И вполне вероятно, в чем-то и он, главный телохранитель страны. Он тоже мог ошибиться. Вот только где он мог ошибиться?
В исполнении?
Нет. Исполнение зависело не от него. От него зависело только формулирование задачи, которую претворяли в жизнь его люди. Если он мог ошибиться, то мог ошибиться только в постановке задачи.
В чем заключалась задача?
В выяснении принадлежности человека, встречавшегося с Президентом.
Кто мог знать о его принадлежности?
Естественно, он. За кем и было установлено наблюдение, которое ни к чему, кроме повторного выхода на первоначально поставленные вопросы, не привело.
Так, может быть, он не с того начал? Может быть, не с той стороны зашел?
Он зашел только с одной стороны. Со стороны визитера. В то время как их было как минимум две. Визитер и человек, его выслушавший.
Визитер и Президент!
Кроме самого пришедшего на встречу к Президенту неизвестного, о его тайне, о тайне его инкогнито еще мог знать Президент!
Президент! Который владеет вторым ключом к разгадке.
Один ключ — человек — утрачен. Но второй ключ — Президент — остался.
С него, с Президента, и надо было начинать поиск. По крайней мере, новый виток поисков!
Для чего нужно задать себе и нужно ответить самому себе на самый главный вопрос — кто и для каких Целей может быть полезен Президенту настолько, что он готов не поставить о нем в известность главного своего телохранителя? От которого у него нет, верна сказать, от которого у него не было тайн.
Что не должен знать глава президентской охраны?
Какие-то семейные тайны?
Все тайны президентской семьи их хранитель знает лучше, чем сами члены семьи. Потому что они знают только относящиеся к каждому из них тайны, а он — знает тайны всех.
Личные тайны Президента? Полная ерунда. У главы государства не может быть личных тайн. Раньше да, раньше могли быть. Но не теперь, когда его день расписан по минутам и каждую эту минуту он на глазах. Конечно, могут быть интрижки. Но за интрижки Президента отвечает начальник его охраны. И организует их начальник его охраны. И предупреждает их оглашение тоже он.
Личных тайн Президента, которые бы миновали его телохранителя, быть не может.
Тогда бизнес?
Бизнес — это более тонкая сфера. Президент страны не может совмещать свою основную, спасителя Отечества, деятельность с торговлей. Если глава государства начнет заниматься торговлей, то он, сам того не заметив, продаст свою страну. Как самый выгодный товар.
С другой стороны, если Президент не будет заниматься бизнесом, то где он возьмет деньги, чтобы удержаться у власти? Очень немалые деньги, без которых не организуешь предвыборную кампанию, не добудешь компромата на конкурентов, не заинтересуешь нужных тебе людей в возможно более быстром и качественном исполнении порученного им дела. В общем, не подмажешь, где надо, чтобы поехать, куда надо.
Поэтому свой бизнес у Президента есть. Очень хорошо замаскированный бизнес, которым по его поручению занимается ряд доверенных лиц. О которых и о деятельности которых прекрасно осведомлен его главный телохранитель. Потому что такие связи не спрячешь. Бизнес такая штука, что контролировать его надо постоянно. И с исполнителями надо встречаться постоянно. Иначе за твои деньги, по твоим каналам тебя же и облапошат. И голым по миру пустят. Будь ты даже Президент.
Нет. Бизнес не подходит. Только если какой-нибудь очень мелкий, очень случайный бизнес? Которым ему непонятно зачем заниматься. И совершенно непонятно зачем скрывать. Когда дело идет о таких немалых, о которых прекрасно осведомлен начальник охраны, деньжищах, прятать случайные копейки глупо.
Нет, не бизнес.
Связь с криминалом? С крупным криминалом? С самым крупным криминалом? С теневыми «папами» страны? С которыми, хочешь не хочешь, надо делить сферы влияния?
Но для связи с теми теневыми «папами» не надо далеко ходить. Они сами приходят в кабинет. Когда им надо. Когда надо обсудить очередные возникшие в стране проблемы. Когда кого-то нужно поставить на место. Или придержать препятствующий дальнейшему расширению зон влияния закон. Или, напротив, протолкнуть закон, гарантирующий очередные сверхприбыли.
Нет, тот криминал, с которым имеет дело Президент, не прячется. И конспиративно в его кабинет входить не будет.
Тогда что?
Что можно прятать от собственного телохранителя?
Связь с иностранными шпионами. Чтобы не угодить под статью «Измена Родине» с очень отягчающими, по причине занимаемой должности, обстоятельствами.
Допустим. Почему бы и не допустить? В государстве с неустоявшейся политикой возможно допустить все. Связь главы государства с резидентами разведок иностранных держав — в том числе. Тут на кого бы ни опираться, лишь бы у власти удержаться. Ленин тоже деньги от немцев брал. И Брестским миром за них впоследствии расплачивался. Благодаря чему на своем месте и усидел.
