Кончусь, останусь жив ли, — чем зарастет провал?
В Игоревом Путивле выгорела трава.
Школьные коридоры — тихие, не звенят…
Красные помидоры кушайте без меня.
Как я дожил до прозы с горькою головой?
Вечером на допросы водит меня конвой.
Лестницы, коридоры, хитрые письмена…
Красные помидоры кушайте без меня.
В университет Чичибабина больше не приняли, но стихи его от этого ничего не потеряли. И проза. Id публицистика.
«Еще до того, как нам повязали красные галстуки, — писал он позже, — мы уже радовались и завидовали Революции, которая строила Днепрогэс и Турксиб, Магнитку и Харьковский тракторный, давала отпор белогвардейцам на КВЖД, слушала Маяковского и спасала в Ледовитом океане итальянскую экспедицию, так и не долетевшую до Северного полюса».
Это из «Оды тракторному» Бориса Чичибабина. Харьковскому тракторному. И дальше: «Нет, никогда не разлюбит мое поколение прекрасные слова революции. Нам они доставались трудно, и мы никогда не бросали их на ветер, мы произносили их потрескавшимися от жажды и усталости губами и воочию представляли себе то, что стояло за ними».
Так же мог сказать и Борис Щербина. Для него слова о Родине, партии, комсомоле никогда не были пустыми словами. Его верность была верностью товариществу, воспетому Гоголем в «Тарасе Бульбе», Отечеству, а не круговой поруке. Порядочность в семье Щербины считали нормой, а не пережитком.
Из последних записей Бориса Чичибабина: «Великая личность — явление неоднозначное, сложное, меняющееся во времени. Сейчас у нас в стране антиленинское поветрие. За семьдесят с лишним лет нашей народной жизни накопилось столько зла, которое в нашем сознании, справедливо ли, несправедливо ли, связано с этим именем, что разобраться в этом очень непросто… Так же, как от Ленина, сейчас мы с обоих краев, и правые и левые, в один голос отрекаемся от Октябрьской революции. Дескать, революция эта в историю нашу попала случайно, по ошибке, и хорошо бы эти страницы из истории выдрать, как будто их и в помине не было, да и не народная это революция, а историческое недоразумение и преступление, переворот, сотворенный кучкой злоумышленников преимущественно нерусского происхождения. Да чушь все это!.. Все в России шло и вело к революции, и не только с начала века, но и гораздо раньше».
Огульная критика, точнее, хорошо продуманная атака обрушилась и на советскую индустрию. Дескать, и в ней всё не так. Но как только «господа» прихватили заводы, шахты, промыслы, враз стихли. Перед смертью Фарман Курбанович Салманов, один из великих открывателей сибирских недр, жаловался Людмиле Васильевне Щербине: «Люда, они ни одной дырки не сделали, ни одной скважины. Качают из того, что мы открыли, бурили…»
«На какой скале расколется наш корабль?..»
Из последних записей Бориса Евдокимовича Щербины:
«Любые системы и производства требуют энергии. С каким восторгом сообщается о закрытии строительства электростанций, и прежде всего атомных, химических и других предприятий. Давно ли доказывали некоторые товарищи, что Крыму не понадобится электроэнергия строящейся АЭС. Добились остановки ее строительства. Теперь они же обращаются с предложением строить станцию на газе, так как в 90-е годы дефицит электроэнергии в Крыму увеличится до 1,5 млн. квт.
Фальсифицированными оказались и утверждения о сейсмичности зоны до 9—10 баллов, о разломах в Азовском море. При тщательном изучении с участием крупных зарубежных специалистов все это не подтвердилось. Гонение на атомную энергетику — величайшая глупость. Оно нанесет большой ущерб экономике, какой бы она ни стала — рыночной или плановой, и, конечно, экологии. Неужели ничему не научила нас история с генетикой, кибернетикой и другими науками, с уничтожением крупнейших фундаментальных открытий, отбросивших нашу страну на десятки лет застоя в этих направлениях?..»
«В чем ошибки?
1). Провозгласили правильные лозунги, но под них не сформулировали реальную платформу, программу в главном — материальном производстве.
2). ЦК утратил влияние в средствах информации… Мутные потоки искажений и клеветы на историю, очернительства обрушились на народ, который привык верить партийной печати… Ни один буржуазный политик за рубежом не позволяет чернить свое государство, а вот Ельцину все сходит с рук.
У кого дрожат коленки? Как он может оставаться в ЦК?..
Положение в Прибалтике… Сколько туда выезжало членов П[олит]бюро и секретарей ЦК! Они ведь не справились с поручением ЦК. Центральная власть растеряла свое главенство.
3). Отсутствие четких ориентиров в перестройке, стремление подогнать процессы привело к утрате стратегических позиций. Правильные цели не получили глубокой теоретической проработки и еще хуже — организацию исполнения.
4). Не были осмыслены процессы в национальных вопросах.
