Она опять тормозит, опустив голову и вцепившись в край своей толстовки до побелевших костяшек.
— Ты всё правильно говоришь, Кирилл…
— Аллилуйя! — благодарю небеса.
— Но я правда не могу сесть к тебе в машину... не потому что это ты... и ты мне неприятен, или потому что я выпендриваюсь и набиваю себе цену.
— Я ничего такого не думал.
— Просто… — она запинается и делает глубокий вдох, — я в аварию попала не так давно.
Киваю, хотя она и не видит. Всё так же с увлеченным интересом рассматривает обувь. Я что-то такое и думал.
— И?
— У меня теперь что-то вроде фобии.
Под конец её и без того тихий голос опускается до шепота. Я складываю два плюс два и, не думая, спрашиваю:
— Ты сильно пострадала?
Даша отрицательно мотает головой и тянет руку к своему лбу. Шрам. Ага.
— Кто-то близкий сильно пострадал?
Она опять мнëтся, как будто размышляет, стоит ли мне говорить ещё что-то. Терпеливо жду. Не знаю зачем мне всё это. Но я реально жду, что она мне скажет.
А потом Даша вскидывает голову вверх, её глаза блестят, и это явно не от яркого солнечного света.
— Умер.
Даша
— Прими мои соболезнования, — тихо говорит Морозов.
Я рассматриваю ворот его серой футболки и приказываю глазам перестать слезиться. Фил умер и я учусь с этим жить. Вслух говорить это мне почти не приходилось, все близкие люди были в курсе и старались по минимуму затрагивать болезненную для меня тему. Посторонним же не должно быть никакого дела до этого.
— Всё нормально. Спасибо.
Правда нормально. Ни хорошо, ни плохо. Мое состояние застряло точно на экваторе. Никаких лишних эмоций.
Меня немного мутит, но в целом я чувствую себя нормально. Скорее всего, обморок случился из-за того, что я почти не спала прошлой ночью и почти ничего не ела уже сутки. Просто не лезет ничего.
— Но. — Кирилл делает вдох и немного наклоняет голову, чтобы заглянуть мне в лицо, он выглядит обеспокоенным, и мне становится стыдно. — Даш... отпустить я тебя не могу. В машину сесть придётся. Давай назад? Завезëм Олю домой, там её уже ждет няня. А вас отвезу в посёлок. Ты же на такси передвигаешься по городу? Они тебя не смущают?
— С такси нормально…
Не знаю, как объяснить ему накатывающую на меня панику, когда я смотрю на его машину. Представляю, что он сидит за рулём. Одна рука лежит на руле, вторая локтем на окне. Он поворачивает ко мне голову, улыбается. Улыбка собирает морщинки у его глаз, лицо преображается. Сердце больно сжимается. Перевожу взгляд опять на Морозова. Улыбки больше нет. Хмурится, разглядывая.
Досталось ему сегодня от меня. Я его, что, жалею? Да, нет... с чего бы. Это же Морозов. Он не вызывает во мне ровно никаких чувств.
Решаю быть с ним честной. Он вроде заслужил это, по крайней мере, сегодня. Не бросил в беде.
— Кирилл, мне страшно, — признаюсь чуть слышно, — просто боюсь, до жутких желудочных спазмов. И, возможно, я наврала, что дело не в тебе, — давлю истеричный смешок, — я тебе не доверяю, вот ещё в чём сложность. Вдруг ты лихачишь на дороге? Любишь подрезать соседние машины, резко перестраиваясь в другой ряд? Или вообще агрессивно водишь?
— Я понимаю, — спокойно произносит Морозов, его рука перемещается с моего локтя вниз и, достигая ладони, сжимает.
От неожиданности вздрагиваю и тут же хочу выдернуть руку назад. Он держит крепко. Успокаивающе поглаживает тыльную сторону ладони большим пальцем.
— Поедем со скоростью столетней черепахи, обвяжем тебя ремнём безопасности. Наушники есть. Включим музыку…
— Повязку на глаза почему не предлагаешь? — ещё один нервный смешок.
— Я до неё ещё не дошёл. Ну вот, смелее, Даш. Ты же сильная девочка и ничего не боишься?
Хочу кивнуть, но врать не получается. Опять опускаю взгляд на серый асфальт.
— Ты разговариваешь со мной как с ребенком. Ты не должен…
Он не обязан со мной носиться, но уже полчаса уговаривает меня на поездку. Тратит своё время. Зачем? Любой другой давно бы плюнул и ушёл по своим делам.
— Сам решу, что и кому должен. Идём.
Не выпуская руки, тянет в сторону машины.
Не припоминаю, чтобы я дала согласие, но в итоге послушно иду за ним.
Раньше у него была синяя «бмв». Я постоянно искала её взглядом на университетской парковке. В городе на светофорах тоже обращала внимание, нет ли её поблизости. И, конечно же, когда проходила через его двор, всегда поворачивала голову в поисках знакомой машины. Сейчас я даже не стремлюсь запомнить марку или номер. Она чёрная. Она большая. И высокая.
Мне становится спокойнее. В маленьких машинах паника накрывает сильнее. Сглатываю и под пристальные взгляды девочек забираюсь внутрь на заднее сиденье.
Кирилл наклоняется и пристегивает меня ремнем безопасности, за который я тут же цепляюсь руками.
— Спасибо.
— Всё будет нормально, — улыбается он мне, — домчу с ветерком. Шутка.
