— Мы тоже побежали, а то усвистит куда-нибудь наш хмырь. — в глазах Наглого блестел несвойственный ему трудовой порыв.
— Конечно, идите, занимайтесь. — я сделал нетерпеливый жест рукой: — Слышали же, что шеф рвет и мечет, раскрытие вечером ему, кровь из носа, надо дать.
Пока молодые опера собирали свои нехитрые пожитки — ежедневники и пару наручников, я безмятежно пил чай и читал старый номер «СПИД-Инфо», но, стоило двери захлопнуться за моим коллегами, как я отставил чашку и встал.
— Паша, ты куда? — Снегирев с изумлением уставился на меня.
— Вспомнил, Вася, что я дверь в машине не закрыл, да и Демона надо выгулять.
Гражданин Хомяков, подозреваемый в совершении кражи экскаватора, и уже две недели находящийся в оперативном розыске системы МВД, прописан был в пригороде Города, имеющем интересное название — Река.
Исходя из этого, юные оперативники должны были двигаться либо в сторону площади Основателя, где останавливался, круглосуточно идущий на аэродром автобус, или идти на электричку, но, к моему изумлению, когда я вышел на улицу Полярников, мои подчиненные двигались ровно в противоположном направлении.
Так как Демон, своей черной, лоснящейся шерстью, был фактором демаскирующим, я усадил его в тонированный салон «Ниссана» и потихоньку поехал за, целеустремленно двигающимися вперед, операми.
Нет, я о из профессиональных навыках ничего плохого сказать не мог, они даже проверялись. Кролик один раз присел, якобы завязывая шнурок на туфле, сам же бросил взгляд назад, ну и Наглый пару раз оборачивался, внимательно осматривая прохожих, идущих за ними, но, на белую иномарку, рывками передвигающуюся в том же направлении, ни один из оперативных работников внимание не обратили. Попрощались коллеги возле Колизея — Кролик двинулся вперед, а Наглый свернул к серому кирпичному дому, где, в одном из подъездов размещалось общежитие местного жилищного управления, а, согласно схемы оповещения личного состава проживал младший оперуполномоченный Шадов. Следить за Кроликом я счел излишним — он тоже двигался в сторону своего дома, где очевидно собирался просто отдохнуть до вечера, доложив в конце рабочего дня своему старшему о том, что они с Шадовым целый день в засаде, но, гнусный преступник и похититель экскаваторов Хомяков в нее, почему-то, не попался.
— Ну что у вас? Уже раскололся? — я вернулся в отдел, переполняемый холодной яростью и желанием кого-нибудь убить.
Сидящий у стола Снегирева молодой человек, повернулся на мой голос, встретился со мной взглядом и отшатнулся, чуть не упав с неустойчивого стула.
— Нет, Павел Николаевич, мы только начали говорить…- Василий Снегирев что-то старательно записывал в ежедневник.
— А что тянуть? — я наклонился к задержанному: — Я уверен, что отгадаю эту мелодию, вернее, кто украл вещи, с трех ударов…
Я думал, что будет смешно, я же помню, что это фраза из какой-то смешной передачи, но, почему-то, никто не засмеялся.
Василий пискнул, что украли деньги, а у парня на стуле задрожала нижняя челюсть.
— Да я тут совсем не причем, я ничего не знаю… — паренек все-таки справился с челюстью и заговорил с отчаяньем глядя то меня, то на Васю.
— Да какая разница — деньги, вещи? — я полез за сейф и извлек из-за него здоровую деревянную киянку: — Это, знаешь ли, не мое дело. Мое дело — показания из людей выбивать, раскаянья и деятельного покаяния добиваться, а что там ты украл — это дело совсем не мое, там уже следователь будет эти подробности выяснять, когда ты снова разговаривать сможешь.
— Да это, по факту, мои деньги! Я то, что мне должны выплатить, то и забрал! — парня накрыла паника, он скороговоркой выкрикивал слова, боясь, что калечить его будут до того, как он успеет произнести свои мотивы.
— Да ты что? — я засунул киянку обратно и сел на диван, напротив кающегося грешника: — Но это же все меняет! Давай, рассказывай, как все у тебя получилось.
История была банальной — мальчик Сережа, болван и неуч по жизни, устроился в коммерческую фирму курьером. Работа была не сложная, но и не очень хорошо оплачиваемая. Однажды Сережа, получив деньги за переданный клиенту товар, посчитал, что денежные купюры ему нужнее, чем бухгалтеру, и без того богатой, коммерческой фирмы, и наличность в кассу не сдал. На что надеялся выпускник средней школы, он и сам объяснить не мог, но в фирме решили, что такой сотрудник им не нужен и предложили доставщику написать заявление о увольнении.
Узнав, что при увольнении с него удержат стоимость присвоенных денег, ну и премию за хорошую работу ему не дадут, Сергей внутренне восстал и решил самостоятельно восстановить справедливость. Дубликат ключа от входной двери он сделал заранее, кабинет бухгалтерии открывался скрепкой, а ключ от сейфа кассир хранил на мощном магните, прицепленном к задней стенке денежного ящика.
Добравшись до вожделенных денежных средств, Сергей несколько увлекся, округлив установленную для себя самостоятельно, премию, в результате получилось уголовное дело.
