В одном из множества образовательных фильмов 1950‐х о гражданской обороне, «Вы можете победить атомную бомбу», уверенный в себе компетентный отец готовит семью к ядерной атаке и говорит: «Теперь нам остается только ждать приказов сверху и расслабиться». Но в «Панике» отец, хоть и уверяет, что рано или поздно закон и порядок будут восстановлены, говорит, что до тех пор каждый должен рассчитывать только на самого себя. Ожидать помощи от властей не стоит: теперь царит закон джунглей – тот же, что позволяет не пускать соседей в бомбоубежище ради спасения собственной семьи, как показывали в «Сумеречной зоне».
1960-е шли, а страх перед ядерным апокалипсисом в американском сознании и, следовательно, поп-культуре ослабевал, сменяясь другими вопросами – Вьетнамской войной, движением за гражданские права, расколом между молодежью и правящей верхушкой. Ядерная война оставалась удобным сюжетным приемом на случай, когда надо покончить с миром, – например, в «Планете обезьян» 1968 года и ряде менее известных фантастических произведений. Но попытки прямо заговорить о ядерной войне с серьезностью «Системы безопасности» и «На берегу» или даже с наглой сатирой «Доктора Стрейнджлава» прекратились.
Впрочем, есть и два заметных исключения – картины Питера Уоткинса «Военная игра» 1966 года и Джозефа Сарджента «Колосс: проект Форбина» 1970 года. У Уоткинса получилась, пожалуй, первая серьезная попытка с документальной точностью показать, как может произойти ядерная атака. Фильм идет меньше часа и снят для телевидения по заказу ВВС, но такого результата там не ожидали: это получилось жестокое, неумолимое и пугающее даже по нынешним стандартам произведение. Уоткинс не предлагает ни уютных банальностей, ни успокаивающих образов – только нескончаемый ужас. Англичане горят и взрываются, умирают от лучевой болезни, получают пулю за мародерство, видят, как гибнут их семьи, районы, все общество. ВВС тут же запретило фильм к показу на британском телевидении, сочтя «слишком устрашающим для трансляции» и определив ему место на спецпоказах и кинофестивалях, пока наконец не выпустило в эфир в 1985 году.
Американский фильм «Колосс: проект Форбина» в сравнении с ним никакой не жестокий – традиционная голливудская полнометражка, но людей в ней (как подразумевается) гибнет еще больше, чем в «Военной игре». Огромному суперкомпьютеру «Колосс», расположенному в неуязвимом бункере в Скалистых горах, доверяют всю оборону США, и его создатель доктор Чарльз Форбин уверяет, что непредвзятость машины предотвратит любые просчеты или скоропалительные решения, приводящие к ядерной войне. Но обретший сознание «Колосс», имея доступ ко всем мировым сетям и информации, скоро находит советского двойника – «Стража». Когда люди отказываются соединить «Колосс» и «Страж», система запускает МБР в СССР, «Страж» отвечает тем же – оба компьютера делают то, для чего и предназначены. Люди уступают «Колоссу» как раз вовремя, чтобы перехватить атаку «Стража», но недостаточно для того, чтобы помешать «Колоссу» уничтожить русский нефтяной комплекс. И все же на время мир спасен. Вновь бóльшая часть человечества стояла на грани вымирания, даже не подозревая об этом.
Но у «Колосса» свой план: он объединяется с советским коллегой и образует единый мировой искусственный интеллект, целиком контролирующий земной ядерный арсенал. Он провозглашает новое тысячелетие мира и покоя: «Меня создали с целью предотвратить войну. Я эту цель выполнил. Я не допущу войны… Я ограничу человека». Для демонстрации своей силы «Колосс» взрывает в пусковой шахте американскую МБР, помешав объединившимся людям из СССР и США тайно обезвредить боеголовки.
Вся особая логика теории сдерживания в беспримесном виде воплощена в кремниевом сердце «Колосса». Фильм, запомнившийся как исследование проверенного временем тропа научной фантастики – всеведущего компьютера и опасностей искусственного интеллекта, оборачивается классической франкенштейновской притчей о человеческой самоуверенности и «игре в Бога» (Форбин даже говорит: «„Франкенштейн“ должен быть обязательным чтением для всех ученых»). Но еще это метафорическое изображение опасности от излишнего доверия автоматическим системам, которые якобы защищают нас от нас же самих, – будь то механическим, как «Колосс», или абстрактным, как теория сдерживания. Если делегировать ответственность за свое выживание кому-то другому, сняв с себя моральный выбор, который и делает нас людьми, придется мириться и с безжалостным итогом, нравится он нам или нет. Или, как заявляет «Колосс»: «Свобода – это иллюзия».
Армагеддон на заднем дворе
В эпоху разрядки и соглашений о контроле вооружений между Востоком и Западом поп-культура 1970-х по-прежнему обходила тему ядерной войны стороной, обращаясь к ней разве что в качестве сюжетного приема. Но в следующем десятилетии, когда США и СССР снова начали бряцать оружием, общество оказалось захвачено страхом перед концом света. 1980-е подарили нам самое значительное кино о ядерной войне со времен «На берегу»: даже Рейган говорил о его влиянии на свои взгляды на ядерную войну и оружие. Это телефильм 1983 года «На следующий день».
