Когда Немцов вошел в правительство и по совместительству стал министром ТЭК, было объявлено, что, во-первых, никаких залоговых аукционов больше не будет. Впрочем, сам Борис Ефимович мало чего смыслил в топливе, а тем более в энергетике. Не случайно уже через месяц после назначения он пришел к Черномырдину и настойчиво попросил назначить ему замом президента «Норси-Ойл» и своего друга Сергея Кириенко. Немцову нужен был человек с аналитическим складом ума, который сможет быстро разобраться в этих самых авгиевых конюшнях. Черномырдин, конечно, возражал, мол, Кириенко всего лишь молодой бизнесмен без государственного опыта. Однако Немцов все же настоял на своем. И Сергей Владиленович не разочаровал. Буквально за пару месяцев он не только вник во все тонкости нефтяного рынка, но и смог составить пакет первоочередных мер. В итоге 8 июля Немцов и Кириенко съездили на дачу к Ельцину, находившуюся в Карелии, и убедили его подписать ряд важных документов. Во-первых, было объявлено о продаже государственных пакетов акций в шести компаниях, причем с открытых аукционов. Во-вторых, с 1 октября был изменен порядок распределения прав на экспортную прокачку нефти по трубе «Транснефти». Высвободившиеся квоты должны были распределяться между нефтяными компаниями пропорционально объему добычи и при условии их согласия направлять выручку на погашение долгов перед бюджетом. Этот механизм должен был устранить из цепочки посредников, которые сами ничего не качали и не добывали, но зарабатывали на экспорте сырья. Данными мерами решались сразу три задачи: сворачивались неактуальные госпрограммы, нефтяные трейдеры отстранялись от валюты, а выручка перераспределялась в бюджет.
Данные меры принесли быстрый эффект. Позарившись на новые экспортные квоты, нефтяные компании в целом расплатились с долгами к концу года. Причем некоторым пришлось даже взять крупные кредиты в банках. Правда, вскоре менеджеры пожалели об этом, так как в начале 1998 года мировые цены на нефть стали неожиданно падать. А вот Кириенко этот успех принес очередное повышение. В ноябре он стал министром топлива и энергетики вместо Немцова. Последний не то чтобы не справился, думается, эта должность, требовавшая сосредоточения на конкретных задачах и проектах и, так сказать, сужавшая кругозор, ему скорее надоела. Кстати, одним из заключительных мероприятий, которое запустил Борис Ефимович на этом посту, было санкционирование первого в истории перекрытия поставок газа на Украину. За долги Газпрому, разумеется! Тогда еще никто не знал, что эта история превратится в «сказку про белого бычка»…
«Связьинвест»: «битва с олигархами» или ссора из-за медяка?
Упомянутый отказ правительства от залоговых аукционов имел далекоидущие последствия. Прошло всего три месяца с переезда Немцова в Москву, как начало развиваться событие, которое одни потом назовут не иначе как «битвой с олигархами», а другие «лебединой песней Немцова, Чубайса и Коха[7]». 25 июня Российский фонд федерального имущества официально объявил о начале приема заявок для участия в конкурсе по продаже 25% огромного холдинга «Связьинвест». Он аккумулировал в себе госпакеты акций 89 телефонных и телеграфных компаний России, а летом 1997 года к нему были присоединены еще и госпакеты Ростелекома, Центрального телеграфа, Екатеринбургской телефонной сети и Гипросвязи. Начальная цена этого лакомого куска была определена в фантастическую и беспрецедентную для российских приватизационных аукционов цену – 1 миллиард 187 миллионов долларов. Кстати, пакет выставлялся на продажу уже повторно. Четверть «Связьинвеста» в декабре 1995 года уже пыталась приобрести итальянская фирма «Стет». Она выиграла тендер, но сразу после объявления результатов выборов в Госдуму отказалась от своих намерений. Кроме того, приватизация «Связьинвеста» планировалась в два этапа, уже осенью на продажу должны были выставить еще 25% акций, причем к аукциону собирались допустить только российских участников. Последнее объяснялось тем, что РФФИ поначалу был уверен, что столь огромную сумму смогут уплатить только иностранные инвесторы. Среди претендентов назывались всемирно известные фирмы «Эрикссон», «Сименс» и др. Генеральный прокурор Юрий Скуратов даже высказывал опасения, что если часть «Связьинвеста» купят иностранцы, то они будут использовать телефонные сети для массового прослушивания разговоров в России. «Сомнительно, чтобы какая-то российская структура смогла аккумулировать такие громадные средства, – писали „Известия“. – Один лишь залог для участия в конкурсе составляет 400 миллионов долларов».
Однако все эти домыслы оказались беспочвенными. Во-первых, иностранные фирмы серьезного интереса к конкурсу не проявили, во-вторых, нашлись люди и в России, пожелавшие любой ценой заполучить лакомый кусок. Первым участником конкурса стал голландский концерн «ТелеФАМ», вторым некий кипрский консорциум «Мустком». Правда, иностранные названия оказались лишь масками, которые по мере обострения борьбы за «Связьинвест» были быстро сброшены. За «Мусткомом» стояли ОНЭКСИМ-банк, офшоры одного из фондов Джорджа Сороса и Дойче-банк, а фактически олигарх Владимир Потанин. А за «ТелеФАМом» была группа «Мост», Альфа-банк, то есть олигархи Борис Березовский с Владимиром Гусинским. Все они в свое время нажили богатство, в том числе за счет упоминавшихся залоговых аукционов, а Потанин и вовсе являлся автором данной идеи.
