ледними снабжены кавалерийские полки. Одну из таких легких станций и захватили под Ужоком[9].
Но с 1916 г. ситуация в обеспеченности русских войск средствами связи начинает выправляться — это отмечает и противник.
5. Наблюдается радиофикация русской армии — появляется все больше средств радиосвязи, они проникают в армию вплоть до дивизионного уровня. Идет формирование специальных подразделений, в том числе и радиоразведывательных. Радиоразведка — самостоятельный и наиболее ответственный сектор работы войск связи.
Использование новейшего средства связи — радио — на фронтах Первой мировой войны вследствие умения противника расшифровывать радиограммы фактически пошло не на благо, а во вред воюющим армиям, как мы увидим далее. Соблюдение дисциплины связи и использование новейших технических средств все равно не давали гарантии того, что противник не ознакомится с передаваемой оперативной информацией.
Русская радиостанция кавалерийского образца. Кавказский фронт, май 1916. Кубанский казачий вестник, 1915
Фактически связь в широком понимании (оснащенность, подготовка личного состава, и главное — умение пользоваться ею со стороны командных инстанций) — самое слабое место русской императорской армии до и во время Первой мировой войны. Но в ходе войны негативные тенденции постепенно преодолевались: русские войска насыщались средствами связи, а командование приобретало навык грамотного ее использования, свидетельством чего являются события второй половины войны.
К концу участия России в Первой мировой войне в составе русской армии присутствовали армейские и корпусные радиотелеграфные отделения, радиотелеграфные дивизионы, искровые роты, конно-искровые станции, конно-радиотелеграфные отделения и другие части и подразделения связи.
О связи и родах войск
Будет крайне интересным бросить хотя бы беглый взгляд на некоторые тенденции развития связи применительно к отдельным родам войск — как в русской армии, так и у ее союзников.
Так, на Первую мировую войну русская артиллерия выступила, обладая знанием флажковой сигнализации Морзе, с двумя телефонными единицами и 12 верстами облегченного кабеля, приходящимися на каждую батарею. Интересно, что французская батарея перед войной имела лишь 2 тысячи метров телефонного провода.
Несмотря на наличие других средств связи, основной и притом сравнительно надежной, вплоть до конца войны, оставалась только проводная телефонная связь.
Общая схема связи была такой: центральный пункт и позиция батареи обязательно соединялись с командирским наблюдательным пунктом, с непосредственным начальником (командиром дивизиона), с соседней батареей и, по возможности, с тылом батареи.
Последнее было необходимо, с одной стороны, из-за удаленности тылов от огневой позиции (следствие влияния мощности современного артиллерийского огня), а с другой — по причине сложности функций батарейного резерва (прежде всего в качестве органа боепитания). Данная схема потребовала наличия центральных батарейных телефонных станций, которых в штате батареи не было и которые приобретались случайно и бессистемно — частично захватом у противника, частично заказами в тылу.
Боевой опыт выявил малую надежность облегченного кабеля, не выдерживавшего (даже в подвешенном положении) близких взрывов снарядов. Это обстоятельство привело к широкому использованию подручных металлических проводов (телеграфных) и даже колючей проволоки. Причем использование колючей проволоки для таких целей официально запрещалось, телеграфный неизолированный провод хорошо зарекомендовал себя лишь при тщательной укладке (он в обязательном порядке требовал или двухстороннего проведения, что вызывало большой расход материала, или заземления — но заземление ближе полутора километров от противника, во избежание подслушивания, не допускалось). Пользование же только облегченным кабелем диктовало (в целях надежности) использование двойной, тройной и даже четверной связи между важнейшими пунктами — для подстраховки.
Соответственно от батарей «полетели» наверх настойчивые просьбы об увеличении количества проводов и станций — «занимать» средства связи у противника в период позиционной войны было уже трудновато. В течение 1916 г. батареям была придана третья телефонная единица, и, таким образом, число телефонных аппаратов доводится до 9 штук, а облегченного провода — до 22 верст. Однако и этого не хватает. В боях провод изнашивается быстро и в значительном объеме, а различные ухищрения по восстановлению расхода с трудом его покрывают. Кроме того, на увеличение потребностей повлияло удлинение линий связи.
С первых же боев русская артиллерия, широко применяя закрытые позиции, не боялась значительной удаленности от них наблюдательных пунктов. Причем германских артиллеристов, прибывших с Французского фронта и привыкших вычислять местонахождение батареи по нахождению наблюдательного пункта, это обстоятельство вводило в заблуждение. Недостаточность телефонного имущества (то есть: 1) надежных проводов и 2) малое количество станций при условии их частого выхода из строя и износе их элементов) в усложнившихся условиях, безусловно, ограничивала деятельность артиллерии и суживала ее кругозор, осложняя выполнение боевых задач.