— Вот видишь, как все просто. — я похлопал Сергея по плечу: — А ты, Василий, его бить хотел. Парень просто свои деньги у коммерсантов забрал, ничего лишнего. Но, Серега, раз тут так завертелось и уголовное дело возбудили, тебе придется явку с повинной написать. Но, потом, когда к тебе адвокат придет, я уверен, он все разрулит, объяснит следователю, что и как у тебя произошло. А пока давай, коротенько пиши «явочку» и посиди в дежурной части, пока твой адвокат придет.
— Вася, давай в темпе оформляй все бумаги и готовься, нам срочно надо ехать.
Глава 15
Глава пятнадцатая.
Неуловимый Хомяков.
Август 1993 года.
Локация — помещение Дорожного РОВД
Василий выбежал из здания РОВД через сорок минут, обвел шалыми глазами стоянку перед отделом и наконец заметил меня, машущего ему рукой.
— Давай быстрее! — время уходило, не факт, что находящийся в розыске, гражданин Хомяков, в столь чудесное летнее утро будет дожидаться нас дома до полудня. Я бы, на его месте, уже куда-нибудь, свалил бы из дома.
— Павел Николаевич! — Снегирь при резком маневре «Ниссана» неловко ударился головой о стойку и сейчас судорожно застегивал ремень безопасности, но старался говорить вежливо: — Мы куда так несемся?
— Шадову и Клюквину срочно нужна помощь…- я вел юркого японца «шашечками» вклиниваясь между чадящими грузовиками и шустрыми «Жигулями». В какой-то момент туша «Леэнд-Крузера», который посчитал за оскорбление, мои маневры по его обгону, обиженно взревел каким-то паровозным гудком и стал прижимать меня к обочине, насилуя ревущий движок.
— Вася, посмотри в бардачке, бляха гаишная валялась. Покажи этим хмырям.
Не знаю, откуда в моей машине взялась большая красная бляха с гербом СССР, возможно, досталась от упыря Князева, выбрасывать ее я не стал, и вот теперь она пригодилась.
Несколько, коротко стриженных, «братков», сидящие в джипе, что еще несколько секунд назад глядели на нас холодными взглядами белых акул, о чем-то коротко посовещались, но сбавили ход, освободив нам пространство для маневра, и я снова пошел на обгон.
Дорога до поселка городского типа Река — это унылое направление, сложенное из двух рядов квадратных плит, с периодически торчащими наружу прутьями арматуры, забитая автомобилями практически круглосуточно, поэтому в город Река мы прибыли аккурат к обеду. Спросив у теток, торгующих семечками и пирожками, что оккупировали пятачок у гастронома- «стекляшки», как проехать к дому, где проживает Хомяков, мы, попрыгав по, кое-как засыпанному шлаком, внутриквартальному проезду, мы наконец затормозили между двумя, оббитыми доской — «вагонкой», бараками. Дверь квартиры с номером «6», неряшливо нарисованным краской на двери, ожидаемо зарыта, на наш стук никто не открывает, приложенное к щели, между дверной коробкой и косяком, ухо результата не дает — кроме передачи «Крестьянский вопрос», транслируемой радиоточкой, никаких звуков за дверью не слышится.
— Пошли… — я досадливо мотаю головой и тяну Василия за рукав — очевидно, что мы опоздали, и Хомяков убежал из своей норы. Во дворе я, из безысходности, оглядывая унылые окрестности и направляюсь к столику, стоящему посреди, заросшего травой, соседнего двора, где четверо мужиков азартно рубятся в домино.
— Здравствуйте… — я не успел дойти до деревянного столика, врытого в землю, за которым игроки, увидев нас, прекратили долбить по столешнице черными, заигранными «костями».
— Мы из милиции…- меня обгоняет Снегирь, выставив на вытянутой вперед руке, свое удостоверение: — Кто-то из вас видел сегодня…
Оказалось, что игроков не четверо, а пять — из-за плеч мужиков выглянул пятый — молодой парень с всклокоченной шевелюрой и выпученными глазами. Этот персонаж испуганно посмотрел на Снегиря и. чуть не запнувшись о лавку, бросился бежать.
— Ну что стоишь? — я повернулся к, замершему с приоткрытым ртом, Васе Снегиреву: — Беги, догоняй. Это, наверное, твой Хомяков…
— Я стесняюсь спросить…- мужики проводили взглядами убегающую парочку, после чего, один из них, здоровенный, с белым чубом, выбившимся из-под козырька бейсболки с надписью «I love NY», с силой опустил на стол костяшку «6:6»: — Вам зачем Иван Хомяков надобен?
— Спросить его хотел по работе…
— А еще хотел спросить — по работе вашей или его ищете Ивана?
— По его работе, по моей он вряд ли мне поможет…
— Так спрашивайте, что хотели… — парняга заулыбался мне крепкими, желтоватыми от курева, зубами.
— Вы Хомяков?
— Натурально, Иван Михайлович Хомяков, шестьдесят второго года рождения…
— А это кто? — я недоуменно показал пальцем в сторону, где скрылись два бегуна.
— Это Малых Пашка, а почему он побежал — ваш молодой если догонит, то спросим.
— Понятно…- я замер на несколько секунд, собираясь с мыслями: — Хотел насчет вашего экскаватора узнать, насчет его кражи…
— Так это прораб наш продал его, Семеныч. Мне сторож рассказывал, что он в выходные тягач с прицепом пригнал и экскаватор мой куда-то увез.