В каждом взводе нужно возить веревку в 30–40 сажен для доставания воды из колодцев, а также и полезные предметы, могущие понадобиться эскадрону в песках.
Расчет обоза полка II разряда можно легко произвести применительно к вышеизложенному, но в мои расчеты это не входит, так как кавалерийский полк в условиях среднеазиатской обстановки уже является не тактической, а скорее – оперативной единицей.
При борьбе в песках с партизанскими отрядами и шайками басмачей, как показал опыт борьбы с басмачеством в Туркестане, даже в составе полка коннице придется действовать только в исключительных случаях – против очень крупных и хорошо вооруженных шаек.
Обычно же борьбу ведут летучие и истребительные отряды, состав и сила которых в 1920–1924 гг. колебалась от 40 до 100 сабель при пулеметах.
Кавалерийский же полк занимает определенный район, лучше – в пределах какого-либо административного объединения (округ, уезд) для лучшей увязки боевых действий и политико-экономических мероприятий органов власти. Он разбивает свой участок на эскадронные районы по числу сабельных эскадронов полка, причем желательно один эскадрон иметь в резерве командира полка. Пулеметные эскадроны в Хорезме действовали как сабельные, но это по причине малочисленности сабельных эскадронов и наличия их в полку в количестве трех. Если же полк будет указанной выше организации, то к этой мере прибегать не придется, а пулеметный эскадрон повзводно будет придан сабельным эскадронам.
В каждом районе выделяется один или несколько летучих отрядов всецело в зависимости от обстановки, и организуется база, где под охраной гарнизона сосредоточивается продфураж для отрядов.
Иногда можно разбить полковой участок на большее количество районов летучих отрядов, подчинив их непосредственно командиру полка, но увлекаться мелкими отрядами не следует. Ибрагим-бек в Восточной Бухаре нарочно распылял свою шайку, а когда преследующие его части также расчленялись на мелкие отряды, снова собирал кулак и наносил удары нашим многочисленным, но слабым отрядам.
Еще лучше, если кавалерийскому полку придано какое-либо пехотное соединение, – тогда пехота занимает гарнизоны и несет охрану баз, а кавалерийским частям ставятся исключительно активные задачи. Можно даже, для сохранения конского состава, иметь две смены отрядов. Это ведет к подчинению «главного и основного рода войск» – пехоты – коннице, но это рождено жизнью и неизбежное явление партизанской войны, где конница играет первую роль.
На Туркестанском фронте командиры пехоты выезжали в операции с конными разведчиками своих рот, батальонов и полков, отдельными эскадронами войсковой конницы и пр., т. е. становились «вридкавалеристами», а заместители их оставались с пешими частями в гарнизонах.
Поэтому я подчеркиваю, что подобные неподвижные гарнизоны должны быть подчинены начальнику того действующего отряда, в чьем районе они стоят.
83-й кавалерийский полк в Хорезме имел в своем оперативном подчинении батальон пехоты, и это только и выручало при крайней его малочисленности полк, так как он занимал пехотой и своими безлошадными гарнизоны и поручал эскадронам активные задачи.
Наоборот – подчинение 2-го эскадрона того же полка командиру батальона как начальнику боевого участка проводилось дважды, и оба раза его приходилось отменять, так как командир батальона, при всех его положительных качествах, находясь в гарнизоне, не мог управлять действиями эскадрона, а выезжая с ним – он превращался во второго командира эскадрона.
Придача артиллерии действующим отрядам силой от полуэскадрона и выше может принести большую пользу: в песках и культурной полосе есть много целых и разрушенных глинобитных кибиток, в которых басмачи чувствуют себя в безопасности от ружейных пуль и в которых они могут надолго задержать отряд, взятие же их открытой силой приведет к излишним потерям, между тем как пяток гранат прямой наводкой быстро достигнет цели.
В отношении подвижности горная 76-мм пушка образца 1909 г. нисколько не свяжет отряд; 8-я конно-горная батарея в 1925 г. никогда не вызывала нареканий со стороны командования полка в этом отношении.
Особенное значение имеет личность начальника истребительного и летучего отряда; кроме незаурядных военных способностей и крепкого здоровья, он должен быть хорошо развит политически, в частности уметь легко разбираться в сложных национальных, экономических и религиозных взаимоотношениях народов своего района, уметь увязывать свои действия с политико-экономическими мероприятиями местного советского и партийного аппарата, уметь действовать самостоятельно и ни перед чем не останавливаться в достижении намеченной цели.
Ему представляется большая инициатива действий, так как обстановка партизанской войны наименее благоприятна для установления постоянной и бесперебойно действующей связи.
Прежде всего приходится полностью отказаться от проволочной связи, имея таковую только с гарнизонами, да и то нельзя быть уверенным, что она в трудный момент не сдаст; с летучими и истребительным отрядами она может поддерживаться только периодически во время захода последних в какой-либо гарнизон.
