Уже в 1992 году Сергей Кириенко занялся созданием банка. Пенсионный фонд России был тогда «богатым» и даже имел излишки денежных средств. Отсюда возникла вполне логичная идея размещать пенсионные средства в собственном банке, в котором бы 60% уставного капитала принадлежали ПФР. Однако, пока выбивали лицензию, ситуация ухудшилась, наоборот, появилась проблема, как найти деньги на выплаты пенсионерам. И Кириенко сам попросил Немцова заняться данной проблемой. При этом Сергей Владиленович не был собственником банка, как некоторые путают, а являлся лишь наемным менеджером в нем. Поскольку Кириенко был выходцем из комсомола и членом КПСС, Немцов, ненавидевший все комсомольское и партийное, поначалу относился к нему с подозрением. Не свой человек, не то что Андрей Анатольевич! При этом у любившего покричать и крепко выругаться Немцова с подчеркнуто интеллигентным Кириенко были довольно своеобразные отношения. «Вы никогда не будете на меня орать?» – спрашивал Сергей Владиленович. «Нет, я никогда не буду на тебя орать», – отвечал ему Борис Ефимович. И действительно никогда не орал. Конечно же Кириенко был Немцову вовсе не другом, как Климентьев и Бревнов, а скорее честным и работоспособным исполнителем, на которого он мог опереться и кому мог поручить сложные, требующие усердия и настоящей работы задачи.
Есть мнение, что Кириенко не был знаком с Ельциным до назначения в правительство. Однако и это не совсем правда. По данным журналиста Виктора Деменева, знакомство произошло во время одного из визитов президента в Нижний Новгород. Будто бы на банкете Кириенко произнес тост, который очень понравился Ельцину, после чего тот заявил Немцову: «Его бы надо в Москву, на федеральную резервную систему поставить». А потом приказал своему помощнику Илюшину записать фамилию, мол, он мне нравится. Указанную систему, впрочем, не создали, но вот Ельцин молодого банкира, скорее всего, запомнил.
Вымогатели добрались до самого Немцова
Тем временем страна жила как бы на два фронта. Внешним была Чечня и терроризм, а внутренним – продолжавшийся «криминальный беспредел». К этому времени в широкий обиход прочно вошли словечки, которые еще недавно были известны лишь узкому кругу лиц из блатной среды. Понятия «крыша», «пацаны», «стрелки», «лох», «отзаниматься», «кинуть», «получать», «беспредел» и т. п. знали практически все граждане, разбиравшиеся в современной действительности, от школьников до пенсионеров. А символами успеха стали малиновые пиджаки и шестисотые «мерседесы». «Все, что происходит сейчас в стране, воспринимается молодежью особенно остро, – писала Е. Селиванова, начальник отдела профориентации и психологической поддержки центра занятости населения. – Привычные представления о том, что хорошо, что плохо, неожиданно изменились, и то, что считалось на протяжении многих десятилетий хорошим, – честный труд, старательность, профессионализм, скромность, – подрастающее поколение воспринимает порой с иронией. Зато наглость „крутых“ парней, сделавших „быстрый бизнес“, ведущих шикарную жизнь, кажется идеалом. И не случайно, когда молодые люди приходят в центры занятости, на вопрос, что они хотят иметь в жизни, отвечают: машину, „бабки“, богатого любовника и т. п. Они хотят быть бизнесменами, телохранителями при них, не прочь заняться даже