— Нам нужны не ваши советы, — сказал человек-птица, — а ваше сотрудничество.
— И в чем заключается моя роль?
— Когда сенатор отправится на поиски приключений, — сказал Большой Нос, — вы пойдете с ним.
— Я слышал о людях с надломленным сознанием, — сказал я. — Но даже не знал, что они нуждаются в попутчиках.
— Вы будете охранять его, мистер Флорин. — Вы будете обеспечивать его безопасность в реальных опасностях, с которыми он столкнется. А попутно вы обеспечите канал связи, через который мы станем контролировать его действия.
— Понятно, — вздохнул я. — А что, как сказал бы любой, мне с этого обломится?
Человек-птица встретился со мной взглядом.
— Вы считаете себя наемником, человеком чести, одиноким воином с силами зла. Нам очень нужны ваши специфические навыки. Вы не можете повернуться спиной к служебному долгу и одновременно поддерживать самоуважение. Соответственно, вы сделаете то, что мы хотим. — И он откинулся на спинку кресла с довольным видом человека, добившегося своего.
— Неожиданный поворот, — сказал я.
— Выбор простой, — заявил Большой Нос. — Теперь вы знаете ситуацию. Время не ждет. Так вы поможете нам или нет?
— Вы мне сказали, что советовались с лучшими психологами, — сказал я. — Так кто я такой, чтобы спорить с ними? Когда начинается наш эксперимент?
— Он уже в стадии реализации. Сенатор ждет вас.
— Он знает обо мне?
— Он полагает, что ваше появление подстроено им самим.
— Я вижу, у вас на все есть ответы, — сказал я. — Может, это и к лучшему... если вы знаете все вопросы.
— Мы использовали все возможности, какие могли предусмотреть. Остальное — ваше дело.
Двое из комитета — они называли себя Внутренним Советом, — проводили меня в ярко освещенное подвальное помещение. Там три молчаливых человека ловкими руками вложили меня в новенькую куртку из мягкой серой материи, которая, по словам Большого Носа, была пуленепробиваемой, и также имела встроенный климат-контроль. Меня снабдили оружием. Один пистолетик был в виде перстня на пальце, а другой — просто ручка с зажимом. Один из техников дал мне коробочку, украшенную искусственным жемчугом. Внутри, на слое ваты, лежал кусочек пластика размером с рыбью чешуйку.
— Это устройство связи, — сказал он. — Сейчас мы укрепим его под вашими волосами за ухом, где оно станет совсем незаметно. Вы даже не будете его чувствовать.
В комнату вошел розовощекий человек, которого я прежде не видел, и что-то прошептал Большому Носу, прежде чем повернулся ко мне.
— Если вы готовы, мистер Флорин... — сказал он голосом, таким же мягким, как последнее желание осужденного, и не стал ждать моего ответа.
Идя за ним, я оглянулся у двери. Четыре мрачных лица провожали меня взглядами. Платочком никто не махал.
II
Я РАНЬШЕ слышал о летнем гнездышке сенатора. На деле это оказался скромный такой домик на восемьдесят пять комнат, с пятьюдесятью акрами газонов и сада, стоявший в предгорье в шестидесяти километрах к северо-востоку от города. Пилот выбросил меня в зарослях больших хвойных деревьев, прохладный ночной воздух вокруг был наполнен ароматом сосновой смолы, а в полукилометре светились окна дома. Следуя инструкциям, я крался среди деревьев, создавая шума не больше, чем лось в период случки, и нашел дырку в заборе там, где она и должна была быть, по их словам. В пятидесяти шагах от меня прошел вооруженный человек с собакой на поводке и даже не повернул головы в мою сторону. Когда он ушел, я стал пробираться к дому.
Задняя дверь была скрыта стеной разросшегося можжевельника. Поворот ключа — и я очутился в небольшой комнатушке, заполненной вонью дезинфекции. Еще одни двери впустили меня в узкий холл. Справа в фойе горел свет, и я направился туда, поднялся на три пролета узкой лестницы и очутился в коридоре, стены которого были затянуты серым шелком, что-то смутно мне напоминая. Но я не стал думать об этом. Впереди из открытой двери лился рассеянный свет. Я пошел на него в полумраке, вдыхая запахи вощеного дерева, гаванских листьев и старых купюр.
Он стоял у открытого стенного сейфа спиной ко мне, и повернулся, когда я вошел в дверь. Я сразу узнал косматую, белокуро-седую шевелюру, квадратный подбородок с ямочкой, за которую голосовали все женщины, а также широкие плечи, обтянутые какой-то одеждой ручного шитья. Глаза у него были голубые и смотрели так спокойно, словно я был дворецким, которого он вызвал звонком.
— Флорин, — сказал он звучным, но мягким голосом, какого я вовсе не ожидал. — Вы пришли.
Он протянул мне руку. У него оказалась жесткая хватка, аккуратный маникюр и никаких мозолей.
— Что я могу сделать для вас, сенатор? — спросил я.
Он мгновение помолчал, прежде чем ответить, словно вспоминая какую-то старую шутку.
— Наверное, они рассказали вам историю о том, что я схожу с ума? О воображаемых заговорщиках, которые хотят меня похитить? — Но прежде, чем я придумал ответ, он добавил: — Это все, разумеется, имеет место, но истина совершенно иная.