Неправильно была дана оценка забастовкам, и прежде всего — шахтеров. Сколько умиления об “организованности” и т. д. Тов. Слюньков[4] здесь напутал больше всех. Не шахтеры выдвинули 40 требований. Это “труд” под руководством т. Слюнькова. Чего стоят стране потери за время забастовок! Еще хуже с переводом шахт от непрерывной недели на единый выходной день. Страна потеряла в год до 60 млн. т угля. Дополнительные дотации в угольную промышленность превышают 2 млрд. руб. Это к тем, которые покрывают убыточность отрасли. Поторопились и с постановлением Совмина № 608.
Эти и другие ошибки перевели стрелки забастовочного] движения в политические выступления. Чем не преминули воспользоваться разные организации и течения. Шахта “Вор-гашорская” и Печорский угольный бассейн обнажили и слабость власти. Принятый закон о забастовках недодуман был до конца в части ответственности и потерпел поражение».
«Думаю, мало кого устроила информация об итогах выборов. Выводы не отвечают происшедшему.
1). Подобного провала на выборах в партии еще не было.
2). Партия потеряла доверие во многих районах.
3). Положение захватили в ряде мест неформалы, а фактически — вновь возникающие партии с националистическими оттенками…
Надо честно и обо всем сказать коммунистам. Кто не желает, пусть уходит.
Распряженная лошадь телеги не везет»…
«Ельцин.
Гипертрофированное самомнение. Самолюбование, рисовка. В выборе средств непритязателен. Политик провинциального масштаба с претензией на лидерство. К цели пройдет по головам. Снаружи: игрок в демократа, по сути — жесткий и нетерпимый, злопамятный. Самолюбие — главная отличительная черта характера. Никаким его обещаниям нельзя верить…
Ельцину помогли, и здорово, на XIX [партконференции, хотя многие просили не вступать с ним в полемику. Как могла стать возможной такая промашка? Заигрывание и попытка спасать единство против единства. Так вышло…
Что и кто повинны в создавшемся?
1). Наши пустые лозунги, заверения и обещания. Люди потеряли веру. Нам хотелось немедленных успехов. Как на колхозном току — отмолотиться до дождя.
2). Партию обезглавила пресса. Помните, как многие рвались стать над партией. А фактически они своего достигли. И увещевания Ваши, М[ихаил] Сергеевич], для них были пустыми. Никого, кроме себя, они не ценят и не уважают. Это, кстати, и о некоторых писателях.
Надо в печати заменить непригодных. Ленин создал партию через печать.
Над нами смеются на Западе, что мы с марксистской курицы уже вытащили последние перья…
Да и в застое надо бы разобраться. Где он был, а где его не было. И кто за застой в с[ельском] хозяйстве] понесет наказание.
В стиле ЦК — гонка, спешка! Причем с открытым лозунгом: ну что же, ошибемся — поправимся!
Ошибок, конечно, бояться нельзя. Но идти курсом из одних ошибок?! На какой скале расколется наш корабль?
Так здорово начали и так позорно сесть в политическую лужу. Всех обгадили в бюрократизме. Унизили министров.
Чего ждать? Схватки за Президиум и Верховный Совет.
Не обижайтесь, товарищи из Политбюро. И вы — первые ответчики.
Не так много осталось нас, с полувековым стажем в партии. По-моему, 15 человек. Ценим ли их опыт? И кто же вам это все и другое скажет в открытую? Вы с нами не встречаетесь. На телефоны многие не отвечают, вроде бедным родственникам. Всё видите и всё знаете сами. И не прислушиваетесь.
Что же так рано стало заносить наш новый состав?! Мы просим поразмышлять о стиле, отношении во всех звеньях государства. Не поучать по-пустому. Ведь дело о партии, о ленинском наследстве, а за него все мы в ответе»…
«Ни в 1985-м, ни в 1986-м у нас не было ясности, что и как делать, что исправлять. Лозунги и призывы повисли в воздухе. На них и пошли чертополохи противников перестройки.
Пожалуй, чего не хватало: глубины оценок и выводов, стратегической интуиции… Стали подгонять события под прикрытием права на ошибку. Неизбежность ошибок. В оценках затушевывается проблема безопасности страны. Сколько потеряно ради нее. Почему начали забывать, что означал атомный шантаж и атомный оброк? Если народ был забит и задавлен, откуда же взялись сегодня депутаты, стачкомы, движения и т. п.? Так вдруг политизация сама по себе не происходит.
Ни с чем не сравнимый и главный подвиг народа в верности идеям Октябрьской революции, в героизме и великом терпении, выдержке — национальной черте советского человека. Без этих качеств невозможно историческое творчество.
Вся ли партия ждала команд сверху? Кто это придумал? Даже в самые горькие, трудные, драматические годы партия делала свое дело, и ей народ верил. И народ не был крепостным.
Мы научились либо все отрицать, либо все хвалить. Середины нет. Если застой, то везде! А так ли? И это беда, болезнь не только средств [массовой] информации.
Не признается критика, что у нас нет платформы, концепции. Послушайте, что об этом говорит т. Яковлев (интервью японским корреспондентам): “Перестройка — крупнейший социальный эксперимент, все результаты которого сегодня еше непредсказуемы”».