Лев Милеевич встал и двинулся по периметру комнаты, как пес, обнюхивая углы.
— Вы лучше постучите кулаком по стене, — предложила искусительница, — да нет, не там, а рядом со шкафом…
Лапочкин постучал костяшками согнутых пальцев по стене и услышал глухой гулкий звук.
— Слышите? Там пустоты, — объявила важно старушка. — Если б я не была законопослушной гражданкой, я непременно показала бы вам, как действует потайная дверь. Вы, видимо, догадались: она за шкафом.
Помощник следователя с интересом ощупывал резные украшения на створках шкафа, так и сяк нажимал на розанчики и тюльпанчики — шкаф оставался недвижим.
— Между этими двумя номерами есть потайное пространство. Две двери, а также лестница, ведущая на чердак, — с видом строгого педагога разъяснила старая дама. — А вон к тому окну, что выходит на зады, поднимается по стене пожарная лестница. Английский проект — весьма удобен. В случае пожара можно быстро эвакуироваться. А в случае, если в гостинице живут бабушка и внук, очень удобно ходить друг к другу в гости. Без посторонних глаз. То же касается и преступных любовников. Вы меня слышите?
Лапочкин, стоя у окна, уперся лбом в холодное стекло и пытался заглянуть в заоконную темень: не было видно ни зги, и он поковырял пальцами щели у окна.
— Да, миссис Смит, я вас очень внимательно слушаю, — отозвался он.
— А вы женаты?
— Увы, мадам, вдов, — Лев Милеевич придал лицу скорбное выражение. — А ныне чувствую себя недостойным большого чувства.
— Напрасно вы так самоуничижаетесь, — ответила галантно Дарья Эдуардовна — вы мужчина видный, хорошо сохранившийся. Не чета другим. Поэтому я вас и пригласила. Вы, несомненно, читали в газетах, что индийский принц Шунгу скрылся из Лондона с секретными документами. Для его поимки и прибыли в российскую столицу мистер Холмс и мистер Ватсон. Разумеется, они загримированы и пребывают здесь под другими именами. Полагаю, они уже выследили предателя. Но им надо взять его с поличным. А значит, должны дождаться, когда он встретится с тем, кто купит у него бумаги. Я не сомневаюсь, что и русская полиция ведет слежку за преступным принцем. И, рассчитываю, когда принца арестуют, вы дадите мне знать — и я смогу насладиться обществом моего дорогого Джоника. Мальчик не знает, что ради встречи с ним я проехала на поезде тысячу верст по заснеженным русским просторам.
Лев Милеевич молча кивнул и налил водки в стопку. По его сосредоточенному лицу миссис Смит могла счесть, что следователь размышляет, как лучше решить поставленную задачу… Но помощника следователя волновали другие проблемы. В голове его будто рассеивался густой туман. И он уже знал, какие вопросы задаст на завтрашнем допросе гнусному развратнику Сыромясову.
Пауза несколько затянулась, и все-таки старый сыщик собрался с духом, расправил плечи и поклонился не без грации:
— Сударыня, ваше общество для меня столь лестно и приятно, что я непременно исполню все ваши просьбы.
Произнося кучерявую тираду, Лапочкин с изумлением наблюдал, как старушка бесшумно вспорхнула с диванчика к шкафу, и, приложив палец к губам, так же бесшумно прокралась вдоль стены к дверям. Рука ее протянулась к ручке, резким движением она открыла дверь, и их взорам в проеме открылась живописная картина: согнувшись в поясе, перед дверью застыл хозяин гостиницы Чудин, поверх исподнего — расстегнутая шуба, подштанники заправлены в сапоги, на голове ночной колпак. За его спиной замерли сонный истопник с самоваром в руках и коридорный с подносом, на котором располагались чайные принадлежности.
— Позвольте представиться, хозяин гостиницы «Бомбей», Чудин, Яков Тимофеич, — запахивая шубу, отрекомендовался человек в колпаке, заметно смущенный тем, что его застали за подслушиванием через замочную скважину. — Сударыня, позвольте внести самовар. И сочту за честь услужить вам любым иным способом.
— Вы хоть сами-то понимаете, что вы сказали? — игриво обернулась к Лапочкину постоялица. — А за готовность услужить — благодарю.
Истопник и коридорный прошествовали в комнату, установили на столе самовар, чайники и чашки.
— Мистер Чудин, — миссис Смит холодно вскинула голубые глаза, — не будете ли вы столь любезны и не объясните ли мне, почему вы не хотите получить с меня плату за соседний номер?
Чудин, отводя глаза и переминаясь с ноги на ногу, забормотал:
— Сударыня, желание клиента для нас закон, но я должен с сожалением признаться, комната не готова для приема посетителей. И вообще — там неисправна печь. Да и стекло в окне разбито.
— Хорошо, — оборвала оправдания старушка, — время у меня есть. Надеюсь, завтрашнего дня вам хватит, чтобы починить окно и привести в порядок печь. Но даже если вы этого не сделаете, то послезавтра я должна иметь в своем распоряжении соседний номер. Да учтите, я поклонница английского стиля жизни и меня не привлекают удушливые русские печи. Я люблю холодный воздух и холодную постель.
— Хорошо, учту, сударыня, непременно учту, — хозяин гостиницы стрельнул глазами на хитро улыбающегося Лапочкина.
