15 июня 1983 года два министра, Щербина и Динков (газовая промышленность), подписали служебную записку в ЦК КПСС «О некоторых мероприятиях в связи с завершением линейных работ на газопроводе Уренгой — Помары — Ужгород». «Трассу протяженностью 4451 километр из труб диаметром 1420 миллиметров построили втрое быстрее нормативных сроков, — писали министры. — Мировая практика не имеет подобных аналогов. Позорно провалилось эмбарго президента Рейгана…»
Щербина и Динков предлагали провести эстафету «Газ Уренгоя — миру», торжественное собрание в Кремлевском дворце съездов, учредить медаль «За строительство газопровода Уренгой — Помары — Ужгород»…
ЦК на новую медаль не расщедрился. Там больше любили награждать друг друга.
Депутатская почта
«10. IV. 1979 г.
Уважаемый Борис Евдокимович!
Ко мне обратился председатель исполкома Соликамского городского Совета народных депутатов тов. Швабский Р. И. относительно неудовлетворительного состояния работ по переводу ТЭЦ-12 на сжигание газа и необходимости закончить эти работы в текущем году.
Прошу Вас, Борис Евдокимович, рассмотреть просьбу Соликамского горисполкома и оказать действенную помощь моим избирателям.
О Вашем решении прошу Вас поручить сообщить тов. Швабскому Р. И. и мне.
С уважением.
Кабалевский Дмитрий Борисович»
(РГАЭ. Ф. 384. On. 1. Д. 2231. Л. 36).
Резолюция Щербины:
«Тов. Крайзельману А. П.
Примите меры, установите контроль за ходом работ на стройке.
Подготовьте ответ.
12. ГУ. 1979 г.».
Судя по десяткам, сотням похожих писем, депутат Верховного Совета СССР, министр Борис Евдокимович Щербина в равной степени внимательно относился к запросам коллег. Будь это депутат-бригадир или такие знаменитости, как композитор Кабалевский или академик Харитон. «Я был бы очень Вам признателен, — писал 1 августа 1983 года «атомный» академик, трижды Герой Социалистического Труда Щербине, — за сообщение о Ваших возможностях по строительству в 1984 г. газового отвода от центрального газопровода Петровское — Елец до г. Мичуринска» (РГАЭ. Ф. 384. On. 1. Д. 3767. Л. 52).
Ответ министра датирован 4 августа:
«Уважаемый Юлий Борисович,
в связи с Вашей просьбой Миннефтегазстрой примет в план подрядных строительно-монтажных работ на 1984 год строительство отвода до г. Мичуринска» (там же. Л. 50).
Строительство отводов к городам и поселкам, мимо которых проходили магистральные трассы, — одна из самых частых тем в депутатской почте Щербины. А еще — социальные проблемы: школы, жилье, общежития, детсада…
В башкирском селе Верхние Бишилды, где учатся дети из двенадцати окрестных деревень, поднимается современная школа; в городе Тулуне после семи лет согласований начинается строительство жилого дома; подходит газ к станицам и поселкам, у которых пролегали магистральные трубы; поднимается общежитие в Белебее.
К депутату Верховного Совета СССР Б. Е. Щербине, учитывая потенциал министерства, которым он руководит, обращаются и коллеги (министры Мальцев, Гарбузов, Силаев), и большие начальники, к примеру зампред Совета Министров СССР Лесечко. Борис Евдокимович со всеми вежлив, по возможности старается помочь, но, если видит, что на него перекладывают чужие обязанности, не молчит.
Из письма И. С. Силаеву, министру авиационной промышленности СССР, — он просил помочь построить школу в башкирском колхозе «Победа»: «Миннефтегазстрой, как вы знаете, крайне перегружен заданиями по строительству газопроводов, нефтепроводов и газовых промыслов… Если дело со школой неотложно, поручение о ее строительстве можно было бы рассмотреть на месте с организациями Минсельстроя СССР, которые ведут работы в этом районе».
Заглянуть за горизонт
Борис Евдокимович занимался многими проблемами, казалось бы, не имевшими прямого отношения к отрасли. Это и транспорт на воздушной подушке, и гидротранспорт по трубопроводам, и пневмотранспортные системы, и даже дирижабли. Не все прижилось в то время, но еще вопрос — потеряло ли перспективу?
19 апреля 1983 года он обратился с письмом к М. С. Горбачеву, еще не генсеку, а просто секретарю по селу:
«Уважаемый Михаил Сергеевич, специалистами института ВНИПИтранспрогресс Миннефте-газстроя СССР разработаны и внедряются поточно-конвейерные транспортные системы многоцелевого назначения, в том числе с магнитно-фрикционным приводом, имеющие лучшие технико-экономические показатели по сравнению с традиционными видами непрерывного транспорта.
