— Я всё равно улечу, — произносит серьёзно. — Мне тут делать нечего. Это больше не мой дом. Не моё место. Я здесь не чувствую себя целой.
— А там, значит, чувствуешь?
— Мы можем созваниваться и списываться, я не хочу вычëркивать тебя из своей жизни, — говорит на выдохе и зажимает руки между коленями.
Это совсем не то, что я мечтал услышать. Добивает мелочь — она сейчас сидит напротив в моей футболке, сползающей с плеча. Забыл её как-то, и Даша попросила оставить. Спать ей в ней понравилось. Думал, это что-то значит. Ошибся, видимо. Напридумывал себе того, чего нет.
— Но и впускать не хочешь?
— А зачем? — говорит Даша, а потом округляет глаза. — Я не это имела в виду.
— Я так и понял. То есть ты просто попользовалась мной?
— Я просто взяла, то что ты предложил, — обрубает.
Правда.
Вот она какая. Даже не знаю, хотел ли я услышать такую правду. Смотрю на Засимову, словно первый раз. Красивая она. Раньше блëклой считал, незаметной. А сейчас сидит неумытая, непричесаная, колкими фразами бросается и всё равно красивая.
Больно мне от её безразличия. Не думал, что простыми словами можно так задеть. Вот, значит, как бывает. Спасибо, теперь узнал.
— Мне домой надо, — говорю, вставая из-за стола, и иду в сторону прихожей. — Подумать.
Цепляется за руку, тормозя меня, ногтями впивается в кожу, оставляя следы. Ничего не чувствую, центр болевых ощущений сместился под ребра.
— Я тебе позвоню, ладно? — Голос Дашки нагоняет меня у двери.
Хватаюсь за ручку и, не поворачиваясь, отвечаю:
— Я сам тебе наберу.
28
Кирилл
— Провожать меня не надо, ладно? Остаётся не так много времени до конца регистрации, я не хочу растягивать прощание.
Киваю. Я не звонил ей два дня. Думал. Блин, сколько я думал. В жизни столько не размышлял о взаимоотношениях двоих людей. Анализировал наше прошлое, в сотый раз прокручивая в голове сделанные ошибки, за которые сейчас расплачиваюсь.
Не имею права требовать от Даши взаимности, если она не готова дать её сама. Слова, сказанные у неё на квартире в то утро, задели за живое. Перевернули всё, что я представлял себе о наших непродолжительных близких отношениях. Я всего лишь временная замена. Шаг для её излечения от трагедии и боли после потери немца. Могу ли я её осуждать? Уже один раз осудил. И не только Дашу. Отца своего осудил за то, как быстро он забыл маму и кинулся в пучину чувств с новой женщиной. Теперь я его понимаю, спасибо Засимовой.
— Как скажешь, — стараюсь говорить ровно, но внутри всё кипит и бунтует. — Всё взяла?
Вот она — моя женщина. Я выбрал её сам, теперь сам и мучаюсь. По сравнению с ней другие бывшие в моей жизни померкли разом. Словно и не было никого. Только я и она. Всегда.
— Да. Если забыла, вышлешь почтой? — спрашивает, кусая губы.
Говорит, что спешит, а сама оттягивает уход. Вижу как мечется ее глаза, как нервно подергивает ногой. Мы расстаемся не навсегда, родная. Чтобы ты там не думала в своей темноволосой головке. Знаю, сомневаешься. Но я не перестану бороться. Просто нам нужна эта передышка. Взвесить все составляющие и оценить по достоинству.
— Конечно. Могу сам привезти, — стараюсь улыбнуться. — Правда, не знаю, когда у меня будет отпуск.
На новую работу предлагают выйти уже в ближайшее время. Не могу упустить эту возможность и просрать собственную карьеру. Разорваться тоже не могу. Грёбаные обстоятельства сжимают как тиски, не оставляя выбора.
Еще сестра... напоминаю себе, что я не один и несу ответственность и за неё тоже.
— Буду ждать. Ты пиши мне, ладно? Как устроишься, и всё такое... буду ждать.
Киваю.
Даша сидит на расстоянии вытянутой руки и теребит лямку своего рюкзака. Билеты, как насмешка, торчат из его бокового кармана. Всё-таки улетает. Не передумает. Хоть я в лепешку разобьюсь, не передумает. По решимости в глазах вижу — ничего её не остановит. Ни жаркие признания, ни слëзная мольба. Она так решила. За нас всё решила. Меня даже не спрашивала. Права голоса у меня нет, мне его просто не давали.
С тяжелым сердцем признаю свое поражение.
Тягаться с призраком, живущим в её душе, было сложно, но мне казалось, я хоть немного смог выбить место и для себя. Потеснить его и заполнить часть собой. Жалкие мысли неудачника.
Последние дни мы общались натянуто. Я приходил к ней сам, как и раньше. Мы садились на диван, заказывали еды, смотрели сериалы. Секса больше не было. Просто обнимались. Иногда вместе засыпали. Дашка, уткнувшись мне в плечо, сладко сопела, а я любовался ей. Прощались друг с другом так, как могли и хотели.
Сглатываю ком в горле и смотрю на неё. Она ловит мой взгляд и слегка улыбается в ответ. Мне хочется верить, что для неё это тоже непросто.
— Всего хорошего, Дашка, — трогаю ее за руку и тяну на себя. Не сопротивляется, но прячет лицо, опуская голову. — Будь счастлива, девочка моя.
— И ты, Кирилл. — бормочет хрипло, уткнувшись в мою грудь носом. — Спасибо тебе за все. Просто...спасибо. Я напишу, как приземлюсь. Или позвоню. Можно я позвоню?
