Горнби распоряжался во дворе, делая возможные в его положении приготовления к защите. К несчастью, большинство слуг были уволены, и он уже не мог выставить такой отряд, как прежде. Но зато оставшиеся, вооружившись мушкетами, поклялись защищать полковника до последней капли крови.
Горнби раздавал людям боевые припасы, а Вальтер размещал их на возможно удобных местах. Полковник, запершись в церкви, вознёс горячую молитву и исповедовался у отца Джонсона, который даровал ему полное отпущение грехов.
— Теперь, что бы ни случилось, — воскликнул он, — я готов ко всему.
И он принялся уговаривать отца Джонсона, чтобы тот не выходил во двор, а оставался всё время в доме.
— Если дело примет дурной оборот, вы можете ещё бежать. В парке в прибрежных кустах на этой стороне рва вы найдёте спрятанную лодку.
Подойдя к мосту, он сказал Вальтеру, стоявшему на страже вместе с Горнби:
— Дайте мне ваше ружьё. Если вы пустите его в ход, то тем самым уничтожите прощение, дарованное вам принцем Оранским. Удалитесь в дом. Здесь вы не можете ничего сделать для меня.
Вальтер согласился неохотно и присоединился к священнику, сидевшему в главном зале.
Вскоре послышался стук копыт. То подъезжал Бридж со своим отрядом. Прошло несколько секунд, и около моста появилось несколько дюжих драгун в блестящих латах и касках.
Подъехал и капитан Бридж.
Узнав полковника, который стоял посреди двора, он предложил ему сдаться.
— Никогда бы я не поверил, что вам придёт в голову безумная мысль вернуться в Майерскоф, — закричал он. — Вы словно нарочно бросаете вызов правительству. Я послан для того, чтобы захватить вас и доставить в Ланкастерскую крепость.
— Не думаю, чтобы эта обязанность доставляла вам особое удовольствие, — сказал полковник.
— Неужели вы настолько безумны, что решаетесь сопротивляться! — вскричал Бридж.
— Несмотря на всю вашу силу, вам не удастся увезти меня отсюда.
— Увидим, — насмешливо рассмеялся Бридж.
— Может быть, это тебя остановит, — вдруг крикнул чей-то голос из-за моста.
Грянул выстрел, и капитан Бридж упал с лошади с раздробленной головой.
Поражённые внезапной смертью своего начальника, солдаты сначала было растерялись, но затем быстро оправились и дали залп.
Горнби и стоявшие за мостом остались невредимы, но полковник упал, раненный насмерть.
Услышав залп, Вальтер бросился из комнаты и с помощью Горнби перенёс полковника в сени. Несколько пуль просвистело мимо них, но ни одна из них не задела ни того, ни другого.
Полковника положили на пол. Отец Джонсон наклонился над ним и стал читать отходную, приложив крест к его губам. Слабым пожатием руки раненый давал понять, что он узнает своих друзей.
Через минуту всё было кончено, и лучший из ланкастерских дворян отошёл в вечность.
Вальтер и отец Джонсон не могли оторвать взгляд от этого благородного лица, которое не изменило своего выражения и после смерти.
Вошёл Горнби.
— Извините меня, господа, — сказал он. — Но вам незачем здесь оставаться. Моему благородному господину больше нечего бояться, но беда, если эти разъярённые драгуны захватят вас здесь. Пощады никому не будет. Следуйте за мною, и я незаметно перевезу вас через ров, а там уже заготовлены для вас лошади, на которых вы можете унестись куда угодно. Позвольте же мне оказать вам эту услугу.
Втроём они быстро пустились к той части рва, которая примыкала к саду. Здесь они нашли плоскодонную лодку, на которой уже были перевезены на другую сторону слуги, женщины, некоторый домашний скарб и лошади, о которых говорил Горнби.
Через минуту Вальтер и священник очутились на другом берегу и галопом скакали к Престону, сопровождаемые Горнби и двумя слугами. Они неслись сломя голову и, наняв в Престоне новых лошадей, летели вперёд и ночью. К счастью, они никого не встретили на своём пути и благополучно достигли Лондона.
Между тем голландские драгуны, ворвавшись, наконец, в Майерскоф, не нашли там никого, на ком можно было бы сорвать свой гнев. Они бросились грабить и тащить всё, что было ценного в доме.
Тело хозяина они отнесли в церковь и погребли там.
На надгробной плите не было никаких надписей, а значились лишь простые слова: «вечный покой».
XXIII. Гибель последнего якобита
Вечером в день прибытия в Лондон Вальтер вместе с отцом Джонсоном направились к дому леди Фенвик на Сент-Джемской площади передать подробности смерти полковника Тильдеслея;
— Не падайте духом, дитя моё, — утешал священник горько плакавшую Беатрису. — Полковник вполне приготовился к смерти. Незадолго до своего конца он с трогательной заботливостью говорил о вас, выражая надежду, что Майерскоф останется за вами. Я горячо молюсь, чтобы поскорее исполнилось его последнее желание.
— То же самое говорил полковник и мне. Он просил меня сохранить его завещание, которым он оставляет вам всё своё имущество.
— Он всегда относился ко мне, как родной брат, — промолвила Беатриса, едва удерживаясь от рыданий.
