Это определенно не тот способ, которым я планировал заставить ее согласиться на совместное проживание, но на данный момент мне подходит все.
— Ты не можешь просто переехать сюда, Дек, — снова пытается вразумить меня Сид.
Она уютно устроилась в постели, а у меня на коленях лежит ноутбук, чтобы я мог немного поработать, присматривая за ней.
— Через два дня я официально стану владельцем дома, так что вроде как могу…
У нее отпадает челюсть. Похоже, она забыла об этом.
— И куда я поеду после завершения сделки?
— Никуда.
Если я добьюсь своего, никто из нас никуда не уедет, и это будет нашим постоянным местом жительства.
— Я твоя заложница?
— Я бы предпочел титул жены.
Глаза Сидни расширяются, и она швыряет в меня подушкой.
— Знаешь, когда ты говоришь такие вещи, мне становится трудно вспомнить, что я должна быть обижена на тебя!
Я надеялся, что такой будет ее реакция. Я отложил ноутбук в сторону и придвинулся к ней.
— Помогает ли то, что я говорю тебе, как сильно я тебя люблю? Или как ты прекрасна? Или как сильно я хочу тебя поцеловать?
Она качает головой.
— Нет.
— А если я сделаю это сейчас?
— Что сделаешь? — ее голос мягкий, и в нем чувствуется легкая дрожь.
— Поцелую тебя.
Взгляд Сидни становится пламенным, и она улыбается.
— Ты этого хочешь?
Если бы она только знала.
— Больше всего на свете.
Я колеблюсь, но не потому, что не хочу ее целовать — нет, я не хочу ничего другого — а потому, что хочу, чтобы она выбрала меня. Я хочу, чтобы Сидни увидела, что, хотя я все тот же парень, каким был, когда появился здесь несколько месяцев назад, во мне есть что-то другое. Может быть, это потому, что я нашел способ отпустить прошлое.
Мой отец был ублюдком, этого уже не изменить, но я не обязан быть им.
Я могу быть самим собой. Тем, кто достоин женщины, находящейся перед ним. Мне еще предстоит многое сделать, и я буду лжецом, если не подумаю, что будут моменты, когда я буду сомневаться в себе, но ради нее я буду настаивать.
Я буду бороться за то, чтобы стать тем мужчиной, которым она меня считает.
— Сидни, — говорю я, когда наши губы касаются друг друга.
Я чувствую, как ее дыхание смешивается с моим.
— Да?
— Скажи, что ты меня прощаешь.
Ее рука поднимается к моей щеке, и она нежно проводит большим пальцем по моей щеке.
— Я любила тебя всю свою жизнь, Деклан Эрроувуд. Я никогда не останавливалась и не знаю, смогу ли когда-нибудь остановиться.
Я нежно целую ее, а затем отстраняюсь.
— Но прощаешь ли ты меня?
Когда Сидни смотрит на меня, уязвимость в ее выражении ставит меня на колени. Я вижу страх, плещущийся в этих голубых глазах.
— Ты снова меня бросишь?
— Нет.
Она вздыхает.
Не в силах сопротивляться этому сладкому звуку, я снова целую ее.
Я целую ее так, будто весь мир вокруг нас может рухнуть, потому что все, что мне нужно, находится здесь. Сидни — это то, за что я боролся, пройдя через весь ад, который мне пришлось пережить в своей жизни. Она — горшочек с золотом в конце радуги, и да поможет мне Бог, но я хочу ее.
Ее руки обвивают мою шею, и она притягивает меня к себе. Я глажу большими пальцами мягкую кожу и еще раз благодарю того, кто ответил на мои молитвы.
— Дядя Деклан! Тетя Сидни!
Я замираю, а Сидни отстраняется.
— Что не так с моей семьей? — тихо говорю я, но Сидни смеется.
— Привет, Хэдли, — говорит Сидни, обращаясь к моей племяннице.
— Мама и папа паркуют машину, и они сказали, что я должна зайти сюда и убедиться, что с тобой все в порядке. Ты в порядке? Вы с дядей Декланом целовались?
Я поворачиваюсь к ней и качаю головой.
— Что ты знаешь о поцелуях?
— Мне восемь лет. Я почти подросток, и… я смотрю YouTube.
Отлично.
— Ты должна играть с куклами.
— Ну, она могла бы кататься на лошади, но ее дядя еще не купил ей ее, — добавляет Сидни.
Я бросаю на нее игривый взгляд.
— Да! Мне нужна моя лошадь, дядя Деклан.
Женщины в моей жизни пытаются меня убить. Но я обещал ей лошадь, и я знаю, что она разозлит моего брата, что всегда является дополнительным преимуществом.
— Как насчет того, чтобы навестить родителей Девни в эти выходные и посмотреть, что у них есть, — предлагаю я.
Родители Девни держат ферму, где есть лошади и другие животные, нуждающиеся в новом доме, и у них всегда есть варианты для начинающих наездников, поскольку лошадь, которую я присмотрел на ферме Хеннингтонов, все еще не была готова для нее. Может быть, в итоге у нее будет две чертовы лошади.
— Ты серьезно? — спросила Хэдли, ее зеленые глаза светятся надеждой.
— Я серьезно.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Коннор, входя в комнату.
— У тебя будет лошадь! — говорит ему Сидни, разрушая момент моей радости.
— У меня будет брат или сестра и лошадь! Это лучший день в моей жизни! — кричит Хэдли и бросается на меня.
