– Чтоб вас! – невольно возмутился он, в первую секунду больше испугавшись, чем обрадовавшись появлению выживших. – Мамин, сука, я так за раз поседею!
– А я, кажется, уже… – донесся хриплый шепот выползающего из ямы Кравчука.
– Га-га-га! И правда, седой! – нервно захохотал Сидоров. – Ха-ха-ха, как лунь седой! О, блин!
– Еще живые есть? – Майор оглядел вылезающую из ямы троицу: двое ранены, третий хоть с виду и цел, но видок имел – краше в гроб кладут. – Командир где?
– Не знаем, – отозвался Мамин. – Нас как тут прижали, так и все. Снайпера били. Голову не поднять.
– Понятно, что ничего не понятно. Где он шел?
– Где-то выше, – показал рукой вверх Мамин. – Мы Кравчука тащили. Ногу он сломал.
– Наверху командира нет. Странно. Самостоятельно подниметесь?
– Мы с Сидоровым – да, а этого тащить надо.
– Тогда сидите здесь дальше. Сейчас с отряда подъедут, вытащат. – Майор достал из кармашка радиостанцию «Кенвуд», поднес к губам микрофон: – Артем, внизу есть раненые. Одного надо вытаскивать. Как только подъедет колонна, двоих сюда с носилками. Сейчас все, ждем комбата. Ведем наблюдение. Никаких инициатив. Убитыми займемся позже.
– Принял, – отозвался командир третьей группы, – ждем колонну.
Алексей знал, где в боевом порядке второй группы находился его младший брат, и, соответственно, искал того у самого гребня. Сброшенный рюкзак Андрея он нашел, кучу разбросанных гильз, где, перемещаясь, отстреливался Кислицын-младший, тоже. Сгустки крови в местах, где лежали сраженные его огнем враги, обнаружить труда тем более не составило. Даже автомат брата со снятым предохранителем валялся на земле, не тронутый противником. А вот самого Андрея нигде не было. Но рядом с автоматом, на покрошенной пулями листве, лежала смятая в комок тряпка, о чем-то смутно ему напомнившая.
«Кляп»! – мелькнула мысль, и Кислицын-старший уже по-новому посмотрел на окружающие вещи. Кровь противника, разлитая в расположенных полукругом местах, брошенный автомат, теперь вот эта тряпка, сильно похожая на кляп, – все это приводило к мысли о пленении.
«Он в плену, он жив!» – В первую секунду Алексей испытал облегчение – оставалась надежда, что брат действительно все еще живой. Но уже в следующий момент осознание того, какая участь могла ожидать плененного брата, привело Алексея в настоящий ужас.
«Господи! Дай ему легкой смерти! – взмолился он, не помышляя о большем. – Господи, пожалуйста, Господи!» – Алексей закусил губу, и слезы градом потекли по его щекам. На заплетающихся ногах он ушел за деревья, бухнулся на колени, да так и стоял там все время, пока не послышались звуки многочисленных моторов. Тогда он встал, тщательно стер с лица следы своей недавней слабости, вернулся к автомату, нагнувшись, взял его в руки, поставил на предохранитель. Начав подниматься вверх, Алексей по пути подхватил рюкзак с притороченными к нему самодельными легкоступами и, закинув его за спину, пошел быстрее. Для себя он понял: больше ему здесь делать нечего. Сердце раздирало смертельной тоской и болью. Выбравшись на гребень, Кислицын чуть ли не бегом дошагал до бэтээра и, рывком вскочив на его тушу, опустился на башню – никаких дельных мыслей по поводу освобождения брата в голове так и не появилось.
К месту организованной противником засады приехало все командование батальона, комбат, зам, начальник штаба, отрядный эфэсбэшник. Убитых загрузили в «Урал», выживших всех скопом рассадили внутри бэтээров. Как выяснилось, из всей ухтырцевской группы уцелело шестеро – кроме тройки Мамина вскоре наверх поднялись Непоседов и Талин, притащившие все еще находившегося без сознания командира группы.
– Все? – уточнил комбат, когда прибывшие с ним разведчики уложили последний труп в кузов машины.
– Одного недосчитываемся, – доложил руководивший «погрузкой» майор Круглов.
– Кого нет, выяснили?
– Кислицына. Я бойцов на местность отправил. Ищут.
– Думаешь, рыжий выкрутился?
– Нет, – сокрушенно покачал головой Круглов. – Судя по оставшимся следам, предположительно взят в плен. Шел-то он первым.
– Что, «демон войны» поднял лапки кверху? – Комбат всерьез не верил в подобную возможность, он скорее бы предположил, что шедший первым разведчик попросту проворонил внезапное нападение. Но вопрос был задан.
– Да нет, – отрицательно покачав головой, заступился за бойца замполит. – Андрей там их неплохо покрошил! Бился как лев. БК расстрелял как минимум. Непонятно, каким образом живой-то остался. Все в труху! – И повторил, поясняя: – Все вокруг того места, где он ползал, пулями перемолото. Как мясорубкой переработали! Если б не плен, ему бы Героя давать!
– Да, будет нам с тобой Герой, блин! – хмыкнул комбат. – Сколько у нас выживших?
– Шестеро. Но с Ухтырцевым пока непонятно, он все еще без сознания.
