Овечка «была для него, как дочь», говорится в этом отрывке. У тебя есть дочь? Если так, то ты хорошо понимаешь, что Господь хотел этим сказать. Мы по-особому любим дочерей, ведь их трудно не любить. Они болтают о пупсиках и куколках, о девочке, у которой нашли вши, о мальчишке, который плюёт в школьном дворе. Когда они улыбаются, в глазах их сверкают искорки. Нам нравится их защищать и поддразнивать. Мы любим, взявшись за руки, гулять с ними у реки, просто быть вместе. Больше всего нас трогает, когда они засыпают у нас на руках. Мы их любим просто потому, что они есть.
Относишься ли ты к своей жене, как к маленькой овечке?
Тебе такое сравнение может не понравиться, показаться некорректным. Используя его, мы не пытаемся сравнивать силу и способности полов. (От Фрэда: Я знаю это по опыту. Моя жена Брэнда – квалифицированный медработник, мать четырёх детей с чётким мнением по любому вопросу. Тем не менее, когда я однажды сказал ей, что хочу обращаться с ней, как с «маленькой овечкой», она совсем не обиделась. Ей это даже польстило.)
Библия использует это слово, чтобы передать нам одну важную мысль. Как Вирсавия была дорога Урии, так и ты должен дорожить своей женой, своей любимой и единственной. Она живёт с тобой и спит у тебя на груди. Её нужно лелеять не за то, что она делает, а просто потому, что она есть, потому что она дорога Богу, как дитя, рождённое по Его образу. Тебе вверено огромное сокровище – душа другого человека – сокровище, настолько ценное в Божьих глазах, что от основания мира Он решил заплатить за её искупление самую высокую цену.
Несмотря на временные неполадки в отношениях, на список твоих невосполненных нужд, твой долг перед Богом – лелеять это создание. Загляни в её глаза поглубже, сквозь прошлые обиды, ссоры и боль, – и ты снова увидишь доверчивый, полный надежды взгляд маленькой овечки.
Бог вверил тебе жену, и она доверилась тебе. Как мы можем оставить такой дорогой дар на милость изменчивых чувств? Христиане часто говорят: «Любовь – это не чувства, а отдача». Ну что ж, пора прислушаться к этим словам. Наш долг – любить, не взирая на чувства.
В нашем обществе распространены занятия по межкультурному обмену и групповой психотерапии[36]. Мы считаем, что, научив людей «правильным» чувствам, мы научим их правильно поступать. В Библии Бог говорит нам обратное: нам нужно поступать правильно, а нужные чувства придут потом.
Если тебе не хочется быть ласковым с женой, всё равно будь с ней ласков. Чувства не заставят себя ждать.
Помни: в Библии сказано, что Бог полюбил нас, когда мы были ещё грешниками. Любовь к тем, кто любви недостоин, – основа Божьей сущности, а нежная забота о них – её фундамент. Раз Христос умер за Церковь (недостойную Его любви), раз наше супружество должно отобразить эти отношения, нам не остаётся никакого извинения в том, чтобы не любить своих жён. Бог полюбил нас, недостойных, и мы обязаны так же относиться к своим жёнам.
[18] Дело чести
Мы говорили о том, как лелеять своих жён, дорожить ими, быть нежными, несмотря на свои чувства. Пусть эта заключительная глава напомнит тебе, как много она тебе дала, и какая великая честь принять эту эстафету. Будь этой чести достоин!
Как отец я несу свою дочь, как эстафетную палочку. Я помню, как она родилась. Помню, как носил её на руках, когда он болела. Жар был таким сильным, что она закатывала глазки. Когда мы примчались с ней к доктору, она была настолько вялой, что едва почувствовала укол. Я помню, как ей дали роль в театральной постановке, и я репетировал с ней до упада. Помню, как мы вечерами занимались математикой.
Когда мы играли с родственниками в воллейбол, и она пропустила три мяча подряд, я прижимал её к себе, чтобы она могла поплакать у меня на груди: «Они думают, что я совсем не умею играть». Я не отходил от неё весь вечер, защищая её честь и смело подавая «моей крошке» мяч.
Я усиленно учил Лору плаванью и до седьмого пота – езде на велосипеде. Я говорил с ней о старших классах, о том, что она стоит на пороге юности. Я часто шёл с ней к алтарю, заботясь о её духовном росте и понимании.
Я учился заплетать ей волосы, чтобы она выглядела опрятно, даже когда мамы нет дома. Я покупал ей разные мелочи – картинки, орешки – которые не были ей по-настоящему нужны, но доставляли большое удовольствие.
Я дорожу этим сокровищем и не соблазнюсь на крутую причёску, быстрый автомобиль или красивую улыбку. Я слишком много в неё вложил. Мой зять будет передо мной в большом долгу, и я не советую ему обижать мою дочь!
Когда я просил отца Брэнды передать мне эстафету, он был уже на смертном одре. Временами ему становилось лучше, но мы оба знали, что жить ему остаётся недолго. Входя в его больничную палату, я был его намного сильнее, но чувствовал себя очень неуверенно. Я знал, как он любит свою дочь. Я знал, что он обнимал её и вытирал ей слёзы, когда её укусила белка по дороге в парикмахерскую. Я знал, с какой гордостью он подарил ей красный подержанный Шеви Нова. Знал, как он заплывал далеко в океан с дочкой, радостно восседающей у него на спине. Он прилагал все старания к тому, чтобы водить её в церковь, беречь от дурных компаний и воспитывать её в чистоте.
