С наибольшей отчетливостью этот подход к работе Маркса был сформулирован И.И. Прейсом. Подчеркнув правильность положения В.И. Ленина о том, что в 1841 г. Маркс еще вполне стоит на идеалистической точке зрения, автор показал, что «Маркс уже в этот период ищет нового решения такого принципиально важного вопроса, как вопрос о сущности философии и ее роли в историческом процессе... В то время как у Гегеля философия есть „углубление духа в самого себя“, „одиночество духа в себе“, его уход от эмпирической действительности в „царство чистой мысли“, – у Маркса философия направлена на внешний мир, который она стремится перестроить... У Гегеля философия – предвестница начинающегося конца, у Маркса она – предвестница новой, зарождающейся жизни, в создании которой она активно и творчески участвует»[128].
Мысль о том, что в докторской диссертации Маркс выясняет жизненно важные для своего времени проблемы, находит обоснование и в работах зарубежных исследователей. «Античность была для него (Маркса – Н.Л.) не самоцелью, а скорее средством для уяснения себе ряда вопросов, – заключает Р. Заннвальд. – Решения жизненно важных для него проблем, вставших после Гегеля, он надеялся достичь из уяснения подобной же ситуации античного мышления»[129].
Этот подход дал возможность уточнить и вопрос о своеобразии общефилософской позиции Маркса, об определенном отличии его уже в данный период не только от Гегеля, но и от младогегельянцев. Общее изложение этот вопрос получил в статье К.Т. Кузнецова «Докторская диссертация Карла Маркса»[130].
Значительное внимание было уделено исследователями сотрудничеству Маркса в «Рейнской газете», ознаменовавшему активное включение его в общественно-политическую борьбу. Чтобы правильно понять существо этого этапа деятельности Маркса, необходимо было дать марксистский анализ самой «Рейнской газеты» и ее роли в общественной жизни Германии того времени.
Первым таким исследованием (1945 г.) была диссертация Л.Ф. Вольфсон «Маркс и „Рейнская газета“», часть которой опубликована в 1948 г. в виде статьи «Борьба „Рейнской газеты“ против прусской реакции»[131]. Автор выделил три основных периода в истории «Рейнской газеты»: в первый период (очень короткий – январь 1842 г.) газета под руководством Гефкена – ученика буржуазного экономиста Ф. Листа – ставила в центре внимания хозяйственные вопросы. Затем (февраль – октябрь), в бытность главным редактором младогегельянца Рутенберга, газета стала обращать основное внимание на идейно-политические проблемы. С приходом в редакцию Маркса (октябрь 1842 г.) газета обретает свою политическую физиономию как орган революционной демократии.
Однако в работе Л.Ф. Вольфсон не был четко поставлен вопрос о борьбе различных направлений в газете в рамках отдельных периодов, не анализировалась противоречивость выступлений газеты по ряду вопросов. Этот пробел в значительной мере восполнен работой А.В. Лукашева «Начало общественно-политической деятельности К. Маркса (1842 – 1843 годы)». Автор показывает, что в период редакторства Рутенберга газета выражала позицию различных политических групп. Поэтому «по одному и тому же вопросу газета нередко высказывала суждения совершенно противоположные»[132]. Понимание этого позволяет глубже уяснить ту роль, которую сыграл Маркс как редактор газеты, решительно выступивший против трусливого либерализма и фразерского авантюризма. В работе А.В. Лукашева собран большой фактический материал, характеризующий влияние «Рейнской газеты» в Рейнской провинции и других областях Германии, отношение различных слоев населения Рейнской провинции к своей газете в последний период ее существования.
Интересный материал, способствующий пониманию духовной и политической атмосферы того времени, содержится в работе А.Н. Маркузе «Политические идеи младогегельянцев в 30 – 40-х годах XIX в.»[133].
Широкий исторический фон позволил более выпукло охарактеризовать как напряженную борьбу Маркса против прусской реакции, которую он вел в качестве сотрудника, а затем редактора «Рейнской газеты», так и дальнейшее развитие его теоретических воззрений в данный период. Если в докторской диссертации, отмечал Т.И. Ойзерман, Маркс рассматривал философию как главную силу в борьбе против реакционных общественных порядков, то в статьях, печатавшихся в «Рейнской газете», он идет уже значительно дальше, требуя от философии прямого присоединения к революционной партии[134].
