е военачальники, по просьбе Тейи, дали клятву никому решительно не говорить о перемене плана. Поэтому ни Сифакс, ни Матасвинта ничего не знали о нем.
В полночь Тотила, Гильдебад и Тейя без шума вывели конницу из лагеря и расположились с нею в засаде у гробницы Фульвия, мимо которой должен был проходить Велизарий.
Утром Велизарий, с небольшим отрядом своих телохранителей, выехал из города, передав начальство над своими войсками Константину. Когда ворота за ним закрылись, Цетег позвал к себе Люция Лициния.
— Пойдем, Люций, — шепнул он ему. — Надо подумать, как нам быть в случае, если бы Велизарий не возвратился необходимо будет забрать начальство над его войсками в свои руки. По всей вероятности, дело не обойдется без борьбы, особенно у тибурских ворот и у бань Диоклетиана. Надо раздавить их там в их лагере. Возьми скорее три тысячи исаврийцев и расставь их вокруг бань, так чтобы их не было видно. Тибурские ворота непременно сейчас же захвати в свои руки.
— А откуда взять эти три тысячи?
Цетег на минуту задумался.
— Возьми их от гробницы Адриана. Башня крепкая, притом нападение будет сделано только на ворота св. Павла.
Лициний отправился исполнить приказание, окружить бани и сменил армян у тибурских ворот.
«Теперь, — подумал префект, — надо еще отделаться от Константина», — и поехал к саларийским воротам, где тот находился.
Едва он подъехал, как прискакал один сарацин.
— Начальник, — крикнул он, обращаясь к Константину. — Бесс просит подкрепления к пренестинским воротам. Готы подходят к ним.
— Глупости, — уверенно сказал Цетег. — Нападение грозит только моим воротам св. Павла, а они хорошо охраняются. Скажи Бессу, что он испугался слишком рано.
Но вот несется другой всадник.
— Помоги, Константин, дай подкрепление! Твои собственные фламинские ворота в опасности! Бесчисленное множество варваров!
— И там? — недоверчиво спросил Цетег.
— Скорее помощи к пинциевым воротам! — издали кричал новый всадник, и вслед за ним примчался Марк Лициний.
— Префект, — сказал он, едва переводя дыхание, — скорее иди в Капитолий. Все семь лагерей готовы двинуться. Риму грозит общий штурм всех ворот сразу.
— Едва ли, — с улыбкой сказал Цетег. — Но я сейчас буду там. А ты, Марк, скорее занимай тибурские ворота своими легионерами. Они должны быть мои, а не Велизария.
Префект взошел в башню Капитолия, откуда была видна вся долина. Она была залита готскими войсками. В строгом порядке, медленно двигались они к Риму. Скоро со всех сторон началась борьба, и Цетег с досадой увидал, что готы всюду берут перевес. Вот старый Гильдебранд перебрался уже через рвы к самым воротам и начал громить их.
Между тем к префекту подбежал Сифакс.
— Горе! Горе! — кричал слишком громко этот всегда осторожный мавр. — Какое несчастье, господин: Константин тяжело ранен. Он назвал тебя своим заместителем. Вот его жезл военачальника.
— Этого быть не может! — вскричал Бесс, подъехавший в эту минуту. — Или он был уже без сознания, когда сделал это!
Но Цетег, быстрым взглядом поблагодарив мавра, взял из его рук жезл.
— Следуй за ним, Сифакс, и хорошенько наблюдай, — сказал префект, указывая на Бесса, который, бросив на него яростный взгляд, ускакал к своему посту.
Тут подбежал исаврийский солдат.
— Помощи, префект, к портуэзским воротам. Отряд герцога Гунтариса взбирается туда по лестнице.
— Пятьсот армян от аппиевых ворот немедленно пусть спешат к портуэзским воротам, — распорядился префект.
— Помощи! помощи к аппиевым воротам! — кричал новый гонец. — Все наши люди на стенах уже перебиты. Шанцы уже потеряны.
— Возьми сто легионеров, — обратился префект к одному из начальников отрядов, — и во что бы то ни стало надо удержать шанцы, пока подоспеет дальнейшая помощь.
В эту минуту раздался страшный удар, треск и затем торжествующий крик готов. Цетег в три прыжка очутился подле ворот: в них был сделан широкий пролом.
— Еще такой удар, и ворота совсем падут, — сказал ему византиец Григорий.
— Верно, поэтому нельзя допустить второго удара. Воины! копья вперед! Захватите факелы — и за мной! Откройте ворота.
В эту минуту позади раздался страшный шум. Появился Бесс и схватил руку префекта.
— Велизарий разбит! Его воины стоят под тибурскими воротами и умоляют впустить их. Готы гонятся за ними! Велизарий убит!
— Велизарий в плену! — кричал гонец от тибурских ворот.
— Готы! Готы там, у номентанских и тибурских ворот! — кричали голоса.
— Вели открыть тибурские ворота, префект, — вскричал Бесс, подскочив к нему — Твоя исаврийцы заняли их. Кто послал их туда?
— Я, — ответил префект.
— Они не хотят открыть ворот без твоего приказа. Спаси же его, Велизария! Спаси его труп!
Цетег не стал медлить «Труп, — подумал он, — я спасу охотно».
— Нет, господин, — закричал ему на ухо подбежавший Сифакс, — я видел его со стены, он жив, он движется. Но Тотила и Тейя нагоняют его, — он все равно, что в плену.