Как теперь известно, во время президентских выборов были достигнуты договоренности, согласно которым «Связьинвест» должен был отойти к банкам Березовского и Гусинского. Правда, каким именно образом – до сих пор неизвестно. Схема залогового аукциона в данном случае не работала, так как холдинг попросту еще никуда не закладывали. Скорее всего, покупка должна была произойти через обычный аукцион, но с заранее известными участниками и победителями. Однако в начале 1997 года в правительстве, в которое тогда в качестве вице-премьера входил Потанин, видимо, передумали. Причина этого вряд ли доподлинно станет известна, а Березовский потом обрисовал ее так: «Чубайс, видимо, проснулся в хорошем настроении и решил, что вот сейчас, с сегодняшнего дня все будет по-другому… А были договоренности». В свою очередь, в правительстве тоже была договоренность, что принадлежащий Потанину ОНЭКСИМ-банк не должен участвовать в конкурсе. Иначе получалось как бы использование служебного положения. Впрочем, 17 марта бизнесмен уволился из правительства, что снимало с него все ограничения на покупку «Связьинвеста». Эти факты могут свидетельствовать о том, что будущая сделка готовилась заранее, а вот Гусинский с Березовским узнали об отказе от прошлогодних «договоренностей» только в июле.
Хотя правительство позиционировало аукцион как «полностью открытый», фактически его итоги подводились на более чем кулуарной встрече Чубайса, Потанина, Березовского и Гусинского во Франции, состоявшейся 24 июля. Некоторые подробности ее попали в СМИ. «Разговор длился шесть часов и был очень горячим, – писали „Известия“. – Претенденты пытались договориться и обсуждали возможные цены. По некоторым сведениям, Гусинский и Березовский предлагали чуть больше 1,2 миллиарда долларов, то есть чуть больше стартовой цены. Потанин высказал готовность выложить примерно 1,6 миллиарда…» Впрочем, окончательную черту под сделкой подвел президент. 29 июля Чубайс прибыл в санаторий «Волжский утес», где тогда отдыхал Ельцин, и сообщил ему результаты конкурса. После чего Борис Николаевич заявил, что удовлетворен ими. После этого проигравшим осталось только пускать слюни… и готовить удар возмездия.
«Финансовая война, инициированная конкурсом по „Связьинвесту“, вступила в новую стадию, и стало окончательно ясно, что речь идет не о локальном скандале по поводу продажи привлекательного телекоммуникационного куска, а о радикальной перекройке всего финансово-политического ландшафта в России, в котором „Связьинвест“ – нечто вроде танкового сражения под Прохоровкой, – писали „Известия“. – Перекройкой, истоком которой можно считать желание власти навязать российским феодалам новые правила игры, а побочным эффектом – возможные отставки в высших эшелонах». Отправной точкой для начавшейся войны стала пресс-конференция бывшего пресс-секретаря президента Вячеслава Костикова, теперь представлявшего группу «Мост», на которой он обвинил Потанина и Чубайса во вранье по поводу якобы имевшихся переговоров, а заодно вбросил версию о том, что Чубайс и Немцов с помощью продажи «Связьинвеста» начали собирать деньги на предвыборную кампанию. «А не знает ли группа очень смышленых молодых людей о нашем президенте нечто такое, чего мы не знаем? Что заставляет их торопить события, намеченные на 2000 год?» – заявил Костиков. Одним словом, Немцов и Чубайс якобы знали о плохом состоянии Ельцина и, возможно, о его желании побыстрее уйти на покой, посему и развернули бурную деятельность. Потанин в ответ дал свою пресс-конференцию, на которой заявил, что экономика договоренностей в стране сменяется экономикой конкуренции, что приведет к кризису «баловней эпохи финансового феодализма». И вот теперь эти обиженные «баловни» и затеяли информационную войну и истерику в СМИ.
«Конфликт вокруг „Связьинвеста“ – это крупнейшее столкновение капитала и власти, – продолжали „Известия“. – И если события будут развиваться по военному сценарию, то результаты могут быть весьма разрушительными… Истинную победу одержал не ОНЭКСИМ, а правительство в борьбе с феодальными финансистами». Это событие называли даже «битвой при Ватерлоо» или «Аустерлицем» правительства. Правда, некоторые аналитики все же отмечали, что это не более чем «ссора из-за медяка». Ведь в конечном счете миллиард долларов, полученных в бюджет, не решил проблем, зато развязанная после «Аустерлица» информационная война имела весьма значительные последствия. Уже в августе на подконтрольных олигархам телеканалах, а также в газетах вышла серия разоблачительных материалов о правительстве и его отдельных членах. А потом все это переросло в масштабную травлю и даже истерику. Тактика СМИ была в общем-то незамысловатой, подобная схема использовалась и во время предвыборной кампании Ельцина, и после нее, и в более поздние времена. Реальные факты обильно дополнялись домыслами и слухами, многочисленными интервью с «представителями народа» и «экспертами», все это подавалось в виде аналитических программ, бесконечных ток-шоу, перемежавшихся новостными выпусками. Особенно популярной схемой тогда стала игра на «рейтингах». Каждую неделю проводились некие «опросы», сколько процентов на гипотетических выборах президента отдадут за Немцова, сколько за Чубайса, Лужкова, Черномырдина и т. д. Рейтингами увлекались не только федеральные каналы и издания, но и местные. Все что-то подсчитывали, составляли диаграммы и таблицы. Цель была проста: свести всю работу правительства в глазах общества исключительно к имиджевым проблемам. И заставить кабинет тоже играть в рейтинги.