В начале 1917 г. на Юго-Западном фронте был получен бронированный кабель, правда, в очень ограниченном количестве (по 1,5–2 версты на батарею).
Этот кабель был очень устойчив — находясь под землей (в канавке аршинной глубины), он зарекомендовал себя замечательно. Многократные обстрелы позиции противником в худшем случае приводили к разрыву кабеля лишь на его выходных концах — исправить это было несложно. К сожалению, отпуск такого провода был настолько ограничен, что о применении его в непосредственной близости от противника, где требовалась уже двойная проводка, не могло быть и речи.
Для усиления связи между частями (внутренней связи) артиллерийских групп, а также для передачи несложных сигналов и распоряжений в соответствующих случаях применялись прожекторы, гелиографы и лампы Манжена. Все три указанных вида связи являлись световой оптической связью — с их помощью длинными и короткими световыми вспышками по системе Морзе осуществлялась сигнализация.
Прожекторы использовали для сигнализации, выпуская снопы лучей на длинные и короткие временные промежутки.
Гелиографы представляли собой систему зеркал, принимающих и отражающих солнечные лучи в желаемом для связистов направлении — в зеркало приемной станции (бросая в нее блестящую световую точку — т. н. звезду или «зайчик»). С помощью гелиографов также можно разговаривать азбукой Морзе. Краткое и длительное появление этих звезд принималось как точка и тире.
Лампы Манжена работали по тому же принципу, заменяя естественный источник света — солнце — ацетиленовыми горелками, помещенными в закрытом ящике и посылающими через щель в приемную станцию луч света.
Все эти способы требовали наличия целого ряда определенных условий: сокрытия источника сигналов, видимости сигналов адресатами и наличия надлежащей погоды.
Беспроволочный телеграф в русской артиллерии применялся лишь для корректирования самолетами артиллерийского огня.
В европейских государствах в последний период войны была сделана попытка применения в артиллерии радиотелеграфии, а также радиотелефонии — то есть беспроволочного телефона.
Вводились радиостанции самой разнообразной мощности.
Радиостанции малой мощности придавались артиллерийским полкам. Они обслуживались командой в 5–6 человек, имея антенну в виде выдвижных легких коленчатых трубочек. При этом источник энергии — тока — в некоторых системах приводился в движение велосипедным приводом.
Иногда радиостанция устанавливалась на мотоцикле, мотор которого и служил двигателем. Подобные станции могли общаться друг с другом на расстоянии до 50 км.
Радиостанции могли перемещаться вьючным способом — на 2–3 лошадях. Применялись и переносные станции — с дальностью действия 5–10 км.
Именно радиосвязь становилась приоритетным средством артиллерийской связи, что и показали будущие войны.
Важнейшей предпосылкой тактической и оперативной результативности войск в годы Первой мировой войны была четко функционирующая связь между двумя главными родами войск — пехотой и артиллерией. Связь артиллерии с пехотой в годы Первой мировой войны осуществлялась посредством телефонной связи, оптической сигнализации и установкой передовых наблюдательных пунктов. Телефонная связь в маневренной войне шла, согласно требованиям устава, от артиллерии к начальнику соответствующего боевого участка; в позиционной же войне она имела двойную конфигурацию: шла от дивизионов (батарей) в штаб пехотного полка и от батареи через передовой наблюдательный пункт — к командиру пехотных батальона или роты.
Оптическая связь выражалась в передаче сигналов с помощью цветных ракет, фонарей (ночью) или флагов (днем). Она имела целью предупреждение артиллерии о внезапной атаке боевого участка, о газовой атаке, о пределах продвижения своей пехоты во время наступления. Угрожаемый участок и характер угрозы обозначались заранее — согласованным количеством и цветом этих оптических сигналов.
В некоторых случаях применялись гелиографы и прожектора, а также «аэропланы связи». Их задачей было осведомление общевойскового командования и артиллерии о положении первой линии пехоты в бою. Аэропланы общались с пехотой с помощью ракет, пехота же обозначала свое расположение сигнальными щитами (полотнищами).
Беспроволочный телеграф имел большое значение как для оперативной, так и для тактической связи. В германской и французской армиях радиостанции превратились в неотъемлемую принадлежность не только штабов фронтов и армий, но и штабов корпусов, дивизий, артиллерийских частей. Часто применялись полевые радиостанции, перевозившиеся на нескольких конных повозках или автомобилях и имевшие высокие складные антенны высотой до 40 метров и радиус действия до 300–400 км. В России к началу 1916 г. в штабах фронтов и армий появляются автомобильные радиостанции с дальностью действия от 40 до 150 км, а для кавалерийских штабов — с дальностью до 50 км. Однако применение радиотелеграфии не прижилось, в ней ограничились лишь задачами обслуживания штабов крупных войсковых единиц.