— Вели же открыть тибурские ворота, — настаивал Бесс.
— Вперед! За мною! — крикнул префект. — Прежде Рим, а потом Велизарий!
Ворота открылись, и префект, а за ним его отряд бросились на готов. Те, почти уверенные в успехе, никак не ожидали такой смелой выходки и были отброшены, а стенобитные машины их сожжены. После этого Цетег со своим отрядом возвратился в город.
Тут к префекту подбежал Сифакс.
— Возмущение! господин, насилие! — кричал он. — Византийцы не хотят повиноваться тебе. Бесс уговаривает их силой открыть тибурские ворота. Его телохранители грозят перебить твоих исаврийцев и легионеров.
— О, Бесс раскается, я ему припомню это! Люций, возьми половину оставшихся исаврийцев. Нет, бери их всех! всех! — ты знаешь где они стоят? — и веди против телохранителей Велизария. Если они не сдадутся, — руби их без пощады, руби всех до одного! Я сейчас сам буду там.
— А тибурские ворота?.. — спросил Люций.
— Останутся заперты.
— А Велизарий?..
— Пусть остается за ними.
— Но за ним гонятся Тотила и Тейя!
— Тем более нельзя открыть ворота. Прежде Рим, а потом все остальное. Повинуйся, трибуне!
Люций уехал а префект продолжал распоряжаться. Через несколько времени прискакал гонец от Люция.
— Префект, Бесс не сдается. Уже льется кровь твоих исаврийцев у тибурских ворот.
Префект бросился туда. В это время с запада, со стороны аврелиевых ворот раздался крик, покрывший шум битвы:
— Горе! горе! все потеряно! Готы здесь! Город взят! Варвары взобрались!
Цетег побледнел.
— Где они? — спросил он гонца.
— У гробницы Адриана, — ответил тот.
Цетег должен был сознаться, что, думая только о том, чтобы погубить Велизария, он на время забыл о Риме. А Бесс кричал телохранителям со стены:
— Цетег оставил незащищенными аврелиевы ворота! Цетег погубил Рим!
— Но Цетег же и спасет его! — вскричал префект. — За мною, все исаврийцы и легионеры!
— А Велизарий? — шепотом спросил Сифакс.
— Впустите его! Прежде Рим, а потом остальное!
И вскочив на лошадь, префект, точно ураган, понесся к аврелиевых воротам. Войско последовало за ним, но далеко отстало. Через несколько минут он был уже там.
— О Цетег! — вскричал Пизон, начальник отряда, защищавшего ворота, — ты явился как раз во время.
Между тем готы приставили уже лестницы ко внутренней стене и быстро взбирались по ним.
— Стреляйте скорее! — вскричал префект. — Бросайте стрелы, копья! Иначе мы ничего не поделаем.
— У нас уже нечем стрелять, — ответил Пизон.
Число лестниц у стены все возрастало. Опасность усиливалась с каждой минутой, а исаврийцы префекта были еще далеко. Цетег дико осмотрелся.
— Камней! — крикнул он, топнув ногою. — Камней и стрел!
В эту минуту раздался треск; узкая деревянная калитка подле ворот упала, и на пороге стал Витихис.
— Мой Рим! — с торжеством вскричал он, опуская топор и вынимая меч.
— Ты лжешь, Витихис! В первый раз в жизни лжешь! — ответил префект, одним прыжком очутившись подле него и со страшной силой ударяя его в грудь. Витихис, не ожидавший удара, отступил на один шаг Цетег тотчас стал на его место на пороге и своим щитом закрыл вход.
— Исаврийцы, сюда! — крикнул он.
Но Витихис уже опомнился от удара и узнал Цетега.
— Итак, мы все же встретились на поединке у стен Рима, — вскричал он и, в свою очередь, нанес сильный удар Цетегу в грудь.
Префект зашатался, готовый упасть, но удержался на ногах. Витихис отступил, чтобы нанести новый удар опасному врагу. Но в эту минуту Пизон узнал его со стены и тяжело ранил камнем. Витихис упал. Воины унесли его.
В эту минуту раздался звук римской трубы: подоспели исаврийцы и легионеры. Цетег еще видел падение Витихиса, услышал звук трубы и, прошептав: «Рим спасен! спасен!» потерял сознание.
Таким образом и этот общий штурм, в котором готы напрягли все свои силы, оказали чудеса храбрости, — окончился неудачей. После этого наступило долгое затишье: все три вождя — Велизарий, Цетег и Витихис — были тяжело ранены, и целые недели прошли прежде, чем они могли снова взяться за оружие.
Да кроме того и настроение готов после этой неудачи было самое удрученное. Витихис понимал, что теперь надо переменить систему войны. Взять город приступом уже нечего было думать: громадное войско, приведенное к Риму, теперь сильно уменьшилось. В один этот день было убито тридцать тысяч воинов, а раненых было еще больше, да в прежних шестидесяти восьми битвах также погибло много готов. Если можно взять Рим, то только голодом. Но и в лагере готов давно уже чувствовался недостаток пищи, и вследствие этого начались болезни.
Вечером, на другой день после битвы, Цетег пришел в себя. У ног его сидел верный Сифакс.
— Хвала всем богам! — вскричал он, когда префект открыл глаза. — Господин, тебя давно уже ждет посланный от Велизария.
— Введи его!
Вошел Прокопий, секретарь Велизария.