рекрывает амбиции быть политиком федерального уровня, но без гарантий прочности положения и по рангу в конце первой „десятки“».
Немцов действительно колебался, его даже пришлось уговаривать. Причем первым «ходоком» из Москвы стал скандально известный олигарх, в то время заместитель секретаря Совета безопасности Борис Березовский. Он прибыл в нижегородский Белый дом вечером 15 марта инкогнито, на тонированном «мерседесе» в образе ситха – темного лорда из киносаги «Звездные войны». В черном капюшоне, который практически скрывал его зловещее лицо. Правда, сам Немцов почему-то сравнил Бориса Абрамовича с более комичным персонажем – Александром Керенским. Ведь все советские школьники знали историю про то, как председатель Временного правительства сбежал из Петрограда в дамском платье! «Он вошел в кабинет и с порога: „Мы тут решили, что надо назначить тебя вице-премьером“, – вспоминал Борис Ефимович. – Я опешил: „А мы – это кто?“ – „Ну мы, ребята, – приняли решение и сказали об этом Ельцину. Он, естественно, нас послушал и готов подписать указ“. Я удивился: „А ты кто? Вот ты конкретно? Знаю, что бизнесмен…
– … доктор физико-математических наук…“».
После этого Березовский намекнул Немцову, что именно «они» – олигархи управляют страной. В этот момент раздался звонок, и глава администрации президента Юмашев сообщил, что туда же подъезжает Татьяна Дьяченко – дочь Ельцина. Немцов тут же спросил Березовского: «Борис Абрамович, вы хотите сейчас с Татьяной Борисовной встретиться здесь, у меня в кабинете?» После чего «назгул» тотчас натянул капюшон и, по выражению Бориса Ефимовича, мгновенно исчез… Собственно, это и было, можно сказать, истинное обличье олигарха, которого в то время не без оснований называли «серым кардиналом Кремля», «другом семьи», «вторым Распутиным» и т. д. Зловещий и коварный король-чародей, когда-то бывший человеком, ученым, доктором наук, а потом, под воздействием магического «кольца Всевластья», превратившийся в живого призрака.
Секретные переговоры Татьяны Дьяченко с Борисом Немцовым, давно знакомых друг с другом, продолжались весь вечер и почти всю ночь в нижегородской мини-гостинице для особо важных гостей «Сергиевская». По воспоминаниям последнего, дочь Ельцина сказала ему: «Отец тебе помогал, когда был в силе и здравии, а сейчас он больной и слабый, и пришло время ему помочь». В итоге Немцов дал окончательное согласие войти в правительство, но с массой условий и оговорок. 17 марта вся страна увидела репортаж, как улыбающийся Ельцин сообщает Черномырдину: «Немцов поправит положение с зарплатами!» А сидящий напротив сияющий Чубайс говорит в ответ: «Сильное решение! Просто очень сильное решение, Борис Николаевич!»
Кстати, на суд по Климентьеву Немцов в итоге явился, но уже в новом статусе и в сопровождении председателя областной Коллегии адвокатов Рогачева. Вел себя вице-премьер уверенно (должность позволяла!), а бывшего коллегу даже насмешливо называл «человек в клетке». Климентьев и Кисляков успели задать Борису Ефимовичу 25 вопросов, на которые он ответил в течение часа, после чего удалился. С этого момента дороги бывших друзей окончательно разошлись. Один отбыл на работу в правительство, а второй остался дожидаться своей участи в следственном изоляторе. Процесс завершился 21 апреля. Правда, «закрыть» Климентьева надолго, как этого, вероятно, хотел Немцов, прокурору Шевелеву не удалось. Он требовал приговорить бизнесмена к восьми годам строгого режима с конфискацией, в действительности же обвиняемые по шести статьям УК РФ, Климентьев и Кисляков были признаны виновными только по ст. 160 ч. 3 («Хищение чужого имущества»), а конкретно 2,4 миллиона долларов на двоих. Климентьева приговорили к лишению свободы на 1 год 6 месяцев и 4 дня и освободили из-под стражи в зале суда, так как он уже отсидел этот срок в СИЗО. Правда, позднее приговор был и вовсе отменен Верховным судом, который полностью оправдал обоих фигурантов. И это был еще не конец противостояния (теперь уже заочного) Немцова и Климентьева.
Глава 13Переламывание ситуации
Пьяницы накормят страну
Когда Немцов переезжал из Нижнего Новгорода в Москву, он был уже весьма известной личностью. К славе, которую он получил как «известный реформатор», добавились его яркие выступления на всевозможных политических ток-шоу по телевидению, пик которых пришелся как раз на конец 1996 – начало 1997 года. Борис Ефимович даже попал в составленный иностранными журналистами так называемый «список 200 потенциальных лидеров грядущего XXI века». Таким образом, назначение его в правительство в общем-то выглядело предсказуемо и ни у кого не вызвало удивления. Однако сам смысл этого повышения, будущая роль Немцова и его «федеральные» перспективы, напротив, породили массу самых разнообразных версий и гипотез.
