1. Главные усилия Карла XII будут направлены на отторжение Ингерманландии. Для этого, предоставив Г. И. Любеккеру действовать из Финляндии, король, маскируя свои передвижения из Литвы действиями конницы против русской полевой армии, переправится через Двину, соединится с А.Л. Левенгауптом и совместно с ним будет атаковать Петербург.
2. Предоставив Г. И. Любеккеру действовать из Финляндии и ограничиваясь в Лифляндии имеющимися там гарнизонами, король подтянет в Литву большую часть войска А. Л. Левенгаупта. После соединения с ним он обрушится на войска главной русской армии и в случае нашего отступления направится на Москву или на Украину.
3. Шведы могли оперировать одновременно и к стороне Петербурга, и внутрь наших рубежей, т. е. корпуса А. Л. Левенгаупта и Г. И. Любеккера будут наступать на Ингерманландию, а главные силы короля – на полевую армию.
4. Ограничиваясь на Лифляндском и Финляндском театрах обороной, Карл XII мог увлечься планом наступления через Волынь к Киеву.
5. Не исключалась и возможность движения шведского короля в Польшу против Августа II, вновь вступившего в переговоры с Петром I[632].
Надо сказать, что Петр I в письме к А. Д. Меншикову 29 января 1708 г. высказал предположение, что Карл XII будет действовать по первому варианту: «.чаю, совершенно ко Пскову, и оставя оной вправе, а Дерпт и Нарву в левой, чрез Измену меж озерами вступит к Новугороду, дабы тем коммуникацию разрезать в Ингрии; и сие может лехко учинить, ежели мы не упредим; а когда, стоя там, дождется апреля, тогда будет морем получать себе провиянту сколько надобно, так и овса для лошадей.»[633]. Это же предположение он высказал и в письме, написанном 18 февраля[634].
В связи с этим русским командованием был предпринят ряд мер по укреплению северо-западных рубежей. Особенностью этого направления являлось то, что войска здесь могли опираться на целую группу крепостей – Санкт-Петербургскую, Псковскую, Шлиссельбургскую, Нарвскую. С моря подступы к Петербургу прикрывали Кроншлот и укрепления острова Котлин. Поэтому одной из основных задач стало приведение крепостей в надлежащее состояние. При этом русское командование не забывало и об остальных возможных направлениях наступления противника, и там также проводились различные мероприятия по усилению обороны.
Русские войска в феврале 1708 г. были разделены на три группы. Главная армия, насчитывавшая 57 500 человек, под командованием Б. П. Шереметева расположилась на восточном берегу рек Улла и Березина. Ингерманландский корпус адмирала Ф. М. Апраксина, состоявший главным образом из пехоты (17 полков численностью до 20000 человек), а также 4500 человек конницы (всего 24 500 человек), располагался в районе Нарвы и Петербурга. Кроме того, отдельный корпус генерала Р. Х. Боура должен был противодействовать А. Л. Левенгаупту, находившемуся в Риге. Точная численность корпуса Р. Х. Боура не установлена, по мнению А.З. Мышлаевского, в нем насчитывалось 5–6 тысяч человек конницы под непосредственным начальством самого Р.Х. Боура и 9-10 тысяч человек пехоты под командованием генерала Н. фон Вердена[635]. С ним согласны Е. В. Тарле и Л. Г. Бескровный, считавшие, что у Р. Х. Боура было 16 тысяч человек, а у Ф. М. Апраксина – 24500 человек[636]. П. К. Гудим-Левкович считал, что у Р. Х. Боура имелся 5-тысячный кавалерийский отряд, а у Ф. М. Апраксина имелось вместе с гарнизонами около 22 000 человек[637]. В. И. Геништа писал, что армия Шереметева насчитывала 71 000 человек, драгунский отряд Р. Х. Боура – 7000 человек, а армия Ф. М. Апраксина – 50 000 человек[638], но последние данные, как представляется, завышены. Ф. Плотицын утверждал, что главные силы русской армии насчитывали около 60 000 человек, 20 000 человек находилось в Санкт-Петербурге и 10 000 человек – в гарнизонах Новгорода, Пскова, Смоленска, Азова и т. д.[639]Однако последняя точка зрения маловероятна, т. к. автор не учитывает корпус Р. Х. Боура.
На военном совете в Бешенковичах был выработан следующий план действий:
1. Если Карл XII двинется на соединение с А. Л. Левенгауптом для действий на Ингерманландском театре через Псков, то первым их должен встретить Р. Х. Боур. Туда же двинется и главная армия.
2. Если А. Л. Левенгаупт двинется на соединение с королем, то Р. Х. Боур должен двигаться вслед за ним и атаковать его с тыла.
3. Если шведы станут наступать в трех направлениях, то наличная группировка сил сохраняется.
4. Движение Карла XII к Киеву через Волынь было признано маловероятным.
5. Если Карл XII повернет против Августа II, то в тыл шведам должна быть направлена большая часть конницы, а все остальные силы должны действовать против А. Л. Левенгаупта и Г. Ю. Любеккера, стремясь овладеть Ригой и Выборгом[640].
