Городское население Хорезма более пестро в социальном отношении. Как и в большинстве городов Средней Азии, оно характеризуется преобладанием мелкобуржуазных элементов (мелкие хозяева, торговцы и лица свободных профессий), составляющих до 64 % всего городского населения. Рабочих всего 16,4 %, из них более ¾ – неквалифицированные поденные рабочие («мардикер»), а немногочисленные специалисты разбросаны по мелким кустарным мануфактурам и совершенно неорганизованны.
Служащие, считая и прислугу, составляют около 10 %, а остальные – государственные иждивенцы, лица неопределенных занятий и деклассированный элемент.
Пролетарский элемент в Хорезме, таким образом, чрезвычайно слаб и в значительной степени слабее прочих городов Средней Азии, за исключением только Старой Бухары, где он еще слабее (до 10 %).
Ремесленники-кустари все считаются одиночками, однако крайне эксплуатируются, хотя это и скрывается; этому в значительной степени способствует обычай, что помощник («хальфа»), приобретши известную квалификацию, женится на дочери мастера («уста»), входя юридически в его семью, но фактически оставаясь в зависимости от него.
Перейдем теперь к рассмотрению различных национальностей Хорезма.
Узбеки – народ тюрко-монгольского племени; появились они в северной части Туркестана кочевыми ордами в X столетии, а в XII, объединившись под руководством Чингисхана с другими тюрко-монгольскими племенами, совершенно разрушили древнюю империю Туран и стали властителями Туркестана.
В Хорезм узбеки пришли лишь в XVI столетии, застав там коренное население – хорезмийцев и значительное количество своих сородичей тюрко-монгол Джучиева улуса. Таким образом, нынешние узбеки низовьев Аму-Дарьи представляют смешение иранцев, семитов и тюрко-монгол.
Родовое деление среди хорезмских узбеков местами совершенно не имеет никакой роли, в других же районах наоборот – они хорошо знают свою родословную, живут обособленно и не смешиваются с другими племенами.
Особенно сохранились родовые традиции у племени «кунград», которое еще в 1926 г. имело весь свой советский аппарат, построенный по родовому принципу; из этого племени происходили хивинские ханы, и поэтому традиции поддерживались в нем искусственным образом.
В общем же из 370 000 хорезмских узбеков лишь немного более 53 000, или 14,3 %, знали свою родословную и принадлежность к родовому объединению.
Все узбеки еще в XIII веке приняли ислам, и в настоящее время они мусульмане суннитского толка; говорят они на тюркском наречии.
Живут узбеки по большей части отдельными усадьбами; лишь в южной части оазиса поселки имеют более компактный вид.
Основным типом узбекской постройки Хорезма являетя глинобитная кибитка-крепостца, имеющая вид прямоугольника различной высоты стены – до 1 м в толщину и до 5 м высотой, наружу окон не имеет, а имеет только бойницы. Вообще вся кибитка приспосабливается для обороны от набегов кочевников.
Внутри делается двор, частью крытый, кладовые и жилые помещения, в числе которых и женская половина («эндерун»).
Посредине двора вырывается бассейн («хаус»); туда проводится вода из арыка и обсаживается вокруг деревьями для предохранения от высыхания. Вообще все населенные пункты имеют богатые искусственные насаждения.
Узбеки, господствовавшие в Хорезме на протяжении многих веков, занимают земли по головам магистральных арыков и имеют достаточное количество воды; даже в районах, населенных другими национальностями, лучшие земли принадлежат узбекам.
Преимущественным родом занятий сельского населения является земледелие; часть продуктов его поступает в качестве товара на рынок.
Земельный надел в общем мал, например в Ташаусском районе, сплошь населенном узбеками, он не превышает 2,87 га посевной площади на 1 хозяйство, но все же выше туркменского (2,30 га).
Подсобными видами занятий являются: скотоводство, садоводство и огородничество, и совсем в незначительной степени – кустарные ремесла.
Женщина-узбечка гораздо менее свободна, чем ее соседка-туркменка; она носит покрывало («чачван») и занавеску («паранджа»), по обычаю, не имеет права показываться мужчинам и разговаривать с ними, а в прошлом была лишена каких бы то ни было прав.
Браки до последнего времени носили характер купли-продажи; жених был обязан выплатить будущему тестю выкуп («калым»). Замуж выдавали 12–13-летних девочек, а выплачивать калым начинали с 2–3-летнего возраста.
Одеваются хорезмские узбеки в широкие шаровары, подтянутые платком в виде кушака, и просторную рубашку; сверху – халат темно-фиолетового цвета. Обувь – сапоги с острыми носками и на низком каблуке, шьющиеся наружу бахтармой; головной убор – уширяющаяся кверху баранья папаха.
Зимой костюм дополняют еще несколько халатов и дубленая баранья шуба («постун»).