Я попросил её руки, и он сказал мне слова, которые навсегда запечатлились в моей памяти: «Хоть я тебя мало знаю, я вижу, что ты из тех, кто держит своё слово. Я знаю, что ты о ней позаботишься». Никогда в жизни ко мне не проявляли такого доверия, признавая мою зрелость и поручая моей опеке что-то безмерно дорогое. Он отдавал мне единственную любимую дочь, зная, что уже не сможет вступиться за неё, случись мне нарушить своё слово, напомнить мне о данном обещании или зажечь искорки в её глазах, потухшие по моей вине.
За это доверие я перед ним в большом долгу. Я в долгу перед ним и за его дочь, за вклад, который он в неё сделал. Когда мы встретимся с ним в небе, мне не придётся стыдливо отводить взгляд. Он передал мне эстафету, и я буду нести её с честью.
Кроме того, я в долгу перед другим её Отцом. Он освободил меня от греха, поднял меня из праха, чтобы посадить с князьями. Он усыновил меня, дал мне силу на сегодня и надежду на будущее. Более того, Он спас и подарил мне дорогую маленькую овечку без пятна и порока с сияющими глазами и добрым сердцем. Он образовал её в утробе матери и с радостью наблюдал, как она начинает ползать, делать первые шаги и лепетать. Он слышал, как она поёт Ему гимны. Бог не смотрит сквозь пальцы, когда я отказываюсь взращивать в своем сердце любовь и нежность к ней. Он её вырастил в любви, то же должен делать и я.
Ради тебя она рассталась со свободой, отказалась от права искать счастье в другом месте. Она поменяла свою свободу на то, что ей показалось дороже: твою любовь и твоё слово. Её мечты неразрывно связаны с тобой, мечты об общении, разделённой судьбе и единстве.
Она отдала тебе самое сокровенное, пустила тебя в свой тайный сад интимных отношений. Она верила, что ты будешь достоин этого дара, а ты, не церемонясь, смотрел всякий мусор и захламлял этот сад. Он заслуживает большего, и ты должен отнестись к этому с уважением.
Ты должен нежно любить свою жену, потому что она поверяет тебе самые дорогие тайны и заветные мечты. Брэнда рассказывала мне то, чего никто не знает. Я знаю, например, какое насмешливое слово может довести её до слёз из-за пережитого много лет назад. Она делилась со мной горькими сожалениями и плакала у моей груди.
После многих лет брака, я знаю, что может привести её в восторг. Однажды я зашёл в книжный магазин, оставив её подождать в машине. При покупке книги, я заработал подарочный сертификат[37] на пять долларов. Кассир спросила, не хочу ли я отнять эту сумму от стоимости покупки. «Нет, я приберегу его для жены, – ответил я. – Ей это очень понравится».
В этот момент вошла Брэнда. «Смотрите!», – прошептал я кассиру. Повернувшись, я протянул Брэнде сертификат. Брэнда просто завизжала от радости: «Ой как здорово!» Кассир рассмеялся вместе со мной.
Я знаю Брэнду. Она моя возлюбленная, а я – её. Я знаю её страхи, её надежды на будущее, с чем она может справиться, а с чем нет. Она рисковала, открывая мне своё сердце, и я должен это ценить.
В детстве она ничего не боялась, потому что рядом был папа. Он никогда не оскорблял её, никогда не шокировал, не пугал и не подводил. Всё это она променяла на вспыльчивого парня, который орал, спорил и оскорблял её. Я доводил её до слёз, втягивая в неприятные ситуации со своими родственниками, и даже не пытался понять её страхов. Не это она ожидала получить взамен. Она ожидала большей опеки, а я дал ей меньше.
Может и ты дал меньше? Выходя за тебя замуж, твоя жена пошла на большой риск. Оправдался ли этот риск?
У себя на рабочем столе я поставил большую чёрно-белую фотографию Брэнды, где ей всего один год. В её глазах искрится надежда и радость, шаловливая улыбка, румяные щёчки излучают счастье и беззаботность. В этом личике столько изумления и ожидания. Я поставил её фотографию, чтобы помнить об этой надежде и оправдать её.
Я мужчина и потому склонен к бунту. Жизнь бывает временами тяжёлой штукой, а работа порой сводит меня с ума. Мне нужно содержать четверых детей и платить своим рабочим. У меня есть церковные и общественные обязанности, спортивные мероприятия и так до бесконечности. Иногда я не выдерживаю. Я слышу, как внутри меня что-то вопит о моих правах, моих желаниях и моей свободе. Мне хочется прыгнуть в машину и бежать куда глаза глядят. Печально, но правда.
Когда я думаю о Брэнде, я не могу на это решиться. В тяжёлые дни моей борьбы, эта детская фотография напоминала мне, что у меня есть маленькая овечка, которая надеется, верит в меня и мечтает о «нас». Я хочу, чтобы эти искорки в её глазах сияли не только на фотографии, но и сейчас, и спустя много лет. Я