И распахнулась дверь.
Навстречу звон штыков и шпор
И запах колбасы,
Глядят на пленника в упор
Фашистские усы.
Святые лики на стенах,
Солдаты у двери...
— Вот вам «язык», —
Сказал монах. —
Я выиграл пари.
Я знал, где надо подстеречь.
Я житель этих мест.
Чего не может сделать меч,
То может сделать крест.
— Подлец! —
Сказал Хуан де Вег
И плюнул в чернеца.
В ответ усатый человек
Взял за руку бойца.
— Я в свой отряд тебя приму,
Но будь и ты мне друг.
Скажи, любезный, почему
Вы отступили вдруг?
Ведь вы уже теснили нас,
Загнали в пустыри.
Наверно, кончились у вас
Патроны? Говори!
Или вы просто обмануть
Хотели нас опять:
Завлечь в капкан,
Отрезать путь
И всех перестрелять?
Молчишь? —
В глазах фашиста мгла, —
А ну-ка, говори! —
Нагайка пленника ожгла
И раз, и два, и три.
Ослабли мускулы в ногах,
Но сердце как гранит.
— Держу пари, —
Хрипит монах, —
Что он заговорит.
От инквизиторских времен,
Любезный герр барон,
У нас остался инструмент.
Заговорит в момент.
Он лезет вверх, под самый свод,
Проворный, как паук,
И через миг на стол кладет
Орудия для мук.
Приборы пыток на столе.
Окно, решетка, сад...
Как будто время на сто лет
Подвинулось назад.
— Для рук, для глаз, —
Хрипит монах, —
Для вырывания жил. —
И тут же рядом второпях
Гранату положил.
Рванулся к ней.
Но пленник вмиг
Схватил ее и вот:
Барон проглатывает крик,
Монах, как бык, ревет.
А с неба грохот жестяной.
Чей самолет летит?
За монастырскою стеной
Веселый звон копыт.
Затем скрипит дверной карниз,
Звенит щеколда и...
Он опускает руку вниз.
В дверях стоят свои!
1938
Лирический «Ундервуд»
Валентине Петровой
За окошком летят снежинки,
Но не трогает вас мороз,
Вы играете на машинке,
Как на клавишах виртуоз.
Все поэты поют о домнах,
О величье полярных льдин,
Только ваших рекордов скромных
Не воспел еще ни один.
Ни один еще не возвысил
Этих пальцев нелегкий труд.
Эту музыку букв и чисел...
И лирический «Ундервуд».
Туфли новые и перчатки
Я надену в пригожий час
И для «срочной перепечатки»
Принесу вам стихи о вас.
Вы положите жестом гордым
Ваши пальцы на «Ундервуд»,
И лирические аккорды,
Будто лебеди, проплывут.
Перед вами бумаги груда.
Ноют пальцы, но ничего!
Вы не пленница «Ундервуда»,
А властительница его.
1958
Телефон
Есть на бульваре телефон,
Но только занят вечно,
Весну обслуживает он:
Любовь всечеловечна.
Иду звонить.
Но вот те на!
Опять закрыта будка!
И за стеклом стоит «она».
На сердце незабудка.
— Так ты придешь?
Когда придешь?
Скорей, я жду, любимый! —
Слагает оду молодежь
Любви неистребимой.
Мне в девять надо позвонить,
Но не стучу я в будку.
Латунная связала нить
«Его» и «незабудку».
Их разговор — струна в ладу.
Мелодии не трону.
И я, задумавшись, иду
К другому телефону.
1960
Откровение
Я был в бреду, и ты сказала мне
Словами книг и тонкого приличья,
Что я дикарь,
Таящий в глубине
Былых времен звериное обличье.
Но ты поверь,
Почувствуй и поверь,
Что каждый зверь по-своему мятежен,
Что иногда и настоящий зверь
Бывает тих и даже очень нежен.
В груди у льва таится черный гнев,
Но и любовь в его груди таится.
И грустно льву,
И даже плачет лев,
Когда его обманывает львица.
И если ты, быть может, не любя,
Пойдешь искать другой горячей крови —
Любовью львиной я люблю тебя,
Твои глаза и сдвинутые брови.
И верю я,
Что уж никто другой
Не затемнит моей звериной рожи,
Как хорошо,
Что я один такой,
Ни на кого на свете не похожий!
1924
Клятва
Николаю Ионкину
Я поднимаюсь в гору, и гора
Мне говорит, вершиною сверкая:
— Смотри, я вся как слиток серебра,
Я для тебя красивая такая.
Не дай врагу красу мою подмять,
Сам, как скала, под ураганом выстой,
Но защити... —
И грудью каменистой
Гора ко мне прижалась, словно мать...
На склоне лес. Трепещущая ель
Мне говорит:
— Смотри, в ущелье где-то
Горят леса, их ветки рвет шрапнель.
Храни мою лесную колыбель,
Я для тебя с иголочки одета... —
Я к морю вниз сошел на берега,
Навстречу мне волна летит, бушуя:
— Храни меня!
Я чувствую врага...
Ведь я твоя, тебе принадлежу я! —
Я посмотрел на лес, на острия
Граненых гор,
В них заблудились тучи.
Как ты красива, Родина моя,
Красой необозримой и могучей!
И блеск снегов, и синих волн разбег,
И парус, вдаль, как бабочка, летящий,
И сединой сверкающий Казбек,
И Арарат, в преданья уходящий.
Сверкайте солнцем,
Вечные снега!
Звени, волна каспийского прибоя!
И ширь, и глубь, и небо голубое
Мы защитим от лютого врага!
1950
Основные книги Б. К. Ковынева(Библиографическая справка)
Стихи. М., изд-во «Новая Москва», 1925.
Последний из Могикан. 2-я книга стихов. М., изд-во «Всероссийский Союз крестьянских писателей», 1925.
Повесть о капитане и китайчонке Лане. Книга стихов. М., изд-во ЦК МОПР, 1925.
Отпускник-красноармеец Артем. Повесть в стихах. М., изд-во «Библиотека крестьянина-кооператора», 1926.
Андрей Бывалов. Повесть в стихах. М., изд-во «Гудок», 1926.
Солнце взрослых. Стихи. М.—Л., 1930.
Утверждение. Стихи. М., Гослитиздат, 1936.
Искусство полета. Стихи. М., изд-во «Советский писатель», 1959.
Искусство полета. Стихи Издание повторное. М., изд-во «Советский писатель», 1965.