По внешнему виду узбеки – народ среднего роста, сложенный крепко. Принадлежность к тюрко-монгольскому племени резко подчеркнута косым прорезом глаз, выдающимися скулами и бедной растительностью. Женщины встречаются очень красивые, но плохо сложены и болезненны на вид.
Бичом узбекского населения являются сифилис, трахома и кожные болезни.
Многовековая деспотия ханов и почти неограниченная власть их наместников наложили на характер узбеков Хорезма свою печать религиозности и особенно национализма.
Оставляя в стороне комсомольскую молодежь, резко отличающуюся от прочего населения, в целом – узбеки Хорезма времен 1924–1925 гг. были недостаточно ценным военным материалом; составленные из них отряды добровольной милиции не считались басмачами за серьезного противника.
Туркмены среди прочих национальностей Средней Азии являются самыми чистыми представителями тюркского племени; само слово «турк-ман» значит «я-турк».
К началу 1925 г. хорезмские туркмены, особенно же иомуды, полностью сохранили свое родовое устройство и знали хорошо свою родословную, совершенно не смешиваясь с прочими народностями.
Невзирая на массу родовых ответвлений и их взаимную враждебность, в силу общности языка и экономических и национальных интересов между всеми туркменскими племенами Хорезма существовала довольно тесная связь.
Туркмены пришли в оазис значительно позже узбеков и вначале осели по старому руслу Аму-Дарьи, которое в то время снабжалось достаточным количеством воды из арыка Лаузан.
После высыхания старого русла воды в этом арыке стало мало, и значительная часть туркмен, в том числе вся ветвь «Кара-Чока» племени иомуд перекочевала к персидской границе, а оставшиеся были переведены в Тахтинский район. После прорытия нового Лаузана часть туркмен вернулась на старые места, частично же поселилась в нынешних Ильялинском районе (Имрали) и Порсинском (Иомуд).
Из 12 основных туркменских племен (теке, иомуд, эрсари, салрык, арык, гоклан, чаудур, имрали, карадашли, агар, кеикчи и карки) на территории Хорезма живут иомуд, карадашли, чаудур и имрали, а также в незначительном количестве гоклан.
Общее количество туркмен в Хорезме в 1925 г.
Самое значительное из туркменских племен Хорезма – иомуд. Оно считает свое происхождение от мифической личности – Гуссейн-хана, от одного из потомков которого – Иомуда – и произошли якобы обе существующие в настоящее время ветви этого племени – байрам-шали и кара-чока.
Байрам-шали проживает в Хорезме.
Прочие племена менее значительны и не в такой степени, как иомуды, сохранили свое родовое устройство, но все они хорошо знают свою родословную и не смешиваются с другими племенами.
Как уже сказано, к началу 1925 г. все туркмены, а иомуды в особенности, удержали почти в полной неприкосновенности свой родовой аппарат; управляли ими вожди племен («бек»), имевшие в своем подчинении старейшин родовых объединений («бекиль»), а последние осуществляли управление через посредство сотников («юзбаши»), на каждого из которых в среднем приходилось по 20 туркменских хозяйств; в родовом же объединении этих хозяйств было от 1 до 20.
Туркмены селятся исключительно по родовому принципу, но вследствие хуторского способа расселения, а также большой зависимости от воды, поселки различных родов зачастую перемешаны, особенно это часто встречается в Тахтинском районе.
Насколько сильно было родовое влияние, настолько же слабо было выявлено национальное самосознание, начавшее оформляться лишь после национального размежевания 1924 г., первые же проблески классового сознания и расслоение кишлака начали выявляться лишь во второй половине кампании 1925 г.
Вожди племен, векили, баши считались по родовым правилам лишь первыми между равными, но в действительности, в силу их имущественного положения, они являлись полными хозяевами своих родовых групп.
Туркмены – мусульмане-сунниты, но значительно уступают узбекам в соблюдении правил Корана: в жизни их несравненно большее значение имеет родовой обычай («каулет»), сохраняемый ими неприкосновенно в течение столетий. Жизнь туркмена строится на точном и безусловном исполнении «каулета», и многие требования Корана у туркмен не соблюдаются, так как они разрешены каулетом. Так, женщины их не только не носят паранджи, но старейшие и более уважаемые даже принимают наравне с мужчинами участие в родовом совещании («масляхат»).
При хане туркмены хотя и считались его подданными, но управлялись не его чиновниками, а своими вождями; последние же собирали и все подати.
Кочевой образ жизни более всего сохранили иомуды Куня-Ургенчского и Порсунского районов; аулы их напоминают типичные становища кочевников: прямо на земле становятся юрты, возле которых пасется скот; в случае истощения запасов подножного корма весь аул перекочевывает в другое место.
Юрта – туркменское жилище – представляет из себя каркасное деревянное основание в виде усеченного конуса, обтянутое войлоком, диаметр круга 4–5 м. В середине юрты вмазан очаг, пол застелен кошмами и коврами, служащими и мебелью и постелью.
Вверху – тяга для дыма, дверь или деревянная, или также из куска кошмы.