— Выезжайте поскорее из Лондона, капитан Кросби, — сказала леди Мария. — Вы уже и так много сделали для меня и моего несчастного мужа. Вас, достопочтенный отец, попросила бы остаться со мною, — обратилась она к Джонсону. — Ваше присутствие будет большим утешением для Беатрисы.
— В таком случае, я остаюсь, будь что будет, — отвечал священник.
— Горнби я привёз с собою, ему нельзя было оставаться в Майерскофе, — сказал Вальтер. — С вашего позволения я оставляю его здесь.
— Мне он не нужен, — отвечала молодая девушка. — Но я хотела бы его видеть, если он здесь.
Позвали Горнби.
Леди Мария, неоднократно бывавшая в Майерскофе, хорошо помнила этого верного дворецкого. Она приняла его милостиво. Беатриса подала ему руку, которую он крепко прижал к губам.
— Я потерял своего дорогого господина, которому служил ещё мальчиком, — начал Горнби прерывающимся от слёз голосом. — Как бы я хотел, чтобы вы могли ехать сейчас же в Майерскоф, но придётся некоторое время подождать.
— Ты должен ехать со мной во Францию, Горнби, — сказал Вальтер.
— Во Францию, сударь? — с изумлением вскричал дворецкий.
— Да, в Сен-Жермен, где ты увидишь короля Иакова, королеву и принца Уэльского.
Дворецкий с недоумением смотрел на свою новую госпожу.
— Я скоро приеду туда сама, — сказала Беатриса. — А теперь я должна некоторое время жить здесь с леди Фенвик. Вы когда едете во Францию, Вальтер?
— Сегодня ночью. Мне здесь делать нечего, да и опасно медлить. Я сяду на корабль в Сифорде. После ареста сэра Джона я не рискую показаться в Нью-Ромни.
— Может быть, вам лучше остаться здесь до завтра, — заметила леди Мария. — Впрочем, вам лучше знать. Если бы мой муж не замешкался, он не был бы теперь в Тауэре.
Через час после этого разговора Вальтер вместе с Горнби ехали в почтовой карете в Сифорд. В два часа утра они были уже на борту небольшого судна, направлявшегося в Диепп. И на следующий день к вечеру они благополучно добрались до Сен-Жермена.
Вскоре после возвращения в замок Вальтер Кросби, по желанию короля, принял фамилию Тильдеслей и был сделан баронетом. Король решил, что свадьба Вальтера должна состояться в Сен-Жермене и по возможности без промедления.
Сэру Вальтеру страстно хотелось отправиться в Лондон за своей невестой, но король решительно протестовал, не желая, чтобы молодой человек подвергал себя новым опасностям. Вальтер должен был ограничиться встречею невесты в Диеппе.
Королева написала Беатрисе письмо, в котором просила её немедленно вернуться к ней. Хотя письмо было написано в мягких выражениях, но всё-таки это было приказание. Передать его по назначению поручено было Горнби, которого должен был сопровождать особый служитель.
Горнби вёз с собою и другое письмо — от Вальтера, который извещал свою невесту, что, по приказанию короля, он принял фамилию Тильдеслей.
Как ни грустно было для леди Фенвик расстаться с близким ей человеком, но приходилось всё-таки отпустить Беатрису.
Переезд в Диепп совершился без всяких приключений.
Увидев свою невесту, сэр Вальтер горячо прижал её к груди — и оба они почувствовали, что прошли для них дни горя и печали и наступил новый, счастливый период.
Для будущей леди Тильдеслей готовился сюрприз, о котором знал только Вальтер: в Руане её встретила королева с принцем, прибывшие сюда в коляске, запряжённой четвёркой. Её величество встретила свою фрейлину самым сердечным образом и приказала ей пересесть в её экипаж.
Немедленно по прибытии в Сен-Жермен Беатриса была принята королём. Иаков на этот раз изменил себе, и его угрюмое холодное лицо просияло.
На другой день приехала мадам де Ментенон поздравить Беатрису с возвращением и с помолвкою.
Свадьба Беатрисы состоялась на третий день после её возвращения. Венчал их верный спутник отец Джонсон в присутствии королевской семьи и всего двора. По окончании церемонии королева горячо обняла Беатрису и надела ей на шею великолепную золотую цепь.
Сэр Вальтер и леди Тильдеслей оставались при Сен-Жерменском дворе до 1699 года, когда их имение было возвращено им, и они получили возможность, после многолетнего изгнания, вернуться в родной Майерскоф.
Горнби занял прежний пост.
Первым делом новых хозяев было поставить в церкви над прахом полковника достойный его памятник.
Остаётся сказать несколько слов о судьбе злосчастного сэра Джона.
Благодаря исчезновению Гудмана у правительства не оказалось второго свидетеля, требуемого законом по делам о государственной измене, и сэра Фенвика суд должен был оправдать. Тогда правительство прибегло к другому способу и внесло новый закон о покушении на короля. Этот закон встретил сильную оппозицию в обеих палатах и лишь незначительным большинством голосов прошёл в палате лордов. Правительство, разумеется, поспешило его утвердить.
Уступая горячим мольбам леди Марии, король Вильгельм готов был уже простить её мужа, но, к несчастью, в это дело вмешался граф Шрусбери.