«Рейнская газета» была для Маркса трибуной политической борьбы, борьбы за интересы угнетенных и эксплуатируемых масс. Через газету он поддерживал связь с народом и призывал его к предстоящим боям. Политическая борьба все дальше уводила Маркса от абстрактно-идеалистических взглядов, потребовала от него изучения так называемых материальных интересов и тем самым ускорила переход Маркса к материализму и коммунизму[135]. Этот переход завершился во время пребывания Маркса в Париже. Развитию его взглядов в этот период посвящены диссертационные работы В.А. Карпушина и М.Л. Шилкопера.
Другая группа работ марксистских исследователей в первое послевоенное десятилетие была посвящена основным направлениям духовной эволюции молодого Маркса. Не имея возможности подробно характеризовать разработку каждого из этих направлений, отметим лишь, что в ряде работ выясняется преодоление Марксом философии Гегеля и Фейербаха и анализируется борьба его против младогегельянства и других форм мелкобуржуазной идеологии[136].
Большое внимание уделили советские исследователи формированию материалистического понимания истории и научного коммунизма в ранних произведениях Маркса[137]. Больший интерес здесь представляет работа В. Турецкого, в которой выдвигается важное методологическое положение: в первоначальный период взгляды Маркса на государство развиваются параллельно с развитием его политической борьбы, постепенно пронизываясь элементами материалистического мышления.
Наконец, в ряде работ специально рассматривался процесс становления диалектико-материалистического метода. Как показала А.П. Петрашик[138], начало систематической переработки гегелевской диалектики и создание новой материалистической диалектики можно датировать 1843 г., когда была создана рукопись «К критике гегелевской философии права». В статьях, помещенных в «Немецко-французском ежегоднике», находит свое завершение и окончательную формулировку проблема осуществления философии в действительности. Одновременно с разрешением этого вопроса Маркс раскрывает историческую роль пролетариата. Следовательно, возникновение диалектического и исторического материализма совершается как единый процесс.
Уже краткий обзор свидетельствует о том, что в 1945 – 1955 гг. в марксистской литературе появился ряд работ, с различных сторон характеризующих идейное развитие молодого Маркса. В научный оборот было вовлечено большое число новых документов. Но тем больше у нас оснований обратить внимание на существовавшие недостатки в разработке данной проблематики, связанные с трудностями не только теоретического, но и внетеоретического характера, с обстановкой культа личности, наложившей отпечаток на развитие всей общественной науки. Казалось бы, «Молодой Маркс» – тема весьма далекая от сферы действия культа личности; тем не менее результаты этого действия давали себя знать и в этой области, хотя, конечно, неправильно было бы сводить все недостатки исследования данной темы только к последствиям культа личности.
Чтобы лучше понять характер и истоки имевшихся недостатков, напомним историю отношения к работам Ф. Меринга. Как известно, в его работах имелись и отрицательные стороны, однако несомненен значительный вклад его в борьбу за марксизм и в частности – в научную разработку истории марксизма. Тем не менее, с 30-х гг. в марксистской литературе начинает преобладать в целом негативная характеристика его трудов, первоисточником которой являлось письмо И.В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» (1931 г.). В этом письме Сталин, выдвинув некоторые правильные положения, в то же время сосредоточил основное внимание на критике левых немецких социал-демократов[139]. По словам Т. Геля, «это письмо Сталина было воспринято отныне – особенно немецкими марксистами – как сигнал к штурму против старых левых»[140]. При этом появился целый ряд статей и книг, полностью или частично посвященных Ф. Мерингу[141]. Высшего пункта эта волна полемических работ против немецких левых достигла в книге К. Зауэрланда «Диалектический материализм», где К. Каутский охарактеризован как «больший марксист, чем Меринг». Последний же изображался проводником неокантианства, махизма и т.п.[142] и, несмотря на то, что вскоре была развернута критика этой крайности, длительное время сохранялось настороженное отношение к работам Меринга, стремление непременно обнаружить слабость в его позиции по любому вопросу.
Подобное отношение создалось и к трудам Г.В. Плеханова. При исследовании процесса формирования взглядов Маркса ссылались на произведения Меринга и Плеханова главным образом для того, чтобы отметить их недостатки. При этом философские позиции того и другого представлялись в упрощенном, искаженном виде. Так, считалось бесспорным, что и Плеханов, и Меринг отстаивали пресловутую «теорию трехфазисного развития» Маркса.