— Ладно, — ответил я. — Я готов выслушать ее.
— Они убьют меня, — спокойно сказал он, — если вы, разумеется, не сумеете спасти мою жизнь.
ОН ПРЯМО, без обиняков, взглянул на меня. Я открыл было рот, чтобы о чем-то спросить, но промолчал, а вместо этого прошел к телефону слоновой кости на столике. Он глядел, не говоря ни слова, как я проверяю телефон, светильники и даже большую ветку чуть увядших роз на столике, а после всякие санитарные штучки в примыкающей ванной . Я нашел три жучка и бросил их в унитаз, не забыв спустить воду.
— По надлежащим образом установленному в других помещениях индуктивному микрофону все равно можно нас подслушать, — сказал я после всего этого. — Забудьте о конфиденциальности в современном мире.
— А как насчет подглядывания — снаружи? — спросил он.
Я кивнул на живую изгородь.
— Как вы и предполагали.
Он кивнул, словно я сказал ему нечто важное.
— Между прочим, — продолжал я, — мы раньше встречались, сенатор?
Он покачал головой и слегка улыбнулся.
— Учитывая текущие обстоятельства, — сказал я, — вы, наверное, хотели бы увидеть какие-нибудь мои документы?
Может, он немного смутился, а, может, и нет. Я не великий чтец по лицам.
— Мне известна ваша репутация, мистер Флорин, — сказал он.
— Может, вам лучше самую малость просветить меня, сенатор, — сказал я. — Я не хотел бы совершать ненужных ошибок.
— Вам же известна политическая ситуация в городе, — ответил он. — Анархия, беспорядки, толпы на улицах, но все это не так стихийно, как может показаться. Толпами управляют с определенной целью, и цель эта — измена.
— Это весьма редкое слово, сенатор, — сказал я. — Не так уж часто можно услышать его в наше время.
— Разумеется, вам говорили о близящихся выборах, опасности политического хаоса, экономического краха и всеобщего планетарного бедствия.
— Выборы были упомянуты.
— Но есть еще кое-что, что, наверное, упомянуто не было. Вторжение на нашу планету.
— Уже двадцать лет, как весь мир управляется единым правительством, так что, явно, не существует никаких внутренних врагов, чтобы начать нападение, — сказал я. — Так кто же тогда вторгся? Маленькие зеленые человечки с Андромеды?
— Не человечки, — сердито ответил он. — Что же касается Андромеды.. . Я не знаю, откуда.
— Странно, — сказал я. — Что-то я не замечал их поблизости.
— Вы не верите мне.
— А почему я должен верить?
Он коротко рассмеялся.
— Действительно, почему. — Но слабая улыбка тут же исчезла с его губ. — Но предположим, я дам вам доказательства.
— Валяйте.
— Как вы, вероятно, понимаете, у меня нет их здесь — нет ничего, что убедило бы вас.
Я кивнул, глядя на него. У него не было такого дикого взгляда, как у большинства психов.
— Я понимаю, что мои слова вроде бы придают правдоподобие тому, что вам наговорили обо мне, — спокойно продолжал он. — Я сознательно пошел на этот риск. Важно, чтобы я был совершенно искренен с вами.
— Ладно. И что теперь?
— Они связаны с врагами — люди, которые говорили с вами. Их лидера, между прочим, зовут Ван Уоук. Они намерены сотрудничать с ним. Они надеются на особое вознаграждение, когда будет установлен новый режим. Бог знает, что им пообещали. Но я собираюсь остановить их.
— Как?
— У меня есть личный персонал. Небольшая группка лояльных мне людей. Ван Уоук знает об этом. Вот почему он собирается меня убить.
— Тогда чего он ждет?
— Прямое убийство сделало бы меня мучеником. Он хочет сначала дискредитировать меня. История с безумием — первый шаг. С вашей помощью он надеется подтолкнуть меня к поступкам, которые вызовут и одновременно объяснят мою гибель.
— Меня отправили сюда, чтобы помочь вам сбежать, — напомнил я ему.
— Чтобы по дороге меня захватили его наймиты. Но у меня есть возможности, о которых он не знает. Именно так я узнал о вторжении... и о другом пути бегства.
— Почему тогда вы не сбежали раньше?
— Я ждал вас.
— Почему вы считаете меня таким важным?
Он глянул мне прямо в глаза.
— Я хочу, чтобы вы стали моим союзником, верным до самой смерти. Или так — или никак.
— Допустим, вы добились этого.
— Вы понимаете, что будете подвергаться смертельной опасности с того момента, ка только мы отклонимся от подготовленного сценария Ван Уоука?
— Такая мысль приходила мне в голову.
— Хорошо, — коротко сказал он. — Давайте продолжим.
Он прошел в ванную, взял там с вешалки поношенную куртку и надел ее. В ней он был слегка замаскирован от пристальных взглядов, впрочем, совершенно недостаточно, чтобы сойти за бродягу. Пока он занимался этим, я поглядел в открытый сейф. Там лежал пакет каких-то официальных на вид документов, обернутый фиолетовой лентой, и толстая пачка чего-то весьма напоминающего деньги, за исключением того, что они были напечатаны фиолетовыми чернилами, с изображением льва и словами «Законное платежное средство «Ластриан конкорда» для всех общественных и частных долгов». Так же в сейфе лежал плоский пистолет неизвестной мне системы.