Такие системы смонтированы на объектах стройиндустрии отрасли для транспортировки песка, щебня, гравия, керамзита. Этот привод позволил создать на унифицированной базе ряд конструктивно простых, надежных транспортных систем и для предприятий животноводства, кормопроизводства и других сельскохозяйственных объектов…
Считал бы необходимым поручить Министерству сельского хозяйства СССР, Минживмашу и Госкомстрою рассмотреть вопрос организации широкого внедрения поточно-конвейерных систем для сельского хозяйства» (РГАЭ. Ф. 384. On. 1. Д. 3749. Л. 77, 78).
Ответ Михаила Сергеевича в архивах нам не удалось найти.
В поисках нетрадиционных путей повышения эффективности труда, значимости человеческого фактора Щербина обратил внимание на психологию. Его стараниями в институте НИПИоргнефтегазстрой была образована специальная лаборатория психологических исследований. Нужно было сориентировать ученых на практические результаты.
Заместитель министра Анатолий Павлович Весельев сохранил стенограмму выступления Щербины на совещании, посвященном становлению психологической службы в отрасли.
В самом начале выступления он заметил, что психологическое обеспечение производства в отрасли да и в целом по стране находится на недопустимо низком уровне, в то время как изучение и учет психологических закономерностей производства таит в себе огромные резервы для повышения эффективности. На современном этапе нельзя рассматривать какие-то события в технологии, не учитывая психологию работников. Динамичная, быстро развивающаяся отрасль остро нуждается в квалифицированном психологическом обеспечении.
Теперь давайте прочитаем стенограмму, которую любезно предоставил нам Анатолий Павлович, один из ветеранов отрасли:
«1. Проблема дисциплины. Итоги работы промышленности за первый квартал 1983 года показали, как без каких-либо новых капитальных вложений была сравнительно быстро повышена производительность труда и достигнут рост промышленного производства. Другими словами, проблема дисциплины здесь начала выступать не только как социальная, экономическая, но и как психологическая категория. Здесь, что называется, “непаханое поле” для психологов.
2. В последние годы в стране (правда, немного с опозданием) стало уделяться большое внимание роботизации. Манипуляторы да и в целом микропроцессоры должны внести весомый вклад и в наше производство. А это влечет появление качественно новой ситуации. Тут снова и прежде всего необходимо изучение психологии людей.
Проблема состоит в том, чтобы как можно менее болезненными и краткими сделать процессы отторжения, неприятия технологического нововведения работниками. Ведь даже установку “Север” передовой бригадир сначала и видеть не хотел, относился к ней с недоверием и скепсисом. Потребовалось четыре (!) года, прежде чем он сам захотел поехать на завод, чтобы выбрать для своей бригады эту установку.
Можно привести много примеров, как рабочие не только не принимали, имеется в виду чисто отношенчески, технологические нововведения, но и пытались всячески от них избавиться. Такая ситуация была с пультом управления мощной установки по промывке золота. В то же время западные фирмы буквально хватались за наши технологические нововведения. И потом, усовершенствовав их по необходимости, продавали это оборудование нам.
Конечно же, слишком сложной проблемой является “дого-няние”, но думать об этом психологам надо. В общем, надо целенаправленно изживать психологию “гонки за лидером”. Мы сами очень даже способны на лидерство.
Облегчение за счет манипуляторов и роботов нельзя рассматривать только с точки зрения уменьшения трудоемкости. Тут необходимо отслеживать монотонию. Ведь нужно быть суперфлегматиком, чтобы сидеть за пультом и только наблюдать.
3. Психологические проблемы, связанные с совершенствованием хозяйственного механизма. Сегодня мы внедряем поэтапную специализацию. Контролеров много, работников мало. Каждая структурная перестройка влечет изменение отношений, новую психологическую ситуацию. Здесь нужна исследовательская работа и по “вертикали” и по “горизонтали”, нужно не только заниматься исследовательской деятельностью, но и принимать действенное участие в формировании системы отношений людей.
4. Как известно, в результате проведенного эксперимента в технологическом потоке в два раза повысилась производительность труда. В то же время заработная плата увеличилась всего на 30 процентов. Нужно психологическое обоснование и изучение получившихся “ножниц”. Ведь не исключено, что в результате этого несоответствия мы несем определенные потери.
5. Особую проблему представляет стабилизация кадров, особенно молодежи. Здесь, кроме социального обоснования (например, сервис на трассе должен несколько превосходить стационарный, чтобы молодежь была заинтересована быть на трассе), нужно достаточно тонкое исследование мотивационной сферы работников.
6. У человека есть органическая потребность работать. Как известно, энергетическая проблема сегодня является одной из самых важных. Прибавим сюда санкции администрации Рейгана. Мы увеличиваем темп работы. Люди на трассе фактически формируют политический климат в стране. Усилилась обязательность в работе, люди работают с большим напряжением. Теперь можно услышать от работников: “Раньше мы разве так работали?”
И несмотря на то, что сейчас завершается строительство газопровода Уренгой — Ужгород, можно услышать все-таки сомнение: “Будет или не будет?” У этого сомнения чисто психологическая природа. Было бы желательно, чтобы психологи принимали участие в исследовании закономерностей формирования политического климата. Это тоже задача сложная, но думать об этом надо.