Работа быстро двигалась вперед. Несомненно: кровь любого животного делала зараженных пятнистой лихорадкой клещей опасней динамита. Было трудно держать на счету всех клещей, которых они сажали (покрывая проволочной сеткой) на коров, коз, лошадей. Козы - от природы самые прожорливые и неразборчивые из всех млекопитающих - удивительно ловко стаскивали эти проволочные сетки и пожирали пластырь, проволоку и даже клещей, - тех из них, которые не успевали удрать.
В конце концов коз удалось смирить. Им стали сажать клещей на макушку между рогами, но все же козы успели заразить кдещами всю лабораторию как внутри, так и снаружи. Однажды в воскресенье туда явился внук лабораторного сторожа. Старику было сказано, чтобы он не позволял ребенку играть в лаборатории, и он держал его во дворе.
Через неделю мальчик лежал, покрытый пятнами, в сильном жару. Он бредил и тяжело, прерывисто дышал.
- Я просто не понимаю, как этот малыш выскочил, - рассказывал Спенсер,- никого я еще не видел в такой близости смерти.
Так в школьном домике провела всю зиму эта «банда экспериментаторов». Результат их безумного предприятия в этот момент сводился следующему: им удалось так окружить себя ползучей смертью, как это не удавалось еще ни одной лаборатории в мире.
VII
Поздней осенью 1923 г. Спенсер вернулся в красное кирпичное здание на холме возле Вашингтона. Он привез с собой различных представителей зловещего семейства Dermacentor Andersoni (научное название древесных клещей) в коробочках из-под пилюль. Вы можете быть уверены, что он не очень-то расписывал свои гамильтонские похождения. Для директора инситута Мак-Коя, закаленного Эди Френсиса, и многоученого Моисея Гольдбергера - для этих ветеранов смертельная опасность была совершенно привычной вещью. Их бы нисколько не взволновали ни клещи Скалистых гор, носители пятнистой лихорадки, ни даже клещи в коробочках из-под пилюль с многозначительной надписью: №2351 в.
Паркер продолжал работать в занесенном снегом школьном домике. С удвоенной энергией приступили они к новым опытам - один в Вашингтоне, другой в Гамильтоне. Паркер может рассказать вам подробнейшую родословную каждого клеща в каждой из бесчисленного множества коробочек. Он наловчился выращивать клещей, и они в его лаборатории проделывают все, что им полагается делать на воле.
Спенсер тем временем сидит в своей более или менее прокуренной комнате в кирпичном доме на холме. Осторожно раскрывает он коробочку №2351 В. Там спрятан дьявольский выводок клещей, которых он заражал на всем длинном дуги развития от невинных яиц до взрослых клещей.
112 дней продержал Спенсер на льду этих плоских, бескровных клещей на партии №2351 В. Там они лежали в зимней спячке, совсем как в снегах Бледжетското ущелья, зимой в Монтане. В январе он их вынул. Вот они лежат на его лабораторном столе - плоские, сухие, свернувшиеся, - словно они уже подохли, -и не шевелятся. Уже прошло шесть месяцев с тех пор, как они в последний раз сосали кровь зараженных пятнистой лихорадкой кроликов в одной из обвязанных полотном клеток в Гамильтоне.
Спенсер растер несколько этих незначительных с виду насекомых в физиологическом растворе и впрыснул их нескольким морским свинкам. Ну, конечно - возбудитель лихорадки бездействует. Свинки визжат, прыгают, резвятся и чувствуют себя превосходно.
Январь... Но Спенсер устраивает весну. Он берет еще двух клещей от этой партии и кладет их в термостат с температурой человеческого тела. К концу дня они, медленно просыпаясь, шевелят всеми восемью лапками. Двум морским свинкам оп впрыскивает кашицу из этих проснувшихся клещей. Смотрите-ка! Несчастные грызуны обнаруживают все признаки заболевания пятнистой лихорадкой. Простого нагревания клещей достаточно для того, чтобы разбудить спящего возбудителя лихорадки.
Спенсер взял еще нескольких членов этой зловещей семьи №2351 В и разбудил их от зимней спячки нагреванием в термостате. Потом посадил их на выбритые эивльы четырех здоровых морских свинок.
Через три дня он снял этих налитых кровью, раздувшихся клещей с морских свинок, которые уже очень приуныли к этому времени, и каждого клеща он зажал в пинцет. Потом быстрыми движениями скальпеля он взрезал их. При каждом взмахе ножа вылетала струя крови.
- Однажды эта кровь брызнула мне в лицо, - рассказывал Спенсер.
Тела этих клещей Спенсер растер в кашицу... Когда пять дней спустя он вошел в спою комнатку в кирпичном доме на холме, он увидел нечто поразительное. Уже все морские свинки, которым он впрыснул эту кашицу из оживших и напитавшихся кровью клещей, лежали на боку, прерывисто дыша, при смерти. Они погибли вдвое быстрее, чем обычно погибают животике от пятнистой лихорадки! Никто и никогда не видал такого мощного действия возбудителя этой лихорадки.
