Или простит тебя за то, что ты полный мудак.
— Что это было?
— Ничего, брат, просто не могу дождаться встречи с тобой.
— А я не могу дождаться, чтобы подорвать твой авторитет.
Его дочь принадлежит ему, и мне нравится, что мой брат нашел путь через свой ад, и хотя Джейкоб немного обижается на него, я не обижаюсь. Коннор боролся с тем, как сложилась наша жизнь, больше, чем кто-либо другой. У него было меньше всего времени с нашей матерью, и мне всегда хотелось, чтобы у него все было по-другому.
— Не думай, что она забыла о пони, которого ты ей обещал.
— Я не забыл. Шон работает над этим с ребятами из Теннесси. Оказывается, у его приятеля Зака есть конное ранчо, и он привезет несколько пони. Не волнуйся, Хэдли получит то, что я обещал.
Я не нарушу своего слова, данного этой девочке.
Она — самый близкий мне ребенок.
Коннор прочистил горло.
— Почему бы тебе не прийти сегодня на ужин? Элли готовит, и она убрала свободную комнату на случай, если ты посмотришь на это… жилье… и решишь, что тебе лучше остаться в доме.
Этого не случится.
— Я буду в порядке.
— Меня не волнует, в порядке ты или нет, она волнуется.
Я фыркнул.
— Засранец.
— Неважно. Просто приходи на ужин. Порадуй Элли и Хэдли.
— Я знал, что ты скучала по мне, — я смотрю на GPS и вижу, что у меня еще час в пути. — Во сколько ужин?
— Примерно через полтора часа. Просто приезжай, мы тебя подождем.
Я глубоко вздыхаю, потому что бороться с этим бессмысленно. Элли когда-нибудь выйдет замуж за моего брата, а это значит, что она уже член семьи. Я обязан ей больше, чем смогу когда-либо вернуть, так что если она хочет, чтобы рядом были ее раздражающие до ужаса новые родственники, то кто мы такие, чтобы отказывать ей в этом?
— Ладно. До скорой встречи.
Остаток пути проходит спокойно. Я целый час смотрю на проносящиеся мимо города, слишком хорошо помня, что чувствовал, когда уезжал, и какие обещания давал, когда уезжал. При въезде в Шугарлоуф все по-другому.
Это похоже на тюрьму.
Когда я подъезжаю к подъездной аллее, я останавливаюсь. Я снова погружаюсь в то время, когда жизнь была легкой, люди живыми, а секреты не были проблемой.
— Почему Джейкоб не должен отвечать? — хнычу я, ударяя брата по руке.
Мама поворачивается на своем месте, сузив глаза, поджав губы.
— Потому что твой брат знает, как вести себя на людях. Ты хочешь сидеть здесь весь день?
— Нет, мам.
— Тогда ответь на вопрос, пока продукты не разморозились.
Я достаточно умен, чтобы понять, что это означает, что мне придется вернуться с ней в продуктовый магазин, а я ненавижу ходить за продуктами. Ненавижу. Это глупо и раздражает, а Джейкоб получил конфету, потому что его не поймали, когда он ударил меня. Но меня поймали, и теперь я застряла на заднем сиденье с моим глупым братом, пока он ест свой батончик «Hershey».
Джейкоб поворачивается ко мне, на его губах шоколад, и он ухмыляется.
— Какова истина о стреле?
Что она может пронзить твое сердце.
Я этого не говорю.
— Правильный второй выстрел разделит первую стрелу и проложит прочный путь, — говорю я, не задумываясь.
Я произносил эту фразу миллион раз.
Мама улыбается.
— Да, и почему это важно?
То же продолжение. Только в другой день.
— Потому что я облажался в первый раз и мне нужна вторая попытка.
Она наклоняется и касается моей руки.
— Дорогой мой, такова жизнь. Мы часто не знаем правильного пути и блуждаем по нему, но если ты умный и сосредоточенный, ты всегда можешь исправить свой путь.
Чего бы я только не отдал за то, чтобы это было правдой. Я сделал слишком много неверных поворотов, и я не уверен, что в мире достаточно стрел, чтобы создать правильный путь.
Я выезжаю на длинную дорожку, и взору предстает белый фермерский дом, свежевыкрашенный и светящийся изнутри теплым светом.
Остановив машину, я вижу силуэт, стоящий в открытом дверном проеме, и это не мой брат и не Элли.
Черт. Я никогда не переживу этого.
Глава шестая
Сидни
Я собираюсь убить свою лучшую подругу. Она заманила меня на ужин, сказав, что хочет поговорить. Несмотря на то, что все, чего я хотела — это остаться, свернувшись калачиком в своей кровати, и плакать о текущем положении дел в моей жизни, я пришла. Потом я узнала, что это семейный ужин и Деклан, черт возьми, тоже придет.
Конечно, она не сообщает эту информацию до тех пор, пока его машина не сворачивает на подъездную дорожку и мне уже поздно бежать.
Он паркуется достаточно близко к дому, чтобы я могла видеть его на водительском сиденье, но не выходит, как будто чего-то ждет.
— Деклан здесь? — спрашивает сзади меня милый голос Элли.
— Да.
— Ты идешь туда?
Я поворачиваюсь к ней с поджатыми губами.
— Что бы ты ни задумала, мне это не нравится.
Ее руки поднимаются в насмешливой капитуляции.