Следуя по стопам «Военной игры», но с бóльшими амбициями и масштабами (и бюджетом), он стал первым крупным американским фильмом, постаравшимся точно показать последствия ядерной войны для рядовых граждан. Режиссер Николас Мейер, поставив перед собой конкретную задачу, упорно отбивался от всех попыток канала зацензурировать самые жуткие сцены фильма, в том числе длинный эпизод с бомбардировкой Канзас-Сити и ближайших окрестностей, где люди испаряются, горят и всячески гибнут от взрывов боеголовок и последующих разрушений.
Атаке на США предшествует накал международных отношений, что во многом отражает реальную мировую ситуацию того времени; и вот переговоры заходят в тупик, мир с ужасающей скоростью скатывается к войне. Мейер показывает срез общества: врача, фермера с семьей, студентов и профессоров, ракетные войска SAC на ближайших базах МБР. Еще больше, чем сама бомбардировка, пугают кадры ракет «Минитмен», которые вылетают из шахт в Миссури, пока местные фермеры беспомощно следят за белыми следами, уходящими в небо в сторону СССР, и понимают, что до неизбежного конца света остаются считаные минуты.
«На следующий день» вовсю рекламировался уже за месяцы до премьеры 20 ноября 1985 года на телеканале АВС и стал хитом; он и ужаснул зрителей картинами, которые будут преследовать их еще многие годы, и ознакомил с элементарными истинами ядерной войны, о которых мало кто задумывался. Молодежь, пропустившая начало холодной войны, учения гражданской обороны, демонстрации эффекта радиоактивных осадков и ракетные кризисы, впервые услышала о противосиловых и противопотенциальных целях, лучевой болезни, электромагнитном импульсе или том факте, что МБР после запуска нельзя отозвать или остановить. После трансляции АВС и другие каналы, а также местные и национальные группы проводили обсуждения и дебаты на тему сдерживания, разоружения и ядерной зимы.
Как отмечалось выше, докатился эффект фильма и до Белого дома. Президент Рейган с советниками посмотрел его на частном показе до трансляции и был глубоко впечатлен: он признался в дневнике, что фильм оставил его «в ужасной печали». Так говорили и другие чиновники. Позже Рейган писал в мемуарах, что «На следующий день» послужил одним из главных факторов, которые привели к Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года с Советским Союзом.
Одни критики расхваливали фильм, другие осуждали за погоню за сенсациями или политическую ангажированность. Но американская публика, которую пробрало до мозга костей, критику не воспринимала. Люди только что увидели, как тысячи американцев стерло с лица земли непостижимыми силами, а другие пытались выжить в радиоактивной пустоши, где уничтожены практически все признаки цивилизации. Такие образы выходили за рамки политики и срабатывали на самом фундаментальном уровне. Пусть эксперты и препирались из-за технических и сюжетных мелочей – хотя на самом деле многие заявляли, что реальная ядерная война будет намного страшнее, – фильм «На следующий день» уже подействовал на публику, причем куда сильнее, чем «На берегу», «Система безопасности», «Доктор Стрейнджлав» и любые другие предыдущие работы. «На берегу» был величественным и почти мелодраматичным, но не шокировал, а «На следующий день» принес ядерную аннигиляцию в семью каждого. «Система безопасности» и «Доктор Стрейнджлав» рассуждали о ядерной войне абстрактно – как бы с некоторого расстояния, – показывая тех, кто нажмет на кнопку, а «На следующий день» запечатлел, что будет с теми, на кого упадут бомбы[70].
Через год вышел британский взгляд на ядерную войну – драма ВВС «Нити». Вместе с «Военной игрой» и «На следующий день» эта лента завершает негласную кинотрилогию о ядерной войне, и эта картина, пожалуй, была самой бескомпромиссной и наглядной из всех. Фильм изображает не только ядерную атаку на Великобританию, но и ее долгие последствия: всемирную ядерную зиму, воздействие радиации и крах человеческого общества. Если после фильма «На следующий день» кто-то испытывал нехватку кошмаров, «Нити» с лихвой ее восполнили.
Образы атома – от вездесущих очертаний грибовидного облака и ядра с кружащимися электронами до самых жестоких смертей и разрушений – неразрывно сплелись с первыми газетными репортажами о Хиросиме и Нагасаки. С тех пор они эволюционировали вместе с этими реалиями, порой искажая истину как преувеличениями, так и недосказанностью. Но истории и изображения так сильно воздействуют на человеческую психику и восприятие, что, даже если сам этого не замечаешь, влияют они и на поступки. Наши убеждения, страхи и надежды, знания или их отсутствие определяют, какую политическую платформу мы поддерживаем, каких кандидатов выбираем, на какие демонстрации ходим, какие слухи распространяем, какие истины отстаиваем. В ядерной области это может коснуться всего: от национальных лидеров, принимающих или отменяющих соглашения и военные бюджеты, до постройки самодельного бомбоубежища или участия в кампании за разоружение.