Девочки забираются следом. Оля на переднее сиденье, где Морозов тоже её пристëгивает, так же, как минутой ранее меня. Алёна садится рядом со мной и находит своей ладошкой мою. Ободряюще улыбается. Я пытаюсь выдавить из себя подобие улыбки, но выходит слабо и явно неправдоподобно, поэтому просто хватаюсь за её руку и сжимаю в благодарность. Ей всего десять, и она не должна видеть обмороки старшей сестры, не должна меня поддерживать, разгоняя моих демонов.
— Прости, — шепчу одними губами, — и маме с отцом не говори.
— Будешь должна, — загадочно улыбается мелкая, и я понимаю, что одним мороженым тут не отделаешься.
— Ну всё. Поехали. — говорит Кирилл и заводит машину.
Я дергаюсь и вцепляюсь в ручку двери. Сердце разгоняется так сильно. Уши закладывает от его стука.
— Оль, сейчас тебя домой доставим. Потом девчонок отвезу.
— Но почему? Я тоже хочу покататься, — начинает возмущаться младшая Морозова.
— В следующий раз, — отсекает Кирилл и давит на газ.
Я прикрываю глаза и просто дышу. Один, два, три…
Считаю про себя до ста и как мантру повторяю: “Всё нормально. Всё будет нормально.”
Мы добираемся до нового дома Морозовых за пять минут. Кирилл ведёт машину аккуратно, едет преимущественно дворами. Бросает на меня в зеркало настороженные взгляды. Я отвечаю ему вялой улыбкой и панически распахнутыми глазами. Представляю, как выгляжу со стороны. Он, наверное, думает, что я совсем тронулась умом. Возможно, он прав.
— Спасибо ещё раз, — говорю, когда мы наконец останавливаемся перед воротами отца.
Алёнка уже выбралась из машины наружу и ускакала в дом. Меня немного тормозит ремень безопасности, который я никак не могу вытащить из разъëма. Морозов протягивает руку и молча нажимает на красную кнопку разблокировки замка, про которую я напрочь забыла. Пальцы слушаются плохо. Скользкие. Когда я нервничаю, руки у меня всегда потеют.
— Обращайся, — расслабленно улыбается Кирилл и подмигивает.
Он тоже испытывает облегчение, что наконец довëз нас и может избавиться. Мы реально ехали не больше тридцати километров в час, и к концу поездки у меня даже возникла мысль его поторопить. Я её быстро прогнала.
— Будь аккуратен, ладно? — произношу перед тем, как дëрнуть дверную ручку с мокрыми следами от моей ладони.
Выбираюсь наружу и вдыхаю полной грудью. Голова немного кружится, и сердце скачет галопом , но в целом поездка прошла лучше, чем я ожидала. Может быть, ещё пару десятков таких поездок, и я буду ощущать себя более комфортно?
Психолог говорила — главное в том, что мне может помочь побороть страх езды и недоверие к водителю, это пробовать ездить как можно чаще. Через страх и панику садиться на переднее сиденье и ездить. Пусть даже это будет пустая ночная парковка у торгового центра. С таксистами это правило работает. С папой тоже. Но вот с мамой и отчимом я до сих пор не могу сесть в машину. Вплоть до истерики.
Кирилл мне неблизкий человек. Знакомый, но не друг. Враг? Да и не враг... Ну какие из нас враги? Но почему я так же за него переживаю, понимая сейчас, что он поедет один, и на дороге может случиться всё что угодно? До этого дня я об этом не думала. До этого дня я вообще о Морозове не думала.
Оборачиваюсь через несколько метров, Кирилл следит за мной в открытое окно. Только собираюсь сказать, как слышу:
— Я скину сообщение, как доберусь.
13
— Хорошая квартира. Ремонт, конечно, устарел, но зачастую покупатели потом всё делают под себя, — говорит Татьяна Павловна, риелтор, которая работает на объектах с моим отцом. — Вы собственница?
Та дама, которую я нашла по объявлению, так и не появилась. Пришлось просить помощи у отца. Он, конечно, предлагал её сразу, но мне хотелось какой-то самостоятельности. В итоге просто потеряла часть своего времени. Может быть, мне не стоит постоянно отказываться от помощи близких людей?
Закусив губу, поворачиваюсь к женщине. Мы уже осмотрели вместе все комнаты и сейчас дошли до кухни.
— Одна из двух. Вторая часть квартиры — мамина.
— Хорошо. Доверенность у вас есть на её имя? — деловито интересуется, выглядывая из окна. — Третий этаж. Хм.
— Конечно, — поспешно киваю. — Все документы у нас в порядке. Счета оплачены.
— Сразу говорю, понадобится время. Я сейчас сделаю фотографии, подготовлю описание. Размещу на сайтах через день-два. Как будут звонки и первые показы, сообщу. Но не обещаю, что это случится прям сразу. Иногда объявления висят месяцами, а квартиры так и не просматривают.
Опять киваю.
— В этом районе много новостроек. Ваш вариант неплохой, но, сами понимаете, сейчас немногие смотрят вторичку.
— Я буду здесь ещё полтора месяца, — говорю, заправляя волосы за уши, и отталкиваюсь от стены. — Потом уеду.
— Но на заключение сделки вы или ваша мама будете здесь?
— Да, определенно.
— Отлично.
Я отдаю дубликаты ключей риелтору и бросаю взгляд на голые стены кухни. Это давно не мой дом, но... но здесь прошло всё моё детство. Сердце щемит непонятная мне тоска по месту, которое давно перестало быть родным.