— А сейчас я хочу знать, господин Чудин, что вы мне предложите для того, чтобы эту ночь я могла спать в привычных, комфортных для меня условиях. От вашего пекла у меня уже начинается жар. Чувствую, у меня щеки горят.
— Румянец вам к лицу, — галантно вставил Лев Милеевич, хотя и сам ощущал некоторое удушье: жар от натопленной печи, дополненный жаром алкоголя в крови и жаром самовара, привел его в романтическое настроение.
— Румянец должен быть с утра, — заявила миссис Смит, — а не к ночи. Так что же?
— Не знаю, — Чудин замялся, — не отворить ли окно?
— Но тогда в комнату наметет за ночь сугробы снега, — возразил Лапочкин.
— Лев Милеевич, вы умный мужчина, — удостоила сыщика комплиментом Дарья Эдуардовна.
— Польщен, весьма польщен, — поклонился тот и, довольный, сделал смелое предложение. — А не попробовать ли унять внутренний жар студнем? На свиных ножках.
— Да, вели подать студня. И селедки. Лев Милеевич, чего вы еще желаете к чаю?
— Хлеба и хрена, — скромно потупился Лапочкин, сегодня еще не ужинавший и давно мечтавший закусить смиттовскую водочку чем-нибудь привычным.
— Понял, понял, сейчас же будет исполнено, — засуетился хозяин.
— Погодите, — остановила его постоялица, — а что вы надумали насчет внешнего жара? Как его уменьшить?
Чудин оторопел и уставился на помощника дознавателя.
— Позвольте мне слово молвить, Яков Тимофеич, — выступил вперед, кажется, проснувшийся истопник.
— Чего тебе, Игнат? — нахмурился Чудин.
— Яков Тимофеич, дозвольте оплошность исправить, — прогудел Игнат, — может, нарубить в большой медный таз льду из бочки во дворе, он чистый, да устроить грелку, постель похолодить.
— А что? — миссис Смит повеселела, — прелестная идея. Тащите ваш лед.
Гостиничные бросились выполнять пожелания беспокойной клиентки, а Дарья Эдуардовна с чарующей улыбкой пригласила своего гостя снова к столу.
— Я надеюсь, мое общество не очень вас утомило? — спросила она, и, демонстрируя навыки английской чопорной вежливости, заговорила о погоде: — Зачем же торопиться на улицу, когда там такая скверная погода… А здесь, в тепле да за дружеской беседой…
Лев Милеевич, смирившийся с тем, что ему предстоит всю ночь выслушивать исповедь бабушки доктора Ватсона и готовый скрасить эту повинность студнем, селедкой и водочкой, поцеловал ручку Дарье Эдуардовне.
— Ваше общество доставляет мне массу удовольствия, — объявил он, усаживаясь, — и теперь я понимаю, почему славный мистер Холмс взял в помощники доктора Ватсона. Несомненно, доктор унаследовал от вас зоркость взгляда и проницательность, вкупе с пространственным мышлением.
— Да, вы правы, — горделиво подтвердила старая дама, — я читала, способности передаются только через поколение. Так что это мои дедуктивные способности и проявились в Джонике, их и ценит мистер Холмс.
— Я чувствую, в нас есть много родственного, — осторожно поощрил собеседницу к откровениям Лев Милеевич.
— Наша встреча не случайна, — согласилась Дарья Эдуардовна, — это перст судьбы. Хотя, признаюсь вам откровенно, я не очень-то поверила господину Либиду. Но он ни в чем не виноват. Я вообще никому никогда на слово не верю. А кроме того, давно разочаровалась в представителях сильной половины человечества. Вы стали для меня поистине счастливым исключением.
— Если вы не обидитесь, то я таков же, — признался с задушевной скромностью старый сыщик. — Тоже никому не верю на слово. И тоже давно разочаровался в представительницах половины человечества — только слабой половины. Но вы — исключение. Вы — дама сильная.
— Отлично, — улыбнулась сильная дама, — я рада, что мы нашли с вами общий язык. Сегодня у нас прекрасная возможность получше познакомиться друг с другом. Вы мне расскажете о себе. И о ваших подвигах в криминальной сфере. Англичане хорошие криминалисты, но лучшие среди них — наши люди. Сколько раз я обливалась слезами: если бы дочь моя вышла замуж за русского моряка, то внук стал бы русским сыщиком, умножил бы славу России. Теперь же остается только кусать локти с досады. Почему русский талант должен работать на английский сыск?
— Не огорчайтесь, Дарья Эдуардовна, — доверительно наклонился к собеседнице русский сыскарь, — в России еще полно даровитых людей. И полно преступлений, почище английских.
Захватывающую беседу прервал робкий стук в дверь, и в проеме появился смущенный истопник Игнат с медным тазом у самого брюха, в тазу внушительной горкой лежал колотый лед.
— Куда, ваше сияство, ставить? — обратился истопник к миссис Смит.
Пока старушка объясняла, Лапочкин смотрел на Чудина, топтавшегося у дверного проема: хозяин, выпучив глаза, подавал ему выразительные знаки, приглашая выйти.
Лев Милеевич с тяжелым вздохом поднялся и нехотя поплелся к дверям. Потом проследовал за хозяином гостиницы на площадку, где было значительно светлее.
— Господин помощник следователя, — зашипел Чудин, озираясь на запертые двери, — чрезвычайное происшествие. Не знаю, насколько оно полезно вам, но решил доложить. Игнат-то наш лед в бочке колол, а там, внутри льда — подштанники запечатлелись.