— Я ничего не замышляю. Все, что я делаю — заставляю вас обоих разобраться с вашим дерьмом. Он будет моим шурином, а ты — моя лучшая подруга. Вам, ребята, нужно найти способ хотя бы быть вежливыми друг с другом.
Я закатываю глаза.
— Я люблю тебя, Эллс, но мне придется тебя убить.
— Я рискну. Ты и мухи не обидишь.
— Я выйду первой, — говорю я, не желая продолжать разговор.
Я не готова рассказать ему о ребенке или о чем-то еще. Я все еще не знаю, что буду делать, и хотя это его ребенок, не его жизнь полностью изменится. Я хочу сначала сходить к врачу, убедиться, что все в порядке, а потом определиться с планом, прежде чем говорить ему.
Я еще не знаю, каким будет мой план, но я точно знаю, что в нем не будет его.
Не потому, что я его не люблю, а потому, что он не любит меня, и я не позволю снова сломать себя.
— Знаешь, самое печальное, что вы оба нервничаете, находясь рядом друг с другом. Я не знаю, почему вы с этим боретесь.
Я смотрю на нее.
— Ты не можешь представить, сколько боли он мне причинил. Он любил меня и ушел. Он должен был быть единственным человеком, который никогда не оставит меня. В моем детстве не было ни одного воспоминания, в котором бы не фигурировал один из братьев Эрроувуд, а потом… в один прекрасный день… их не стало. Я потеряла свою семью, свое сердце и свое будущее. Я борюсь, потому что, если я допущу хоть дюйм надежды, она улетучится, и я буду потеряна.
Элли прикусывает нижнюю губу, ее руки подрагивают, когда она кивает.
— Я понимаю.
Проклятье. Я не должна срываться на ней. Она хочет как лучше, даже если не помогает. Я рассказала ей только отрывки, потому что все это слишком сложно.
Я хочу, чтобы между нами все было полюбовно, чтобы мы могли распутать этот клубок, в котором оказались, если это вообще возможно. Элли — хороший друг, и я должна благодарить ее, а не откусывать ей голову.
— Прости, что была такой стервой.
Она быстро шагает вперед.
— Ничего подобного. Нет, я просто идиотка и не понимаю, что если мы с Коннором нашли выход, это не значит, что ты тоже сможешь. Это я должна перед тобой извиниться.
Я оглядываюсь на дверь и вижу, что он все еще сидит там.
— Позволь мне пойти и заключить мир. Я знаю, что у вас сегодня важное объявление, и я не хочу, чтобы ты беспокоилась о нашем с Декланом паршивом прошлом.
Прежде чем она успевает что-то сказать, я открываю дверь и спускаюсь по ступенькам, пока он выходит из машины.
— Сид.
— Дек.
— Я не знал, что ты будешь здесь. Он проводит руками по волосам.
Я мягко улыбаюсь ему.
— Я тоже не знала, что ты будешь здесь. Очевидно, нас держали в неведении.
Он смотрит на окно, и я, проследив за его взглядом, обнаруживаю там Коннора с ухмылкой. Засранец.
— Когда я был здесь в последний раз, — говорит Деклан, но я уже качаю головой.
— Не сейчас. И не здесь. Мне многое нужно сказать, но сейчас не время.
Деклан кивает один раз.
— Хорошо.
Независимо от моих чувств к Деклану, у нас будет ребенок. Я могу винить его, ненавидеть и все такое, но это не та жизнь, которую я хочу для своего ребенка. Я выросла нежеланной для своего отца. Я видела, как он уходил, говоря то, что ни один ребенок не должен слышать от отца о своей матери. Мой отец ненавидел мою мать, а поскольку мы с сестрой были ее частью, он по умолчанию ненавидел и нас. Я сделаю все возможное, чтобы защитить ребенка от такой боли, а это значит, что мы с Декланом должны найти способ ужиться вместе.
— Я не хотела, чтобы мы впервые с той ночи увидели друг друга в их присутствии, поэтому я пришла сюда.
Он испускает тяжелый вздох.
— Нас многое связывает, и я хочу сказать, что сожалею о том, что произошло между нами пару месяцев назад.
Я поднимаю глаза, изучая его.
— О чем?
— Что я снова причинил тебе боль, — быстро говорит Деклан.
— Я не должен был приходить к тебе, когда у меня не было намерения остаться после того, как закончится мое время. Я должен был… черт, я не знаю. Я не должен был заходить так далеко. Мне жаль.
Он даже не представляет, как далеко все зашло.
— И что теперь?
— Что ты имеешь в виду?
Я напрягаюсь, зная, каким будет ответ, и ненавижу себя за то, что снова задаю этот вопрос, но время могло все изменить. Видит Бог, моя жизнь изменилась с тех пор, как я прошла этот тест.
— Есть ли шанс, что ты останешься в Шугарлоуф?
— Нет. Я никогда здесь не останусь.
— Ни за что?
Я несправедлива. Он не знает всех причин, по которым я спрашиваю.
Челюсть Деклана сжимается, и он качает головой.
— Ничто не может удержать меня здесь. Этот город… он полон вещей, с которыми я не могу быть рядом.
Такими, как я.
— Может быть, однажды ты передумаешь, — говорю я и поворачиваюсь.
— Сид.
Я качаю головой, поворачиваясь к нему лицом.
— Не надо. Я не прошу, чтобы это было из-за. Я правда не прошу. То, что произошло пару месяцев назад, должно было стать прощанием. Я знаю, где ты находишься, а ты знаешь, где нахожусь я.