Хотя в литературе бытует школярское мнение, что Сталин якобы «боролся за власть», его цели и намерения совершенно не имели отношения к укреплению лишь личной власти. Он подчеркивал: «партия, распределяя коммунистов по предприятиям, руководствуется не только чисто партийными соображениями, не только тем, чтобы усилить влияние партии на предприятиях, но и деловыми соображениями. От этого выигрывает не только партия как партия, но и строительство всего хозяйства».
Можно ли заподозрить неискренность в его словах? Он соответствовал занятому посту и блестяще доказал это в дальнейшем. Секретариат ЦК, возглавленный Сталиным, начал решение сложных и важных задач: укрепление механизма управления и повыше-
ние авторитета Советской власти. Многотрудная и обширная работа давала ему и естественные преимущества.
Никто другой в Политбюро не располагал столь проверенными и объективными знаниями партийной жизни за пределами Москвы и Петрограда. Никто другой не был знаком с таким количеством молодых руководящих работников. В то же время никто другой не был так доступен представителям из глубинки, как он, готовый всегда спокойно выслушать, дать совет и оказать поддержку.
Авторитет и влияние были приобретены Сталиным не путем тайных махинаций или интриг, не вопреки воле Центрального комитета и самого Ленина. Они стали следствием его напряженной повседневной деятельности на наркомовских и партийных постах.
Конечно, в то время большевистская партия не являла собой единый монолит, скрепленный, как межатомными связями, классовой солидарностью. Лишь небольшая часть ее членов принадлежала к старой партийной гвардии, прошедшей борьбу подполья. Еще меньшая, но имевшая сильное влияние в верхних эшелонах группа представляла вернувшихся в страну эмигрантов; и поэтому вечно оглядывающихся на западную революцию.
Большинство же составляла молодежь. Это были выходцы из различных общественных слоев, втянутые в политическую жизнь революцией и Гражданской войной. Но кроме «простых детей» из рабочей и крестьянской среды, в рядах партии оказалось много представителей «бывших людей». К партийным, государственным и просто управленческим должностям устремилось все, что оставалось от прежних господствующих слоев, партий и их идеологических представителей.
Убедившись в прочности новой власти, сохранившаяся прослойка капиталистов, помещиков, интеллигенции, чиновничества, офицерства и огромная обывательская масса, далекая от социалистических идеалов, но заинтересованная в льготах, привилегиях и престижном положении в обществе, целенаправленно стремилась к ответственным должностям, как в Центре, так и на местах.
Особенностью этой части населения являлось то, что в силу своего происхождения она уже обладала минимумом «гимназического» образования, позволявшим получить преимущество по сравнению с людьми «пролетарского» происхождения.
Это не составляло секрета. И с целью освобождения своих рядов от такой политической накипи в октябре 1921 — мае 1922 года была впервые проведена массовая чистка партии, повлекшая исключение 24 % ее членов. Так, в Туркестане из 30 тысяч членов пар-
тии было оставлено 16 тысяч, в Бухаре из 14 тысяч коммунистов осталась 1 тысяча, в Грузии в результате чистки исключили 30 % состава.
Очищая свои ряды от инородных элементов, реализующих свои личные эгоистические цели, партия укрепляла себя. Такая практика гласных чисток, проводимых на партийных собраниях, невзирая на должности и звания, продолжится до первой половины 30-х годов. Безусловно, она являлась подлинным выражением действительной, а не декларированной демократии от народа. Особенностью этой демократии являлось то, что она отражала приоритетные интересы трудящихся классов.
И, как всякая сила, олицетворяющая «демократию» — волю и «власть толпы», она станет обоюдоострым оружием, разящим как правых, так и не правых, как виновных, так и невиновных. Порой она станет и инструментом сведения личных счетов, политических пристрастий, групповых и местнических целей. Кормушка власти всегда притягивала прохиндеев, и большевистская партия не избежала такой опасности.
Впрочем, свои интересы и цели имелись и у людей, составлявших вершину самой политической пирамиды — ее Центральный комитет. В пропагандистской антисталинской литературе давно и прочно утвердился миф, будто бы Сталин являлся прямым виновником разгрома Русской православной церкви. Особенно широко такое убеждение распространено на Западе.
Так ли это? Соответствует ли действительным фактам подобная точка зрения?
Конечно, человек, оказавшийся в первых рядах тех, кто составлял руководство партии и страны, Сталин не мог не быть причастным к основным зигзагам стратегической политики и тактики властного аппарата. Но не он стал «гонителем» Церкви.