– Вертолет вызвали?
– Говорят, летит.
– Как будет на подлете – раненых на площадку, а я пройдусь здесь, посмотрю. Что-то тут нечисто. Нечисто тут что-то, – повторил Барсуков и, перехватив поудобнее автомат, пошел к зарослям, где располагалась засада. Из ближайших кустов вынырнул эфэсбэшник. Выглядел он странно обеспокоенным.
Глава 16
В тот день многие в отряде надрались вдрызг. Вот только комбат, закрывший на это гадство глаза, себе позволить подобного не мог. И дело даже не в беспрерывных звонках, идущих от вышестоящего командования, и не в подготовке обстоятельного доклада, и уж тем более не в ожидании предстоявшего визита комиссии по расследованию ЧП (чьему прилету, по счастью, в последний момент помешал ветер, неожиданно усилившийся до шквального). Конечно, все это имело место быть, но по-настоящему в желании выпить подполковника Барсукова останавливало другое: он никак не мог понять, каким образом обстоятельства сложились в такую гибельную ситуацию? Именно поэтому комбат пригласил к себе в палатку «главный мозг» отряда – начштаба и задал ему один-единственный вопрос:
– Как?
– Спонтанно, думаю, все получилось, – выдал свою версию случившегося майор Колчин. – Шли, увидели, устроили засаду.
– Что-то непохожа она на спонтанную! – имея в виду засаду, возразил подполковник. – Ждали тут наших. Сам же видел – и окопчики понарыты, и веточки понаставлены. Я уже не говорю, как грамотно позиции распределены. А ты внизу смотрел? Так вот, те, что сбоку зашли, тоже на одном месте долго топтались. Ждали наших здесь, как пить дать, ждали.
– Не повезло, бывает… Ну, ждали, и что с того? Сидели на засаде как положено…
– Прямо в точке эвакуации? Когда тут по два километра вправо-влево. Попробуй догадайся, где пойдут, в любом месте эвакуацию организовать можно!
– Случайно совпало.
– Петрович, лоб твою медь! Ты непробиваем! Я тебе полчаса одно и то же талдычу, а ты все никак не догоняешь!
– Думаешь, наших «слили»?
– А по-другому никак! Не бывает таких случайностей! И совпадений тоже не бывает.
– Раз ты так считаешь… Надо бы тогда нашему «фэшнику» намекнуть.
– Не надо.
– ???
– Он сам догадался. Говорили мы с ним. Прямо там, на месте, и говорили.
– И что он?
– Сказал, будут копать, вот только… – Комбат замолчал, то ли потеряв нить мысли, то ли не желая распространяться о своем разговоре с отрядным фээсбэшником.
– Ты договаривай, коль начал. – В голосе начштаба прозвучала обида.
– Да тут и договаривать нечего, – решил «рассекретиться» комбат. – Опасается он, что нити на самый верх идут. Его здешнее начальство покопалось маленько – нашли они, от кого приказ на приостановку движения поступил.
– Это согласно которому нашу бронегруппу задержали?
– Ага, он самый.
– И?
– Оказалось, он с самого верха пришел.
– Вон оно как! И что дальше? Копали?
– А тут начинается самое интересное, и концов не найти. Информация, на которую ссылались при подготовке приказа, отсюда пришла, из Ханкалы, а в Ханкале она появилась в результате поступления и обработки сведений поступивших, сам понимаешь… А там они появились на основе…
– Все-все, не грузи, я понял: концов не найдешь. Что же получается? Кто-то очень хитро подбросил ложную информацию и сделал это так ловко, что на ее основе на самом верху состряпали удивительно соответствующий целям противника приказ?
– Так точно!
– Ловко! Но это сколько же комбинаций надо просчитать?
– До хрена!
– И притом учесть человеческий фактор. Это же практически невозможно.
– Получается, что возможно.
– Слушай, а если не было никаких «титанов мысли», а этим информационным вбросом всего-навсего умело прикрыли господ, тот приказ исполнивших, а? – задумчиво предположил начальник штаба. – Как тебе такая версия?
– Как говорил мой первый ротный: имеет место быть. Ладно, будем считать мозговой штурм законченным. Давай по сто грамм, и спать.
– Наливай!
Как бы на самом деле ни было, но к уничтожению группы кто-то подошел самым ответственным образом. Причин столь дерзкого нападения было много, но когда из агентурных источников стало известно, что в засаде участвовали боевики из банды Ахмада Нуриева, совсем недавно изрядно потрепанной едва ли не теми же самыми спецназовцами, истинная подоплека дела вылезла на поверхность. Оказалось, в основе случившегося лежала самая банальная месть.
Вот только комбата по-прежнему продолжали грызть некие сомнения. И как выяснилось позже, он оказался не одинок в своих раздумьях – отрядный фээсбэшник майор Кащенко мучился той же самой головной болью. И некие бездоказательные основания для этого у него были – обычно любившие похвастаться своими подвигами «борцы за веру» на этот раз не разместили в Интернете ни видео, ни фото своей победы. Ни одной фотографии, ни одного упоминания! И это имея возможность отснять сногсшибательные материалы!!! Так что были у него основания ломать голову. Были! К тому же не стоило забывать и о пропавшем без вести Андрее Кислицыне, надежда освободить которого все еще теплилась.