Один несчастный клещ заключал в себе живой яд в количестве достаточном, чтобы убить три тысячи морских свинок. 100 клещей весят один грамм. Один грамм вируса пятнистой лихорадки, добытый от морской свинки, ни в коем случае не может убить больше тысячи животных... А один грамм растертых клещей из коробочки №2351 В может уничтожить триста тысяч.
Мы должны простить Спенсеру, что его бросило в дрожь, когда он увидел, что изготовляли они в Гамилтонской лаборатории, сами того не подозревая. Только после того, как он стал впрыскивать точные количества кашицы и начал брать все меньшее и меньшее число клещей для каждого впрыскивания, он понял чудовищную силу приготовленного им в Гамильтоне яда. Но нечто еще более страшное ускользнуло от него.
Возбудитель лихорадки, просыпающийся в клещах при кормлении их кровью, гораздо вирулентнее возбудителя. содержащегося в крови больных морских свинок. Вирус из наполненных кровью клещей проходит через неповрежденную кожу.
Счастливый в своем неведении Спенсер сидел, задумавшись над своими записями об истреблении морских свинок, произведенном клещами из коробочки №2351 В, и вдруг его осенило.
Вакцина! Почему эта мечта несбыточна? Потому что никто не видел микробов пятнистой лихорадки? Потому, что не удавалось культивировать ее возбудителя в пробирке? Это не важно! Клещи были именно такими пробирками. Спенсеру удалось культивировать этот возбудителя в клещах!
Весна 1924 года... Спенсер прощается со старыми товарищами в кирпичном доме на холме и спешит в Монтану, в школьный домик около Гамильтона, к Паркеру. Он знал уже, что опасность искусственно усиленного вируса неизмеримо больше опасности укуса клеща в естественных условиях, Он уже знал, почему многие возвращались из самых опасных ущелий совершенно невредимыми, хотя и были искусаны клещами... Клещи могут оставаться на вас часы, дни, - пока ваша собственная здоровая кровь не усилит заключенного в них вируса.
Но не это сейчас волновало Спенсера. Он мчался к Паркеру с планами, на первый взгляд - просто. смешными: они должны превратить этих сверх-смертельных клещей в предохранительную вакцину! В клещах коробки №2351 В он вырастил чудовищное количество вируса, кормя его всего три дня кровью морских свинок. Так почему бы не влить в этих растертых клещей немного слабой карболовой кислоты и потом...
Да, может быть, но все-таки...
Вздорная идея Спенсера имела некоторые научные основания. Австриец Брейнль в этом же году предохранял морских свинок от сыпного тифа, впрыскивая им зараженных сыпным тифом вшей, погруженных в карболовую кислоту.
Но, конечно, вы никогда не наберете достаточного количества вшей, чтобы приготовить вакцину для взрослых людей, Эксперимент был вполне научен, но практически неприменим. Уже давно Риккетс, - как раз перед тем, как он поехал в Мексику, где и погиб, сражаясь с «табардилла», - предупредил заболевание пятнистой лихорадкой у морской свинки, впрыснув ей полных крови инфицированных клещей, которых оп предварительно погружал в хлороформ. Но Риккетс так и не успел установить, не был ли этот его единственный опыт только счастливой случайностью.
Вот Спенсер опять в школьном домике. Он совершенно помешан на своей вакцине. Было нетрудно показать, как бессмысленна эта идея с научной точки зрения. И Паркер, и сам Спенсер отлично знали, что если убить вирус пятнистой лихорадки в крови морской свинки нагреванием или каким-нибудь иным способом, то этот вирус будет совершенно непригоден для иммунизирования.
- Но постойте! - возражал Спенсер, уже не мечтательный и не ленивый. - Вирус, развивающийся в клещах, должен отличаться от вируса в крови морских свинок. Разве тощие, плоские клещи с кустов, - до первого глотка крови, - уже не сделали однажды иммунными морских свинок?
Да, но все это болтовня! Где взять людей, которые позволят впрыскивать себе эту ужасную смесь из карболовой кислоты и клещей?
И как собрать достаточное количество клещей, чтобы иммунизировать всех находящихся под угрозой фермеров, пастухов, охотников Биттер-Рутта и всего Северо-Запада, которым приходится или хочется бывать в опасных ущельях?
Через неделю Спенсер и вся лаборатория погрузились с толовой в этот сумасшедший эксперимент.
VIII
- От радости мы все были готовы прыгать под потолок, - рассказывал Спенсер.
Еще но прошло месяца с тех пор, как он вогнулся в Гамильтон. Все работали до полного изнеможения, помогали Спенсеру, который, согнувшись над столом, стряпал ужасное блюдо из зараженных, опившихся кровью клещей. Самый маленький клещ мог погубить пять тысяч морских спинок. Но вот Спенсер прибавляет к своей кашице несколько капель полу. пли одно- процентной карболовой кислоты. Все с любопытством следят. Черт возьми! Эта опасная стряпня уж не так отвратительна. На следующее утро все остатки раздавленных клещей, под действием карболовой кислоты, осели. Осадок был покрыт слоем прозрачной, красной как вино жидкости. - довольно безобидного вида. Вот уже и Спенсер, и Паркер, и огромный Генри Коуэн нагнулись над брыкающимися, визжащими свинками. Звенит сталь, ударяясь о стекло, блестит шприц в руках Спенсера,
Две недели ожидания и...