Может показаться парадоксальным, но очередной атаке на православную Церковь способствовал голод, разразившийся в Поволжье вследствие засухи летом 1921 года. Для принятия мер при ВЦИК была создана Центральная комиссия помощи голодающим (Помгол) во главе с руководителем законодательной власти МИ. Калининым.
Безусловно, молодая Республика, пережившая военную разруху и экономический хаос, к которому добавились и климатические катаклизмы, остро нуждалась в средствах. Еще в начале 1922 года Троцкий был назначен «Уполномоченным Совнаркома по учету и сосредоточению ценностей», находившихся в госучреждениях.
Кроме Троцкого в комиссию вошли Базилевич, Галкин, Лебедев, Уншлихт, Самойлова-Землячка, Красиков, Краснощеков и Сапронов.
30 января Троцкий направил Председателю Совнаркома Ленину совершенно секретную записку №91. К ней прикладывался доклад заместителя Троцкого Базилевича. В документах шла речь об изъятии «золота, серебра из местных и центральных учреждений ЧК, финотделов, музеев, дворцов, особняков и упраздненных, т.е. превращенных в простые хранилища, монастырей».
Предприимчивый в денежных вопросах Троцкий быстро оценил тяжелую ситуацию по-своему. Наряду с централизацией золота и серебра из государственных учреждений он предложил провести изъятие ценностей у действующей Русской православной церкви. Однако начавшаяся кампания не удовлетворила инициатора начавшихся изъятий.
В совершенно секретной записке членам Политбюро от 11 марта 1922 года, № 161 Троцкий писал: «Работа по изъятию ценностей из московских церквей чрезвычайно запуталась ввиду того, что наряду с созданными ранее комиссиями Президиум ВЦИК создал свои комиссии — из представителей Помгола, представителей губисполкомов и губфинотделов».
То есть Троцкий был недоволен, что ценностями Церкви занялись другие организации, которые могли помешать его планам. На заседании своей комиссии по изъятиям он принял решение о «необходимости образования секретной ударной комиссии в составе: председатель — т. Сапронов, члены — т. Уншлихт (заместитель — т. Медведь), Самойлова-Землячка и Галкин».
Троцкий писал: «Эта комиссия должна в секретном порядке подготовить одновременно политическую, организационную и техническую сторону дела. Фактическое изъятие должно начаться в марте месяце и затем закончиться в кратчайший срок. Нужно только, чтобы и Президиум ВЦИК и Президиум Московского Совета и Помгол признали комиссию как единственную в этом деле и всячески ей помогали. Повторяю, что комиссия эта совершенно секретная. Формально изъятие в Москве будет идти непосредственно от ЦК Помгола, где т. Сапронов будет иметь свои приемные часы».
Обращает на себя внимание то, что в этой записке Троцкий категорически настаивает не только на сосредоточении изъятий ценностей в его руках, но и на особой секретности подготавливаемой акции. У него были основания для таких мер. С одной стороны, он видел в своих действиях форму борьбы с Русской православной церковью. С другой — помощь голодающим он очень ловко использовал для финансового «расчета» со своими «спонсорами» за границей. Все вывозимые ценности реализовывались через агентов Троцкого и по его зарубежным связям.
Ленин положительно отреагировал на требования Троцкого. 19 марта 1922 он, тоже под грифом «Строго секретно», пишет: «Товарищу Молотову. Для членов Политбюро. Просьба ни в каком случае копий не снимать, каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе...»
И все-таки, чем обусловлена такая архисекретность? Какая опасность скрывается под строгой конфиденциальностью сообщаемой информации? Что прячет от общественности Председатель Совнаркома?
Казалось бы, в самих целях, которые преследует Ленин, ничего исключительного и тайного нет. Страна нуждалась в деньгах как для помощи голодающим, так и для укрепления международного авторитета, с целью признания Советского государства и начала торговли с капиталистическими странами. Призывая «во что бы то ни стало произвести быстрое изъятие церковных ценностей», Ленин указывает, что «без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, никакое отстаивание своих позиций в Генуе в особенности совершенно немыслимы».
Однако Ленин не мог не понимать, что насилие по отношению к Церкви скрыть было нельзя. Не могло быть неожиданностью и то, что предпринимаемые шаги вызовут отрицательную реакцию широких крестьянских масс. «Секрет» состоял в том, что Ленин не хотел открывать лица инициатора и организатора этой кампании — Троцкого.
Глава правительства настаивает: «Официально выступить с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, — никогда и нигде, ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий... (курсивы мои.— К. Р.)».
Для практической реализации идеи Троцкого Ленин предлагал: устроить «секретное совещание всех или почти всех делегатов на съезде партии» и создать «специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина, без всякой публикации об этой комиссии