Последние несколько недель я чувствовала себя прекрасно, но моя властная медсестра сделала мою жизнь абсолютно несносной. Я не могу ходить на работу, ездить на машине, много гулять или напрягаться, потому что это вредно для ребенка.
Клянусь, я могу ее побить.
Поэтому мне приходится прибегать к уловкам, чтобы не терять работу.
— Хорошо, — говорит Дек, когда мы останавливаемся.
Я вдыхаю запах дерева, свежей краски и следов сена. Его руки переходят к галстуку, медленно снимая его с моей головы.
Мои глаза расширяются от шока. Месяц назад это был мой сарай. Это был небольшой служебный кабинет с фермерским оборудованием внизу и стойла, которые мы не использовали ни для чего, кроме как для хранения.
А теперь он прекрасен.
Стены покрыты и выкрашены в мягкий светло-серый цвет, на полу лежит подложка и коврики. Справа, где были стойла, все убрано, и теперь здесь зона отдыха с диваном и двумя большими креслами.
Даже близко не похоже на прежнее место.
— Дек, — говорю я, пытаясь осмыслить все это. — Это невероятно.
— Пойдемте сюда, — говорит он, кладя мою руку себе на плечо.
Он тянет меня вглубь, к задней комнате.
— Ванная комната там переделана и теперь… чистая и пригодная для использования.
Я бы лучше описалась, вместо того чтобы пользоваться тем, что здесь было. Это было отвратительно.
— Я рада это слышать.
— Я предупредил весь персонал, что если кто-то воспользуется этим, то будет уволен.
Я смеюсь.
— Ну, я не уверена, что они не смогут им воспользоваться, но я с тобой согласна.
— Давай я покажу тебе самое интересное.
— Это еще не все?
Он кивает. Я позволяю ему отвести меня на заднюю сторону, где теперь есть две комнаты с открытыми амбарными дверями.
Я задыхаюсь.
— Это офисы?
— Это твой, а это мой.
Я захожу внутрь, и мое сердце переполняется любовью к этому человеку. Он прекрасен. Здесь стоит большой серый деревянный стол с белыми встроенными книжными шкафами за ним. Они уже заполнены некоторыми из моих юридических книг, которые, как я знаю, были в моем офисном здании.
За столом стоит белое кожаное кресло с мягкой спинкой. Это стильно, современно и очень похоже на меня.
— Я знаю, что ты несчастна, работая в доме, и нам обоим нужно пространство, чтобы заниматься любимым делом. Я властный и смешной, но, по крайней мере, здесь ты в безопасности и можешь чувствовать себя комфортно.
— О, Деклан, — говорю я, и слезы наворачиваются на глаза, готовые вот-вот пролиться.
— Теперь мы оба сможем работать, и ты сможешь выходить из дома, не заставляя себя слишком быстро возвращаться к работе в офисе.
Шансов мало, но я просто улыбаюсь ему.
— Это очень мило. И прекрасно сделано. Я бы ничего не стала менять.
— Я рад. Я очень тебя люблю.
Я поднимаю руку и кладу ее ему на щеку.
— Я люблю тебя.
— Я хочу сделать и дать тебе все.
— Ты уже дал.
Он дал мне больше, чем может понять. У меня есть своя ферма, ребенок на подходе и мужчина, которого я люблю.
Он отдал мне свое сердце, и я никогда его не верну.
Эпилог
Сидни
— Какого черта ты здесь делаешь? — спрашивает Девни, когда я вхожу в здание своего офиса.
— Насколько я знаю, я здесь работаю.
Она закатывает глаза.
— Да, но ты сказала, что тебя не будет какое-то время.
— Я солгала и сбежала.
— Тебе серьезно нужно обратиться за психиатрической помощью.
— Это был лучший месяц в моей жизни, но я больше не могу сидеть в этом проклятом доме. Неважно, что мы переоборудовали сарай под офис. Это здорово, не пойми меня неправильно, но он всегда там.
Он приносит мне воду, сок, еду, а потом не спорит, когда я затеваю ссору.
Деклан был самым заботливым и замечательным мужчиной, которого хотела бы иметь любая женщина — любая здравомыслящая женщина.
Но я не в здравом уме.
Нет. Я сумасшедшая, как Элли и Девни.
Вместо того чтобы остаться дома, я поехала в свой офис без его присмотра.
— Да, ну… неважно.
Она следует за мной в мой кабинет.
— Тебе что-нибудь нужно?
Я качаю головой.
— Нет, я просто хотела размять ноги, подышать свежим воздухом и не сидеть взаперти.
Мой врач и хирург разрешили мне вернуться к работе в очень ограниченном режиме. Я должна успокоиться и по возможности не вставать с места. Они посоветовали мне также ограничить стресс… как будто такое может случиться, когда я работаю адвокатом.
Впрочем, я так и сделала.
Я беру не так много дел, и я наняла другого адвоката, чтобы он помогал мне, когда я рожу ребенка, но есть вещи, которые просто невозможно сделать из дома.
— Ты ведешь себя так, будто быть рядом со своим любящим парнем — это худшее, что может случиться.
— Это не так, но он всегда суетится вокруг меня. С тех пор как я пришла в себя, не было ни одной проблемы, все УЗИ прошли отлично, и Дикон растет с идеальной скоростью. Однако его отец, похоже, считает, что я не должна проходить больше десяти футов без того, чтобы он не проверил мой пульс.