Я ловлю ее, притягиваю к себе и смеюсь.
Да, это действительно лучший день в жизни. У меня все идет своим чередом.
— Деклан? — тихо произносит Сидни в темноте, толкая меня в грудь.
Я приподнимаюсь, встревоженный тем, что она меня разбудила.
— Все в порядке?
— Да, все хорошо. Ты спишь?
Я смотрю на часы, стоящие на боковой полке рядом с креслом, в котором я лежу. Сейчас два часа ночи.
— Уже нет.
— Хорошо. Я хотела поговорить.
Я провожу рукой по лицу и пытаюсь стряхнуть сонливость.
— Сейчас?
— Ну, я подумала, что сейчас самое подходящее время.
Сидни стоит передо мной, положив руки на бедра.
Да, в этом есть смысл.
— Хорошо.
— Почему ты хочешь отношений именно сейчас? Что изменилось? Почему ты не понимал, как сильно ты этого хочешь, до того, как случилась эта история с возможной смертью? И еще, какого черта ты купил мою ферму?
Вопросов много, и мой мозг не очень-то работает, но даже в полусонном состоянии я знаю, что должен ответить на них без паузы.
— Потому что я понимаю, что без тебя моя жизнь — полное дерьмо. Что изменилось во мне? Я перестал думать, что знаю все лучше тебя. Ты сказала, что любишь меня и хочешь, чтобы я был в твоей жизни, и я действительно слишком измучен, чтобы притворяться, что это не то, чего я хочу. Что касается того, почему это заняло у меня так много времени? Ну, на самом деле это не так. Просто мне потребовалось время, чтобы смириться с этим. Как только я снова увидел тебя у пруда, я понял, что так и не смог забыть тебя, что все еще безнадежно влюблен в тебя, но не хотел причинять тебе боль. Что касается твоей фермы, то я купил ее, потому что этого хотела бы ты.
Она все еще молчит, и страх, что я все испорчу, растет.
— Это миллионы долларов.
— Хорошо, что у меня есть хорошая работа.
— Деклан.
— Сидни.
Она хмыкает.
— Я не знаю, как ты это сделал.
— Я взял деньги из кредитной карты компании и продал свою квартиру. Ну, я продам ее на этой неделе. Я должен принять предложение, которое получил вчера.
— Ты что? — кричит она.
Вот тут-то мне и пришлось подстраховаться.
— Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк. Я продаю свою квартиру, так что остается либо жить с тобой, либо в этом крошечном домике на ферме. И чтобы ты знала, я действительно ненавижу эту чертову штуку. Я поднимаюсь на ноги и беру ее лицо в руки.
— Я бы предпочел быть с тобой.
— Ты продал свою квартиру и рискнул своей компанией, чтобы… купить ферму?
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам.
— Я бы все продал ради тебя, Сид. Я бы все отдал, если бы это означало, что я буду с тобой. Я долгое время был дураком. Теперь у меня есть второй шанс с тобой, и я его не упущу. Нам суждено быть вместе. Ты знаешь это, и я тоже. У нас будет ребенок, и, клянусь Богом, я сделаю тебя счастливой… Я чувствую, как слеза скатилась с моего большого пальца, и вытираю ее.
— Почему ты плачешь, Бин?
Она фыркает и обхватывает пальцами мои запястья, а затем прижимается лбом к моему.
— Потому что я люблю тебя, и ты мне так нужен.
— Я здесь, и я рядом.
— Я хочу доверять тебе, но мое сердце…
Я откидываю голову назад. Я не вижу ее, но чувствую все. Ее напряжение и страх словно живут, между нами.
— Мое сердце — твое, Бин. И всегда было твоим.
— А мое — твое.
— Тогда позволь мне любить тебя. Позволь мне доказать это.
Между нами проходит несколько ударов сердца, прежде чем она кивает.
— Ты пошел за мной.
— Я никогда не останавливался. Что бы ты ни думала, я преследовал тебя, бежал, но не позволял себе поймать. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что я боролся не за то.
Я притягиваю ее губы к своим и нежно целую. Ее вкус — это то, что я никогда не забуду. Она — жизнь, воздух и все хорошее, что есть в этом мире. Ее пальцы скользят по моей груди и опускаются на шею, нежно поглаживая кожу.
Мы целуемся, медленно и нежно, прерываясь только для того, чтобы я поднял ее на руки. Сидни пискнула и прижалась ко мне. Я перехожу к ее кровати, осторожно укладываю ее, а затем забираюсь рядом с ней. Я не жду, что что-то произойдет. Черт, я даже не уверен, что ей можно это делать, но я хочу обнять ее.
Мне нужно чувствовать, как она спит рядом со мной, знать, что она моя и выбрала меня.
Она придвигается ближе, наклоняет мое лицо к своему, а затем целует меня. Я даю ей то, что она хочет, вкладывая в поцелуй все свои силы. Сидни перемещается так, что оказывается на мне. Ее поцелуи становятся глубже, дольше, настойчивее.
— Сид, — произношу я ее имя, одновременно желая, чтобы она остановилась и никогда не останавливалась.
— Ты мне нужен.
— Мы не можем.
— Я могу.
Боже, она меня убьет. Я снова пытаюсь поступить правильно… повременить с этим, пока не позвоню ее врачу и не удостоверюсь.
— Мы можем подождать. Обнимать тебя достаточно.