доложила, что ее срочно хочет видеть Натан Маркович Лазовой. Тимошенко понимала, начальник внешней разведки зря не побеспокоит, и распорядилась его принять.
– Что случилось, Натан? – Спросила она вместо приветствия.
– Возможно, и не стоило придавать особого значения данной информации, но мне кажется, здесь что-то не так. – Уклончиво ответил Лазовой.
– Можешь не темнить? Ты же руководитель спецслужбы, доложи по существу дела.
– По существу, так по существу. Сегодня в четырнадцать часов пятнадцать минут подполковник ВВС Александр Круг и майор ВВС Иван Саратов запросили визы в американском посольстве.
Информация не показалась Тимошенко чрезвычайной. В Америку ездили сотни украинцев:
– Ну и что?
– Во-первых, им тут же визу оформили. Американское консульство еще до Большой войны скорее, чем за две недели подобных вопросов не решало. А в военное время на это у них уходит не меньше месяца. А тут такая оперативность. Во-вторых, подполковник Круг и майор Саратов входят в десятку наших лучших летчиков. Они способны поднять в воздух самые современные машины. С учетом недавнего визита генералов из Пентагона и, заметь, в том числе одного из ВВС США, мне кажется, моя информация заслуживает внимания. И еще один момент: подполковник и майор – друзья. Это обстоятельство объясняет их желание путешествовать вдвоем. Но Саратов является так же штурманом-оператором. В паре они составляют экипаж, способный выполнить любое боевое задание.
Тимошенко задумалась. Она вспомнила бегающие глазки министра обороны Дыбенко и разговор с президентом Украины по телефону. Если президент отвечал ей в своей обычной манере и никак не проявил беспокойства, то военный министр вел себя подозрительно. Она сняла трубку и набрала номер командующего ВВС.
– Шмытко у аппарата.
– Здравствуйте, Семен Ильич.
– Здравия желаю, Юлия Владимировна.
– Скажите мне, пожалуйста, вы в курсе визита летчика Александра Круга и штурмана Ивана Саратова в Соединенные Штаты?
– Первый раз слышу.
– Не могли бы вы вызвать обоих к себе для беседы?
– Естественно, могу.
– Сделаете одолжение. Я бы хотела лично присутствовать при разговоре.
– Нет вопросов, Юлия Владимировна. Когда вам удобно?
– В тот же момент, как летчики окажутся у вас в кабинете.
– Сейчас же вышлю за ними моего адъютанта с машиной. Только их привезут, вам доложу.
– Спасибо, Семен Ильич. Жду в кабинете.
Она положила трубку и посмотрела на Лозового:
– Доволен?
– Ты всегда оперативна. Редкое качество для красивой женщины.
– Можно без половой дискриминации? Я люблю комплименты, но терпеть не могу мужского чванства. Даже если оно исходит от такого неотразимого мужчины, как ты.
– Есть, без половой дискриминации. – Улыбнулся генерал.
– Так-то лучше.
– Ты говорила с Кремлем?
– Совсем недавно. В Москве знают.
– Догадываюсь, – докладывая главе правительства о наличии ядерной бомбы у террористов, Лозовой не сообщил ей, что информацией с ним поделился коллега из ФСБ. Но разговор Тимошенко с Кремлем его интересовал: – И что они намерены предпринять?
– Как я поняла, пока великие державы ведут консультации. Президент успокоил, до конца мусульманского праздника Аль-Каида бомбу не применит.
– Я тоже так думаю. Но праздник закончится в конце той недели.
– Это почти десять дней. Давай лучше вернемся к нашей проблеме. У тебя есть на этот счет соображения?
– Я надеюсь, ты позволишь мне присутствовать при беседе с летчиками?
Тимошенко усмехнулась:
– Допросы людей по твоему ведомству. Это я должна у тебя просить разрешения.
Генерал собрался галантно возразить, но зазвонил телефон. Юлия Владимировна сняла трубку:
– Слушаю, Семен Ильич?
– Должен сообщить вам неприятную весть. Оба летчика на машине подполковника Круга выехали в сторону Москвы. Я сейчас свяжусь с Натаном Марковичем Лозовым. Если его люди успеют перехватить их до границы, мы путешественников вернем. Я выяснил, что они оба написали заявление о недельном отпуске за свой счет…
– Вас поняла. Натан Маркович Лазовой рядом. Я передаю ему трубку.