Девни усмехается.
— Он любит тебя.
— Любит.
— Тебе повезло, — говорит она, приподняв бровь.
— Прошу тебя, как будто Оливер не любит тебя? И вообще, разве твой замечательный парень не должен быть здесь через час, чтобы забрать тебя на свидание?
Сегодня первая пятница месяца. А первые пятницы — для Девни и Оливера. Как здорово, что у нее есть человек, который любит ее до безумия. Он планирует все это для нее и постоянно следит за тем, чтобы она знала, как сильно он ее любит.
Девни отворачивается и ничего не говорит.
Что ж, это сигнал, который я могу понять.
— Что случилось?
Она снова возвращает взгляд на меня.
— Что?
— Почему ты отвернулась, когда я говорила об Оливере?
— Это пустяки. Давай поговорим о тебе.
Я откидываюсь в кресле, но из-за ребенка это выглядит не как откидывание, а скорее как наклон воздушного шара. Может, это было незаметно раньше, но я с лихвой наверстала упущенное за последние два месяца. Я не просто выросла, я расширилась, как дирижабль.
Каждый день мне кажется, что кто-то надувает мой живот еще больше.
— Нет ни единого шанса оставить эту тему. Знаешь, каким был мой последний месяц? Скучным. Совершенно не хватает сплетен или чего-нибудь веселого. Конечно, Деклан… развлекает меня… но поскольку Элли на полном постельном режиме до самых родов, я получаю лишь несколько видеозвонков или то, что передает Дек, а это ужасно. Он действительно плохо рассказывает мне городские новости.
Она смеется.
— Нет никаких новостей. По крайней мере, ни о ком в этом городе.
Я сужаю глаза.
— Это касается Шона?
Ее губы слегка приоткрываются, и я внутренне улыбаюсь. Я так и знала. Он был здесь на этой неделе, чтобы завезти кое-какие вещи, прежде чем ему придется остаться на полгода. Я видела его минуту или две, но потом они с Декланом спустились вниз, чтобы поговорить. Не знаю, о чем шла речь, но было ясно, что Шон не похож на себя обычного, счастливого и беззаботного.
— Шона?
— Да, твой лучший друг. Брат моего парня.
Девни опускается на стул, опуская голову на руки.
— Сид…
Меня охватывает беспокойство, и я встаю, обхожу стол, сбивая на ходу какие-то бумаги, и сажусь на место рядом с ней.
— Что случилось?
Она оглядывается на меня, на глазах выступают слезы.
— Я не знаю, что случилось.
— Вы поссорились?
— Я бы хотела. Я имею в виду, мы ссорились… потом… Что мне делать?
От страдания в ее голосе у меня сводит живот.
— Я не понимаю, что ты хочешь сказать, Дев. Ты должна мне рассказать. И что значит «потом»?
Я очень надеюсь, что это не то, о чем я думаю. Хотя это было бы очень кстати. Все равно их дружба никогда не будет прежней, и Шон нуждается в Девни так же сильно, как и она в нем. Они всегда были лучшими друзьями.
— Он поцеловал меня.
Я сдерживаю улыбку. Наконец-то он сделал что-то, что заставило ее задуматься о наличии чувств.
— Это был дружеский поцелуй?
Она быстро качает головой.
— Нет, мы выпивали и… я не знаю… Я сказала, что-то о том, какой он сексуальный, а он ответил, что его всегда привлекают девушки, похожие на меня. Мы посмеялись, а потом я сказала: «Ну, наверное, тяжело целоваться с лучшим другом, да?».
Да, я не думаю, что для него это так уж сложно. Она до безумия красива.
— И?
— А потом он обхватил мое лицо одной рукой, и это было похоже на один из тех кадров в кино, когда ты знаешь, что они собираются поцеловаться. Он сказал: «Не знаю, но я хотел бы проверить, тяжело ли тебя целовать». — она играет с подолом рубашки, и я слышу противоречие в ее голосе. — Я подняла на него глаза, и в тот момент мне было необходимо, чтобы он это сделал. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. И Боже, когда он это сделал, я думала, что умру. Как мужчина может так целовать? Как женщина может быть прежней после таких ощущений? Я не могла ни думать, ни дышать, ни сосредоточиться на чем-то, кроме него. Я была настолько потеряна, что мне было наплевать на все остальное.
Я беру ее за руку, предлагая ей поддержку.
— Парни Эрроувуд делают это с нами.
— У меня есть Оливер, Сид. Он замечательный, и он так меня любит. Он был… так добр ко мне. Он не играет в мяч и не носится по всей стране, трахая огромное количество девчонок. Шон играет. Шон — мой лучший друг, которому я жалуюсь на Оливера. Это бессмысленно, но…
О, эта бедная девушка. Она даже не представляет, во что ввязалась. Однако я лучше других знаю, что иногда нужно выговориться.
— Но?
— После того поцелуя все, чего я хочу — это увидеть его. Я хочу поцеловать его снова и понять, было ли это выпивкой или… чем-то большим? Он звонил, но я не могу с ним говорить. Я люблю Оливера. Я люблю его так сильно, а он этого не заслуживает. Оливер делает меня счастливой.
Я никогда не любила никого, кроме Деклана, поэтому не знаю, могу ли я сопереживать, но Оливер любит ее, и я знаю, что она любит его.