рэкетом, чем угодно, но только не производительным трудом. А почему? Ответ прост: потому что такой труд плохо оплачивается. И доказывать сегодня, что деньги не главное, согласитесь, довольно затруднительно». Отчасти гражданка была права, но в ее оценках тоже сквозили остатки советского еще воспитания. В СССР далеко не все считали, что честный труд и скромность – это хорошо. Просто об этом писали в газетах, книгах, показывали в художественных фильмах. Но и там хватало шабашников, спекулянтов, блатных и просто аферистов, которые и в 60-х и в 70-х годах были уверены, что «нужна машина и бабки». Ну и модная джинса…
Ну а потом строй, проповедовавший труд и скромность, рухнул. И те, кто честно получал пятерки в школе, честно работал, собирал металлолом для Родины, внезапно увидели, что вчерашние шабашники и спекулянты стали успешными «коммерсами», а вчерашняя шпана (по крайней мере, часть ее) – «крутыми парнями». А отличники, вчерашние комсомольцы, инженеры и кандидаты наук вынуждены были либо по полгода ждать копеечную зарплату, либо идти в челноки и торгаши. И многим, естественно, показалось, что все, чему учили раньше, – чушь, единственный путь к успеху – идти в коммерсанты, рэкетиры или как минимум в аферисты. Ну или затесаться куда-то между ними. Только там будут бабки, девки и тачки, причем быстро. Сам помню, как в свободное от учебы время вместе с однокурсниками всерьез разрабатывали аферы, которые, как казалось, позволили бы в два счета обогатиться, купить шестисотый «мерседес» и полагающийся к нему малиновый пиджак. Что-то вроде арендовать в колхозе новый грузовик, перебить ему номера с аналогичной старой колымаги, потом новый продать, а старый вернуть владельцам. О деталях особо не задумывались, зато реально представляли, как вскоре подъедем к родному универу на мерине. Причем афера даже начала воплощаться, но оборвалась на первом же этапе. «Колхозник», которому и отводилась самая опасная роль – аренда грузовика, беспробудно пил и с похмелья даже не понял, чего от него хотят. Ну а потом началась сессия и стало «не до того»…
А вот другие современники одними мечтами не ограничивались! В 1996 году жертвами вымогателей стали лично президент АО «ГАЗ» Николай Пугин и губернатор Борис Немцов! Причем технология, использованная преступниками, была, можно сказать, уникальной и одновременно примитивной, в духе 90-х годов. И при этом отражала происходившие тогда события. В редакцию газеты «Автозаводец» была подброшена аудиокассета с пояснительной записью. В ней злоумышленники требовали от Пугина передать им 400 миллионов рублей и 39 тысяч долларов. Схема выглядела так: в одной из газет президент ГАЗа должен был опубликовать условную фразу с указанием номера контактного телефона или же сообщить о нем по ТВ. В случае отказа товарищи грозились взорвать несколько цехов автозавода! Любопытно, что первоначальные требования вымогателей Пугин выполнил, дабы «не создавать угрозы для жизни людей». Преступники поверили в удачу и даже удвоили сумму до 800 миллионов. После опубликования сообщения в газете начались периодические звонки в заводоуправление ГАЗа с различными условиями передачи денег. В итоге анонимный «террорист» был задержан сотрудниками ФСБ. Ранее по аналогичной схеме, с угрозами «взорвать город», пытались развести и Немцова.