— Конечно. Я всегда тебе рад.
Даша поднимает лицо и быстро целует меня в щёку, скользит губами по коже. Я задерживаю дыхание и прикрываю глаза, сжимая ее в объятиях. Она не просто так дала нам шанс. Ей просто нужно подумать, успокаиваю себя мысленно.
Мягко выпутывается из моих рук и шмыгает носом.
— Эй, давай, не реви.
— Ладно. — вытирает нос и пытается опять улыбнуться.
Мы вместе выходим из машины. Молча достаю багаж и передаю ей. Помогаю надеть рюкзак и подталкиваю чемодан ближе.
Вот и все.
Мнемся рядом, пока Дашка первая не решает прекратить это. Порывисто обнимает и уходит.
Я давно не мальчик: не верю в сказки и не питаю грëбаных иллюзий. Привык бороться с трудностями и доводить дело до логического конца. Неудачи в моей жизни тоже были, но ни одна из них не оставляла после себя такое пекло в груди.
Чёртово чувство надежды.
Чёртово чувство счастья.
Без них жить намного проще, но не имеет никакого смысла.
Новые чувства разрывали изнутри, когда я находился рядом с Дашей. Мир заиграл яркими красками. Впереди маячили новые возможности. Хотел Дашку позвать с собой в Москву. Видел её там рядом. Только есть ли смысл, если она постоянно бежит от меня?
Попользовалась в удовольствие и выбросила за ненадобностью при первой возможности. Отомстила за прошлое? Не верю в это. Она не такая. Даша чистая, светлая девочка. Только она смогла прочно прорасти корнями внутри меня. И безжалостно вырвала с мясом сердце.
Увезла его с собой в Германию и даже не подозревает об этом.
Сама боится того, что происходит между нами? С совестью договориться никак не может?
Вспоминаю её заостренное лицо, на него опять начали возвращаться пухлые щёки, которые так ей шли. Карие глаза всегда смотрели мягко и тепло, согревая лёд в моей душе. Всегда рядом. Полжизни её знаю. Отталкивал, издевался и в итоге влюбился...
Влюбился.
Хреново любить безответно. Понимаю теперь на собственной шкуре.
Обыграла меня девочка, от которой меньше всего ждал удара судьбы.
Кармический бумеранг штука такая — не знаешь откуда прилетит.
Выругавшись, дергаю ручку на двери машины, как чувствую тепло нежных ладоней на шее.
В губы впивается требовательный рот. Захлопываю дверь и впечатываю Дашку в нее.
Целуемся, словно больше никогда не встретимся. Плевать на невольных свидетелей. Пожираем друг друга. Я со стонами, она с тихими всхлипами.
Моя.Моя.Моя.
Я отпускаю тебя на чуть-чуть. Чтобы подумала, взвесила все за и против. Все у нас впереди.
Отрываюсь от нее первый и прижимаюсь своим лбом к ее, пытаясь собрать мысли в кучу и усмирить сбившееся дыхание.
— Не смогла просто так уйти. Какой же ты, Морозов… - шепчет и покрывает мое лицо поцелуями.
— Какой? Мерзкий?
— Въедливый…
Тихо смеюсь и целую ее в ответ.
— На рейс опоздаешь. Я приеду к тебе. Дела все утрясу и приеду. Обещаю.
— Ждать буду...но если передумаешь, напиши, ладно? Предупреди, чтобы не маялась неизвестностью. Я боюсь...вот этого всего. Тебя и себя. Нас.
Запечатываю ее губы напоследок поцелуем и провожаю до стойки регистрации.
Понимаю все ее страхи и разделяю их с ней.
Я тебя больше не обижу…
Я залижу все твои раны…
Я стану тебе другом, любовником, кем угодно…
Сажусь в машину и сжимаю до побелевших костяшек руль.
В груди печёт, словно разрастается огромный огненный шар. Я не готов к такому окончанию наших отношений, но должен отпустить. В очередной раз.
Прекращаю заниматься самобичеванием и завожу машину. Пусть отдохнет дома, стряхнëт пыль со старых воспоминаний и сравнит с новыми. Ей нужно отпустить прошлое. Дам ей на это время. Немного. Пару недель. До мифического отпуска ждать не собираюсь.
Пока возвращаюсь в город, загружаю приложение с авиабилетами, прикидывая, когда в ближайшее время смогу вырваться. Оля в лагерь уезжает через пару недель. Вот тогда и сорвусь. Даже предупреждать Дашку не буду.
Да. Так и сделаю. Никуда ты не денешься от меня, Засимова. Мы на всю жизнь повязаны лентой, сотканной из различных чувств. Безразличие, дружба, симпатия, ненависть, жалость, страх, опять ненависть и, наконец, любовь. С тех самых пор, как схлестнулись взглядами в школе. С её тринадцати лет. С моих пятнадцати.
Десять лет прошло.
Слишком много для пустого сожаления.
Улыбаюсь, нажимая на экране “оплатить билет”.
Телефон неожиданно вылетает из руки. Чувствую толчок в бочину машины.
Матерюсь и возвращаю взгляд на трассу, хватаясь за руль.
29
Даша
Я представляла, что всё будет иначе, когда вернусь назад. Всё встанет на свои места. Окажусь дома, в знакомой обстановке и окружении любимых вещей. Поплачу и займусь привычными делами. Буду решать текущие проблемы, параллельно занимаясь самоедством. Из-за того, что было в России, из-за того, что оставила там.