– За удачу! – погрев бокал в руке, провозгласил гость и, не спеша вкусив исходящий от вина букет запахов, сделал первый пробный глоток. Последовавший его примеру Валентин Валентинович некоторое время перекатывал терпкую влагу во рту, смакуя вкус, затем проглотил, но еще за миг до этого, уже не в силах остановить сделанное глотательное движение, ощутил начавший сжимать горло спазм.
– Что это? – прохрипел он не своим голосом.
– Яд, – спокойно ответил собеседник.
– Но как же… – Валентин Валентинович взглядом показал на плещущееся в бокале убийцы вино.
– О, яд был не в вине! В бокале! Я же говорил, что они у меня особенные!
– Ты… – из последних сил выдавил Маслов, сжимая кулаки. – Почему?
– Вы облажались, сударь! Переданная вами флешка – туфта, «обманка»! – С этими словами гость достал из кармана конверт и без всякого сожаления поднес к нему зажигалку. – Я уверен, что настоящей флешки у вас нет. Вы нас не обманывали, обманули вас. Но, скажите на милость, кому нужен специалист, которого может надуть любой мальчишка? Помните, как в том фильме: «Загнанных лошадей пристреливают». Нам не нужна загнанная лошадь. Дураков надо пристреливать в зародыше, или как там вы выражались? – гость посмотрел на лежавшего на столе человека и понял, что последние полминуты он разговаривал с покойником.
Не спеша допив вино, «представитель большого человека» надел перчатки, вылил остатки в раковину, не ополаскивая и не протирая, убрал бокалы обратно в футляр. Сунул футляр в портфель, туда же поставил опустевшую бутылку. Пепельницу с пеплом от конверта и обгоревшей флешкой уложил в пергаментный пакет и небрежно кинул поверх футляра. Затем влажной салфеткой протер стол. Смяв, выкинул ее в открытую форточку и, подхватив портфель, покинул квартиру. Причин для спешки не было – через час яд окончательно распадется на составляющие его основу совершенно безвредные вещества, и уже никто не сможет заподозрить в такой естественной смерти от остановки сердца неестественное убийство.
«Представитель» вышел на улицу. Светило по-осеннему блеклое солнце, дул легкий ветерок. Настроение было прекрасное: в том, что утерянная флешка действительно утеряна, сомнений не возникало: в противном случае разве стал бы любящий брат рисковать жизнью брата, таща на обмен подделку? Нет, и еще раз нет. Тем более что лично для Кислицына она никакой материальной ценности не представляла. Так что подлинная флешка утеряна, и это факт, сомнению не подлежащий.
Глава 21
То, что от Муслима Алихановича отвернулись боги, вначале можно было определить исключительно по косвенным признакам, многие из которых были настолько мелкими и незначительными, что их следовало не замечать вовсе. Затем стали происходить более крупные неприятности – вначале областная администрация, ссылаясь на какие-то неведомые крючкотворные ошибки, расторгла контракт с его строительной фирмой. Следом его слегка потеснили в сфере строительства дорог, отдав тендер на прокладку новой автотрассы его давнему конкуренту, казалось бы, уже давно и прочно спихнутого на задворки бизнеса. То же самое происходило и с ЖКХ. Еще кое-как продолжал держаться на плаву его ресторанно-забегаловочный бизнес. Но и тут некоторые обнаглевшие типы, особо хорошо чуявшие, куда дует ветер, безошибочно определив его сегодняшнее направление, уже пару раз присылали предложения выкупить особо сладкие «пироги» из числа мухаммедовских заведений. Но на все предложения Муслим Алиханович отвечал решительным отказом. Он еще верил, что все вернется на круги своя.
Но гром грянул, откуда не ждали.
Первой людские останки заметила бабка Пелагея – обгрызенная человеческая кисть валялась аккурат напротив колодца, но, будучи бабкой тертой, распространяться о своей находке она спешить не стала. Наоборот, воровато оглядевшись по сторонам, клюкой затолкала страшную и, по нынешним временам, опасную находку под кусок валявшегося на земле старого шифера. Затолкала и благополучно о своей находке забыла. Это уже потом она во всем созналась и даже покаялась, а тогда – молчок. Если бы не вездесущие мальчишки, хоть и оставалось их в некогда многолюдной деревне – по пальцам пересчитать, еще неизвестно, выплыло ли бы дело наружу. А так… нашли все ж, стервецы, энту кистенку, а, может, и не энту, а что другое из того, что собаки притащили, но уже через два дня пошли слухи. Кто-то звякнул в район. Милиции понаехало немерено! Главное было все правильно организовать, а найти в поле прикопанный труп труда не составило. Запустили по окрестностям военных, те прошли – как гребенкой прочесали. Нашли. Опознали. А что было не опознать, если труп еще свежий и паспорт из кармана убитого не вытащили? Азаматом Килоевым мертвец оказался. Из мухаммедовских. А как опознали, так сразу к Муслиму Алихановичу с обыском отправились. Тот, видать, такого поворота никак не ожидал, даже пистолет, из которого несчастного прикончил, выбросить не успел, так в столе и лежал.