Все помнят многочисленные барахолки, сейчас уже ставшие экзотикой. В то время большинство граждан шли за обновкой не в магазины, а именно на рынки. Там были целые улицы и города из палаток, в которых продавалось самое разнообразное барахло. Эти же рынки одновременно стали и рассадником криминала. Особенно популярным видом преступлений было стырить пару шмоток под прикрытием примерки. Скажем, подходит к палатке приличная с виду пара: парень и девушка. Первый просит для примерки сразу несколько спортивных костюмов или джинсы в немалом количестве и начинает суетливо надевать и снимать их. А «сподвижница» в это время незаметно пихает некоторые вещи себе в сумку. «Эта технология – кража под видом примерки – характерный вид криминала, – сетовал старший оперуполномоченный по особо важным делам Александр Кочетков. – В частности, серьезно страдают от него вьетнамские торговцы. Но заявлений они, как правило, не пишут. Считают – невыгодно. Чем ходить давать показания, лучше поторговать – быстрее компенсируется». Иногда с целью отвлечь торгашей в проходах разыгрывали целые спектакли. Например, толкает «случайно» один парень другого, начинается громкое выяснение отношений, чуть ли не драка. Это отвлекает внимание продавцов, и они не замечают, как исчезает несколько кожаных курток! Жулики использовали и нехитрые приспособления, например длинные пинцеты и щипцы, которыми виртуозно утягивали с прилавков штаны и рубашки. Основной контингент «базарных» воров составляла молодежь, «занимавшаяся» (на жаргоне того времени «отзаниматься» означало украсть, провернуть «дело») группами по три-четыре человека. При этом в Нижний Новгород большинство из них приезжало на электричках из соседнего Дзержинска. Бывшая советская столица химии из-за развала промышленности превратилась в сплошной рассадник безработицы и преступности. «Дзержинск – надежный поставщик криминала в Нижний Новгород, – констатировал подполковник милиции Геннадий Уланов. – Приезжают целыми „бригадами“. И не только ради краж – с прилавка, карманных, из машины. Доходит дело и до „наперстков“ („Кручу, верчу, обмануть тебя хочу!“), и до грабежей…»
Попадались среди воров и вполне приличные вроде бы граждане. Так, некто Ц., 1975 года рождения, утащил на Центральном рынке модную в те годы джинсовую куртку и был задержан. Оказалось, гражданин живет в Дзержинске, а воровать ездил в Нижний. При этом родня и соседи отзывались о жулике как о примерном и вежливом человеке: мол, со всеми первый здоровается. По их версии, дзержинец просто хотел «подлататься» к своему дню рождения. И действительно, работу хорошую не найти, на тех, что есть, зарплату по полгода задерживают. Захотел приодеться – поехал и украл! В самом «Дусте», как называют Дзержинск, жизнь тоже была не сахар. Город заполонили банды молодых людей, ряженные в спортивные костюмы марки «Адидас». И все граждане, от мала до велика, знали, что это вовсе не «спортсмены», от этих личностей лучше держаться подальше. «Несладко пришлось продавщице коммерческого киоска в Дзержинске в минувшую ночь, – рассказывала заметка „Буйная толпа „спортсменов“ в „Нижегородских новостях“. – В четвертом часу утра к ее „комку“ (так называли в то время киоски. – Авт.) подошла толпа юнцов в спортивных костюмах. Сначала требовали дать им вино и сигареты. Когда же получили отказ, то разбили витрину киоска и сами забрали винно-водочные изделия“».
В 1996 году, по данным милиции, уже 5% населения Нижегородской области «допускали немедицинское потребление наркотиков». Если в 1991 году на учете стояло 67 800 наркоманов, то в 1993-м уже 150 тысяч, а в 1996 году – 200 тысяч! Страшные цифры, особенно учитывая, что наркоту, понятное дело, принимали не пенсионеры и взрослые люди, а по большей части молодежь, подростки, юноши и молодые люди в расцвете сил. Без преувеличения можно сказать, что наркомания в то время просто заполонила страну и стала неотъемлемой частью повседневной жизни. Фраза «на Бор» в те годы вообще была нарицательной и в определенных кругах представляла собой своего рода кодовое слово, означая «за ширкой». Еще в 1994 году в город Бор, расположенный напротив Нижнего Новгорода за Волгой и связанный с ним огромным, но узким автомобильным мостом и длинной, извилистой дорогой, прибыл из Кривого Рога цыганский барон, который перевез туда целый табор из 220 человек. Скупив по дешевке частные дома у местных пенсионеров, инвалидов и алкоголиков, цыгане быстро наладили торговлю маковой соломкой (на жаргоне «ширка»). Сотни наркоманов по утрам отправлялись на автобусах, такси и даже теплоходах на Бор. Найдя нужный дом и купив зелье, некоторые употребляли его прямо на месте, а потом «кипели» и чесались, развалившись на сиденьях в транспорте, другие везли его про запас в Нижний. «На посту ГАИ „Рубеж“ (ныне „Мещерский“. –