О чем говорили главнокомандующий ВВС с начальником внешней разведки, Тимошенко не слушала. Она думала о том, что в день рождения внука настроение у нее испорчено. Когда Лазовой закончил беседу, она спросила:
– Во сколько первый рейс в Америку из Шереметьева?
– Если в Нью-Йорк, то в восемь тридцать. – Ответил генерал разведки и улыбнулся. Эта красивая женщина умела соображать ничуть не хуже, чем он сам.
Москва. Рублевское шоссе.
17 ноября 2010 года.
Темно-синий микроавтобус марки «Фольксваген» с тремя девятками в номере свернул с Кутузовского проспекта на Рублевское шоссе и помчал в сторону Кольцевой. В его салоне гремела музыка, если вообще подобный грохот можно так называть, и два молодых человека, развалившись в креслах, самозабвенно подергивались в такт с ударными. Не дергался только водитель, которому приходилось следить за дорогой и крутить баранку. Они миновали КАПП при выезде из Москвы и выбрались из города. Поскольку в десять часов вечера основная волна москвичей уже добралась до своих дач и коттеджей, пробок на шоссе не возникало. В декабре смеркалось рано, а десять вечера для Подмосковье глубокая ночь. Водитель микроавтобуса врубил дальний свет и, нисколько не заботясь тем, что слепит встречный транспорт, вдавил педаль газа в пол.
Спидометр показывал сто сорок километров в час, но перед перекрестком на Петрово-Дальнее их обогнал кортеж из трех «Мерседесов». Те катили быстрее, помигивая проблесковыми маячками синего цвета. Сзади пристроился еще один «Мерс», оборудованный спецсигналом. Он почему-то обгонять любителей музыки не стал, а включил сирену и дальний свет, требуя, чтобы водитель микроавтобуса уступил ему дорогу. Но тот продолжал рулить по центру полосы на той же скорости. Рублевское шоссе, несмотря на престижность района, по которому оно проходило, состояло всего из двух полос и широтой не отличалось. Правда, асфальт здесь дорожные службы всегда поддерживали в идеальном состоянии.
– Не борзей, Кудрявый. – Обратился один из пассажиров к водителю, не переставая дергаться в такт барабана.
– Горец, не доставай. – Огрызнулся водитель.
– А если эти из Кремля?
– Да пошли они… – Ответил рулевой, приоткрыл окно и смачно сплюнул в жесткую струю встречного воздуха. При открытом окне, сирена наседающего сзади лимузина забила грохот музыки.
– Ты неправ, Кудрявый. Можем нажить на жопу приключений! – Поддержал соседа второй пассажир, стараясь перекричать сирену и приемник.
В этот момент кортеж, обогнавший трех приятелей, резко затормозил. Кудрявый чудом успел среагировать, едва не врезавшись в багажник последнего лимузина. Пассажиров подбросило вперед, и один из них больно ударился головой о крышу. Микроавтобус занесло и частично развернуло. Они остановились.
Дальше все произошло мгновенно. Кто-то раздвинул боковую дверцу микроавтобуса и распахнул дверцу водителя. Кудрявого выволокли из салона, два других пассажира, почувствовав холодок у виска, подняли руки. Водителя скрутили и запихнули в «Мерседес», что остановился сзади. Пассажиров потащили вперед, и усадили поодиночке в лимузины кортежа. За руль микроавтобуса уселся совсем другой водитель, и через несколько минут весь автокараван развернулся и покатил в сторону Москвы. Ехали довольно долго. Поскольку пленникам тут же завязали глаза черными повязками, куда едут, они не понимали.
Не видели они, как все машины свернули на узкую бетонку. Бетонка тянулась через лес и заканчивалась шлагбаумом. Водитель «Мерседеса», что шел во главе колонны, поднял шлагбаум электронным брелком, и кортеж въехал внутрь поселка. Поселок состоял из одной улицы, по бокам которой возвышались солидные особняки. Часть из них пряталась за высокими заборами. Головной «Мерседес» уперся бампером в стальные ворота и дал короткий сигнал. Ворота медленно раскрылись, и весь кортеж закатил на участок. Участок, поросший девственным лесом, оказался огромным. До дома, что прятался за вековыми елями, еще пришлось некоторое время ехать.