Поэтому управление действующими отрядами и связь с ними может осуществляться почти исключительно конными посыльными или передачей начальникам гарнизонов приказаний для начальников отрядов.
И то и другое имеет много минусов – частная посылка ординарцев ослабляет отряд (тем более что одного послать нельзя), обратное же возвращение посыльных невозможно, так как отряд не будет стоять на одном месте; второе же имеет тот недостаток, что нельзя точно знать – куда именно и когда прибудет тот или иной отряд.
Самой надежной связью явится радио. Если б на снабжении РККА были малые радиостанции, каковые имеются в эскадронах конницы германского рейхсвера, то можно бы связь считать обеспеченной на все 100 %; в наших же условиях приходится прибегать к гелиографу; несмотря на медленность передачи, гелиографы в Восточной Бухаре имели широкое применение.
Авиасвязь, особенно в открытых песках, может принести громадную пользу – местность открытая, площадки для посадки везде есть, скорость самолета – лучшая гарантия надежности и бесперебойности связи.
В 1924 г. штаб хорезмской группы поддерживал с действовавшим в Кара-Кумах 4-м кавалерийским полком регулярную авиасвязь пассажирскими самолетами Ю-13, в Восточной Бухаре также широко применялись самолеты.
Войска поэтому должны быть обучены переговорам с самолетами и все действующие отряды снабжены сигнальными полотнищами.
Летучие и истребительные отряды, каков бы ни был их состав – вот непосредственные органы борьбы с басмачеством; они являются и разведывательными и боевыми частями, поэтому подразделять опыт их использования по отделам (разведка, марш и пр.) я не счел возможным.
Разведка чрезвычайно важна в борьбе с басмачами. Отряды, прежде чем вступить в бой с противником, должны найти его, так как нормально басмачи избегают боя.
В то же время разведка объединяется и с походным движением; поэтому я и разбираю все это вместе.
Нормально действующий отряд, имея сведения о появлении шайки, выступает на ее ликвидацию, обеспечив себя прежде всего надежными проводниками, причем при враждебности населения хорошо брать 2 проводников, например туркмена и узбека, и предупредить их об ответственности.
Проводники с охраной и сам начальник отряда следуют в головной охраняющей части.
Имея в виду жару и безводье, лучше всего отрядам двигаться ночью, выступая часов в 20 и приходя на ночлег (вернее – дневной отдых) часа в 3–4, но очень часто обстановка заставит применять и дневные марши.
В этих случаях выступать следует как можно раньше, предварительно напоив и накормив и людей и лошадей. Марш делить на 2 половины с обязательным большим привалом от 12 до 15–16 часов и только в исключительных случаях продолжать марш и в эти, самые жаркие, часы.
Принимать все возможные меры к снабжению водой на марше и на привалах; от людей требовать непременного ношения назатыльников и расстегивания воротников гимнастерок, всем лошадям надеть налобники.
Расстояние между колодцами или водохранилищами – вот норма перехода; в Кара-Кумах оно колеблется от 40 до 80 км, но 83-му кавполку приходилось в сутки ходить и по 125 км. Вообще, конница должна быть к этому готова.
Ввиду того что противник, ведущий партизанскую войну (басмачи), имеет самое незначительное количество автоматического оружия, а артиллерии почти никогда не имеет, все органы походного охранения могут идти на сближенных дистанциях и в них назначается меньшее количество людей, чем того требует Б. Ус. К. ч. III.
Так, головная походная застава полка (взвод) может быть удалена не далее 11/2 км, а головной дозор эскадрона или летучего отряда (от 5–6 всадников до сабельного отделения с ручным пулеметом) – до ¾ км, охранение на ровных песках – круговое, при движении в барханах – по внутреннему краю бархана, под которому идет отряд, высылается только наблюдатель, так как все равно дальше следующего бархана ничего не видно.
Ночью органы походного охранения идут еще ближе – головные до 300 м и боковые до 150 м, связываясь цепочкой с колонной.
Служба походного охранения такая же, как и на марше в нормальных условиях.
Походным строем в песках обычно является колонна рядами, но можно для более крупных отрядов применять и колонну по звеньям, аллюр – почти исключительно шаг, и только на «такырах»[14] можно применять переменный аллюр, да при непосредственном преследовании противника отряды будут двигаться более широкими аллюрами.
Особенное внимание всего начальствующего состава должно быть направлено на всемерное облегчение конского состава как путем периодического спешивания и движения в поводу, так и поддержанием порядка в колонне, строжайшего соблюдения правила движения – к хвосту – и ровным спокойным аллюром; при марше крупного соединения головное подразделение следует чаще менять.