Согласно первой из них, Немцова заставили уйти в Москву «шантажом». Мол, политик стал настолько неконтролируемым и самостоятельным, что Ельцину и Черномырдину просто пришлось перебазировать его поближе к «оку государеву». А в качестве аргумента пообещали урезать федеральные трансферты Нижегородской области, организовав Борису Ефимовичу социальный взрыв и падение популярности. По второй распространенной версии, Немцов был законченным идеалистом и искренне верил, что, работая в правительстве, он кардинально изменит жизнь в стране. Мол, в Кремле засели олигархи, все всё разворовывают и саботируют (что сказалось и на Нижегородской области), а единственный шанс спасти страну – самому встать у руля реформ. Версия третья называлась «Немцов – самоубийца». Ну или «камикадзе», как его именовали еще в 1991 году в начале губернаторства. Высказывалось мнение, что Немцова специально «взяли» в Москву, чтобы окончательно сломать его как яркого и популярного в народе политика. Был даже слух, что в случае излишне резких телодвижений первого вице-премьера в сфере естественных монополий его попросту закажут. То есть убьют. Там же мафия сплошная! Начнет неподкупный Борис Ефимович их крушить, говорить правду по телевизору и закончит как Владислав Листьев…
Многие аналитики также высказывались на тему, что Немцов не кто иной, как «ставленник Запада». В пользу ее говорил тот факт, что назначение произошло незадолго до встречи с президентом США Биллом Клинтоном. Да и сам Борис Ефимович буквально за пару недель до переезда в Москву тоже летал в Америку. Поговаривали, что Ельцин хотел показать партнерам свою готовность завершить либеральные реформы, улучшить инвестиционный климат и создать гарантии для иностранного капитала. А Немцов был для этого как раз подходящей фигурой. Да и национальность подходящая, ведь, как тогда писали, «львиная доля иностранных компаний, ведущих активный бизнес в России, контролируется иностранным капиталом». Кое-кто и вовсе утверждал, что новый вице-премьер «прямая креатура Клинтона и Ко». Согласно пятой версии, Немцов потребовался для усиления некоего наметившегося альянса между Чубайсом и Черномырдиным и финансово-промышленными группировками, которые их поддерживали. Мол, последние враждовали с другой группировкой – мэром Москвы Юрием Лужковым и стоящей за ним ФПГ. А Немцов мог усилить «чубайсовско-черномырдинских» как самостоятельная политическая фигура.
Однако самой распространенной все же являлась и одновременно самая же простая версия, что Ельцин начал двигать в президенты своего преемника. А может, и сразу двух. Всерьез говорили, что Немцов и Чубайс могут пойти на следующие выборы в тандеме. Припоминали фразу президента, брошенную в июне 1996 года: «Своего преемника я, может быть, уже присмотрел. Но не одного, а трех». Тогда все гадали, кто эта троица. Ну с Немцовым все понятно… Лебедь? Черномырдин? Неужели Чубайс?! Теперь же стало ясно, что Виктор Степанович вряд ли (иначе к чему бы ему поставили двух равноправных замов?), Лебедь уже «списан». Остаются Немцов и Чубайс! Воображение рисовало тогда и другие комбинации, например популярность Немцова плюс жесткость и деловая хватка Чубайса плюс деньги Березовского. В общем, гаданий на кофейной гуще было много. Уже 19 марта Немцов впервые появился в «Куклах», популярном тогда политическо-сатирическом ток-шоу. Этот факт говорил о том, что Борис Ефимович признан членом высшего эшелона власти. Кстати, если еще раз внимательно просмотреть озвученные версии, обсуждавшиеся в марте 1997 года, станет ясно, что в какой-то мере истина прослеживалась в каждой из них. Какие-то прогнозы сбылись сразу, другие позже, а кое-что много лет спустя…
Сам Немцов после назначения был щедр на обещания: «Я не буду воровать… Я не буду брать взятки… Я иду не из карьеристских соображений… Страна, в которой я родился и умру, находится в унизительном положении. Есть шанс, хоть и маленький, эту ситуацию переломить». Но тут же оговаривался: «Я лишен мессианского чувства. Я не уверен, что смогу спасти Россию… Скорее всего, я провинциал, несмотря на внешний вид». «Мы решим все задачи так, как никогда ни один предшествующий строй не в состоянии был решить», – заявил в начале июня 1997 года вице-премьер Анатолий Чубайс на пленуме проигравшей думские выборы 1995 года партии «Демократический выбор России». Эта фраза говорила о двух вещах. Во-первых, о том, какие амбициозные задачи ставили перед собой реформаторы на шестом году этих самых реформ. А во-вторых, показывала, что Чубайс был уверен, что эти задачи по силам ему и Немцову, от которого он всегда был в восторге. Ну а что же получилось на самом деле?
Одной из первых мер нового правительства стало повышение доходов бюджета от продажи водки. Данное событие на самом деле было очень показательным. Если в начале 90-х народу внушали, что страна будет процветать за счет приватизации, инвестиций, частного бизнеса, торговли ценными бумагами, то теперь выяснилось, что казна должна формироваться за счет акцизов на алкоголь и винной монополии. Исторический круг как бы замкнулся. В конце XIX века в бытность министра финансов Сергея Витте винная монополия стала одной из ключевых программ тогдашнего российского правительства, а в конце века XX правительство Виктора Черномырдина, Бориса Немцова и Анатолия Чубайса вновь вернулось к этой простой и незамысловатой идее. Что именно пьяницы, а не бизнесмены и предприятия должны кормить страну… «В апреле был подсчитан доход государства от оборота алкогольной продукции за первый квартал 1997 года, – писали „Известия“. – Подсчеты вызвали слезы: акцизные сборы составили 23 процента от плана, производство российских ликеро-водочных изделий в очередной раз упало – на 70 процентов к уровню прошлого года, хотя накануне нового года казалось, что падать уже некуда… С решением вопроса о ликвидации черного рынка алкоголя связывают стабильность государственного бюджета. Чаще всего упоминаются следующие цифры: сегодня вес „пьяных“ доходов в казне – всего лишь 3–5 процентов против 30–50 процентов, которые давал этот рынок во время государственной монополии на водку (то есть на протяжении более ста лет)». Правительство предлагало запретить продажу водки в ларьках и маленьких магазинах, а также на рынках. Мол, именно там реализуется большая часть фальсифицированной сорокаградусной и казна от этого ничего не получает. Но потом быстро выяснилось, что если лишить мелки