Почему бы и нынешнему Президенту его положительным, в смысле конечного результата, примером не вдохновиться. И не принять предлагаемую помощь.
Пусть не деньгами, но, к примеру, информационным обеспечением. Или созданием общемирового общественного мнения. Или проще — компроматом на опасных конкурентов.
Вполне вероятно.
Невероятно другое — форма общения с подобным резидентом. Не станет Президент скрывать свои контакты с резидентами иностранных государств. Не будет играть в конспирацию и прятаться по углам, имея возможность встретиться легально. Потому что самые серьезные разведчики работают под вполне официальной крышей. В посольствах работают. В представительствах крупных международных организаций и иностранных информационных служб. И Президент по вполне объяснимым причинам может иметь встречи и приватные беседы чуть не каждую неделю.
Президент не мелкий служащий, надумавший продать очередной государственный секрет. Президент — это Президент.
Тогда что остается?
Тогда остается контакт с какой-то могущественной и глубоко законспирированной организацией, которая действует внутри страны и предлагает ее главе такие услуги, которые не могут предложить все остальные силовые ведомства. Его личная охрана в том числе.
А что не могут предложить столь могущественные ведомства, как армия. Безопасность, МВД и прочие?
Что?
Они не могут предложить противозаконные формы работы. Те, что выходят за рамки Конституции. Вернее, предложить могут, но под личную ответственность первого человека страны. А зачем ему эта сомнительная, которую так соблазнительно использовать в политической игре против него же, помощь? Нет, противозаконные способы разрешения проблем только тогда хороши, когда есть абсолютная гарантия, что о них никто не узнает.
Есть такая гарантия при обращении в силовые, насквозь бюрократические министерства? Нет!
А при обращении к своему старинному приятелю, соратнику и главному телохранителю?
Есть! Но тоже не абсолютная. Кроме того, умный политик все яйца в одну корзину не складывает. И на сякую, даже самую преданную силу старается иметь противосилу.
А что, если предположить, что в стране есть такая сила! Которая разрешает проблемы главного лица государства быстрыми, действенными, хотя и не всегда законными методами. О которой никто не знает, которая благодаря этому гарантирует сохранение тайны. И представителей которой Президент очень нечасто, но принимает в своем кабинете, не ставя об этом в известность свою охрану. Отчего в том кабинете вдруг перестают работать все электронные приборы.
Почему бы не предположить?
И не приложить максимум усилий к сбору информации в данном, очень перспективном направлении?
Почему бы не сосредоточиться на этом? Вместо поимки каких-то непонятных, скользких, как банные обмылки, индивидуумов.
Не мудрее ли будет ловить головы, а не отбрасываемые в случае опасности хвосты.
Головы!
А не хвосты!
Глава 33
Представителя его высочества шейха и еще одной какой-то неназванной средневосточной страны долго ждать не заставили. Всего три дня. Три дня — пустяк. Он был готов терпеть и дольше. Потому что требуемый ему товар того стоил. Этот товар стоил гораздо большего, чем трехдневное, трехнедельное или трехмесячное ожидание одного отдельно взятого человека.
— Я от Степана Михайловича. Он передал, что вы просили с вами встретиться, — сказал зашедший в номер незнакомец. — Он не ошибся?
— Нет, не ошибся. Я действительно хотел встретиться. С кем-то из тех, кто способен разрешить мою проблему. Если вы, конечно, в курсе моей проблемы.
— Я в курсе вашей проблемы. И готов ее с вами обсудить. Не здесь. Если вы не против, я хочу предложить вам совершить небольшую прогулку по городу. Машина внизу…
Водителя в машине не было. За рулем сидел сам незнакомец. Что настраивало на самый приватный разговор.
— Я вас слушаю, — сказал незнакомец, поворачивая в замке ключ зажигания.
— Дело в том, что одна страна, которую я пока не хочу называть, заинтересована в приобретении оружия. Вы знаете, какого оружия.
Незнакомец согласно кивнул.
— Я не уполномочен обсуждать политические, военные, правовые или нравственные вопросы приобретения и использования данного вида оружия. Моя задача выяснить принципиальные возможности его приобретения. Я бизнесмен и хочу разговаривать на языке бизнеса.
— Согласен. Дело продавца продавать товар, а не обсуждать, как и где его должен использовать покупатель. Мы не можем отвечать за действия каждого покупателя. Приобретенным в магазине столовым ножом можно тоже убить. А можно нарезать колбасу. С продавцом, продавшим нож, не обязаны делиться нарезанной с его помощью колбасой. Но точно так же нельзя привлекать продавца за убийство, совершенное этим ножом.
— Примерно так же рассуждали люди, пославшие меня сюда. Меня просили найти продавцов требуемого товара и обещали за это определенный процент с суммы сделки. Поэтому я заинтересован в сделке и не заинтересован вникать в проблемы ни продавца, ни покупателя. Кто и откуда достает товар и как его использует впоследствии, меня не интересует. Меня интересует сделка. В чистом виде.