1 февраля 1708 г. в Вильну прибыл Ф.М. Апраксин[641], а 3 февраля он получил указание: засечь все дороги от Пскова до Смоленска (кроме псковской, луцкой и смоленской, однако люди для зарубания должны были быть готовы), выслать нарвских жителей на Вологду; «из Дерпта артиллерию и прочее все вывезти во Псков, крепость подорвать и разорить, а жителей выслать вместе с нарвскими на Вологду»; в Петербурге все наскоро укрепить; «сказать под смертною казнью, чтоб все жители всех уездов свозили пожитки, провиант и фураж в крепости, а именно: в Смоленск, на Луки, во Псков, в Новгород, в Нарву, понеже под нужной час будут все жечь.»[642]. Р. Х. Боуру было приказано располагаться в Лифляндии между Ригой и Дерптом и следить за А. Л. Левенгауптом. Если же А. Л. Левенгаупт двинется на соединение с королем, Р. Х. Боур должен был «ззади оному разврат чинить»[643].
Прежде чем переходить к подробностям этих мероприятий, хотелось бы высказать несколько предположений, почему именно Ф. М. Апраксину было доверено руководить обороной северозападного театра. Дело в том, что боевые действия в этом районе предусматривали взаимодействие нескольких родов войск: сухопутного корпуса, гарнизонов крепостей (подчиненных губернатору Ингерманландии А. Д. Меншикову), корабельного и галерного флотов.
В данном случае возможными кандидатами на этот пост становились А.Д. Меншиков, которому следовало на время подчинить флот, или же Ф. М. Апраксин, которому было бы необходимо подчинить комендантов крепостей (в частности, К. А. Нарышкину 3 февраля был послан указ «исправлять» все по указам адмирала)[644]. Из этих двоих Ф.М. Апраксин отличался гораздо большей осторожностью, кроме того, он уже имел опыт управления Азовской областью, очень схожей с Ингерманландией, – прибрежная территория, отдаленная от основного театра боевых действий. На данном примере хотелось еще раз обратить внимание на то, что Петр I не только умел подбирать себе соратников, но и давать им поручения, наиболее подходившие для них.
Здесь следует отметить, что еще в сентябре 1707 г. царь опасался диверсии А. Л. Левенгаупта к Пскову, поэтому приказал Ф. М. Апраксину отправить к Пскову два конных полка, «понеже Левенгопт намерен в приближении своего короля в тех местах чинить диверзию»[645]. Не довольствуясь письмом к Ф.М. Апраксину, он написал также М. П. Гагарину, приказав ему со своим и Волконского полками отправится к Пскову[646]. Но тревога оказалась ложной, и в начале ноября эти полки было приказано «поворотить» к Москве[647].
22 января 1708 г. Петр I в письме К. А. Нарышкину, высказав предположение, что неприятель собирается идти через Ригу к Пскову, приказал хлеб и фураж немедленно из уездов забирать в город (по-видимому, в Псков или в Нарву)[648]. 25 января было послано письмо к вице-губернатору Ингерманландии Я. Н. Римскому-Корсакову срочно разослать указы, дабы все новгородцы и псковичи собирались в Нарве, Пскове и Луках и везли в укрепленные города хлеб, фураж и пожитки (т. к. при приходе неприятеля все, что не увезено, будут жечь)[649].
Петр I приказал К. А. Нарышкину подготовить Псков к обороне[650], Я. Н. Римскому-Корсакову поручалось объявить псковичам собираться в трех местах: при Нарве, Пскове и Великих Луках; а А.Д. Меншиков должен был засечь все дороги (кроме псковской и смоленской)[651]. Кроме того, в Псков было приказано передать всю артиллерию из Дерпта[652]. После этого Псковская крепость, артиллерия которой была усилена примерно 143 орудиями, находившимися в Дерпте[653], становилась одним из ключевых пунктов обороны страны на Северо-Западе. Тем не менее в конце февраля Петр I торопил Ф. М. Апраксина «крепить псковские болварки»[654], а Ф.М. Апраксин, в свою очередь, жаловался, что их подмыло водой[655].
Таким образом, Петр I был уверен, что из Гродно шведы пойдут к Пскову и Новгороду, чтобы перерезать русские коммуникации с Ингрией и обеспечить себе по морю связь со Швецией для получения продовольствия, фуража и лошадей. Чтобы предупредить это, он приказал засечь все дороги, оставив открытой только одну, идущую от Пскова на Смоленск и Киев (по-видимому, чтобы дать возможность главным силам русской армии в этом случае подойти к Пскову). Всем жителям северо-западных уездов было предложено со своим имуществом, продовольствием и фуражом уйти в крепости (Смоленскую, Великолуцкую, Псковскую, Новгородскую, Нарвскую), а крестьянам уйти в леса и крепкие места. При этом каждый комендант должен был знать, где будут находиться люди его уезда, для чего следовало выделить людей из дворян или из других сословий, хорошо знающих все дороги и проходы в лесах