– Тут Муслимку и повязали! – Дед Иван, рассказывавший все эти подробности внимательно слушавшей его Алине, дважды прицокнул языком. – Допрыгался, касатик! Обычно-то с него как с гуся вода, а тут сразу повязали и увезли. Никакого снисхождения. Лапки завернули, и в каталажку, со всем почтением. Как сглазил кто! Али это действительно власть за коррупцию взялась? Как ты считаешь?
Алина, нисколько не разбиравшаяся в политике, смущенно улыбнулась.
– Вот и я думаю, – продолжил дед, увидевший в этой улыбке нужный ему ответ. – Народ на следующих выборах, как есть, за «партию власти» проголосует! Борется власть с коррупционерами, борется! А то, что не сразу все выходит, так это только плохое что да глупое сразу получается… А гидра, она многоголовая! Одну бошку срубишь, другая шавелится, – простовато разглагольствовал дед Иван, и непонятно было – правда язык у него такой или придуривается.
Наговорив целый короб деревенских новостей, дед Иван распрощался с девушкой и поспешил по своим делам. А Алина, гулявшая по деревенской улице, почувствовав, что продрогла, повернула к дому. Сердце учащенно билось. Известие о том, что Муслим Алиханович Мухаммедов находится в тюрьме, привело ее в радостное возбуждение. Теперь оказавшийся без поддержки своего могущественного дяди Аслан вряд ли решился бы причинить ей существенный вред. Можно было смело возвращаться в город.
Полная этих радостных дум, Алина вернулась домой, а там, как оказалось, ее ждало с первой же подвернувшейся оказией переданное из города письмо, написанное незнакомым почерком. Вскрыв конверт, девушка принялась читать.
«Здравствуй, любимая! – писал ей Кислицын-младший. – Я безумно рад твоему письму… – Неожиданно Алина поймала себя на мысли, что читать написанное ей нравится. – …Я бы не смог жить без тебя… Эдельвейс мой ненаглядный, звездочка моя лучистая! Будь у меня крылья, я бы прилетел к тебе, ведомый той нитью, что соединяет наши сердца». Ее сердце, непонятно от чего, радостно запрыгало, в душе разлилось ощущение необъяснимого счастья. И вдруг она поняла, что хорошо помнит этого рыжего парня, его веснушки, его чуть простоватую улыбку, его голос. И он был красив, по-своему красив и мил. А как он встал на ее защиту против обнаглевшей до предела троицы?! На глазах девушки выступили слезы умиления.
В конце письма Андрей указал номер своего сотового телефона, а чуть ниже шла приписка: «Если я почему-то не отвечаю, можно позвонить Алексею – моему брату, он мне все передаст». И снова телефонный номер.
Улыбнувшись, Алина взяла телефон и набрала номер Андрея, но трубку никто не взял. Тогда она набрала телефон его брата. «Вызываемый абонент находится вне зоны действия сети. Вызываемый абонент находится вне зоны действия сети»… – несколько раз подряд сообщил мелодичный женский голос. Тогда Алина отключила сотовый, села за стол и, подтянув к себе лист бумаги, принялась писать письмо. На сердце было тоскливо и радостно одновременно. Впервые за многие годы ей захотелось не принца на белом коне и не груды золота, а простого женского счастья: свой дом, маленький огородик, любящий муж и, конечно, дети. Маленькие, озорные, с небольшой рыжинкой в темных кудрях. И пусть это будет не дом, а городская квартира, лишь бы все остальное оставалось неизменным. Она закусила губу и вывела первую фразу своего письма:
«Любимый, здравствуй!..»
Глава 22
Попытка выдать себя за похищенных коммерсантов не удалась. Доказательства причастности обоих «гастролеров» к террористическим актам были неопровержимы.
В следственном изоляторе их посадили в одну камеру.
Хасан пребывал в унынии. Аслан строил какие-то планы.
– Ты до сих пор считаешь, что твой дядя нас вытащит? – зыркнул исподлобья на забившегося в угол сокамерника бывший телохранитель. – Я бы не дал сейчас за это и ломаного гроша! – И, подумав, добавил: – Я бы сейчас не дал ломаного гроша и за твоего дядю!
Аслан обиженно засопел и порывисто отвернулся, в глазах блестели слезы.
А на следующий вечер, за ужином, в отдельной городской квартире имел место такой разговор:
– И как они умудрились ножи протащить? – сокрушенно качал головой сидевший за уставленным тарелками столом мужчина.
– Кто? Куда? Какие ножи протащить? – спросила его жена, внимательно слушавшая разглагольствования супруга.
«Вроде и не пил особо, а язык работает как помело, – подумала она. – И еще как будто боится чего-то. Недоговаривает, как пить дать, недоговаривает!»
– Да подследственные, – начал объяснять муж. – Ножи в камеру протащили и порезали друг друга. Насмерть! Крови было! Как с поросят! И никто ничего не слышал. Получается, молча дрались. Ну, да поубивали и поубивали, вот только как ножи протащили, ума не приложу!
– Вот тебе и загадка! – поддакивая мужу, сокрушенно покачала головой супруга.
– Звери, говорю тебе. Нелюди! А у того, что помладше, и дядя, говорят, повесился. Как взяли с поличным, так той же ночью и удавился… – Мужчина замолчал и снова потянулся к бутылке. Загадки подобного рода навевали на него страх. Две смерти в разных местах почти одновременно казались почти мистическим совпадением, но в мистику он не верил и потому предпочитал напиться.