Село Семеновское, находившееся перед фронтом левого фланга, было сожжено, дабы не дать укрепиться в нем неприятелю. Здесь же предполагалось соорудить сильный редут, но укрепление сие оставалось лишь едва намеченным.
Перед руинами села проходил глубокий овраг, за которым располагались флеши, или реданы, предназначенные для поддержки передовых егерей, а около деревни Шевардино на холме между двумя перелесками было еще одно укрепление для защиты села Семеновского.
«Французская сторона» оценивает русские укрепления на Бородинском поле не слишком высоко.
Командир батальона 3-го (вестфальского) линейного полка Фридрих-Вильгельм фон Лоссберг:
«Для усиления позиции русские построили несколько не вполне законченных редутов и флешей <…> которые однако не допускали взаимной поддержки огнем, так как были построены слишком далеко друг от друга. Все эти препятствия не обладали достаточной силой для задержания Наполеона с его армией, привыкшей к победе».
Полковник Жан-Жак Пеле-Клозо:
«Укрепления русских были очень дурно расположены. Единственное их достоинство состояло в слепой храбрости тех, кто должен был их защищать».
Проблема заключалась еще и в том, что земляные работы на Бородинском поле затруднялись множеством камней. Это не давало никакой возможности придать достаточные размеры профилям укреплений. Кроме того, ощущался недостаток в фашинах[4]. Все скаты укреплений получились отлогими, а о других искусственных препятствиях на левом фланге и в центре позиции не могло быть и речи.
23 Августа(4 Сентября)
Последние арьергардные бои
23 августа (4 сентября) 1812 года главные силы русской армии по-прежнему находились на позиции у деревни Бородино. А вот арьергарду генерала П. П. Коновницына в тот день пришлось выдержать два упорных боя.
Адъютант Кутузова А. И. Михайловский-Данилевский:
«23 августа Мюрат атаковал Коновницына, расположенного с арьергардом у Гриднева, в 15-ти верстах от Бородина. Коновницын долго не уступал ни шага, пока под вечер вице-король [Эжен де Богарне. — Авт.] не показался на его правом крыле. Тогда, пользуясь темнотою, он отошел к Колоцкому монастырю».
Рапорт П. П. Коновницына князю П. И. Багратиону:
«Неприятель в числе 40 эскадронов с 18 орудиями и двумя большими колоннами пехоты шел на центр; гораздо в превосходном числе обходил правый фланг, не желая завязать серьезного дела. Кавалерия наша, под прикрытием огня артиллерии, медленно отступала. Неприятель два раза бросался в атаку, но был кавалериею остановлен. В продолжение самого сильного действия с фронта, когда артиллерия наша, переходя с одной высоты на другую, вредила неприятелю, правый наш фланг был совсем обойден и казаки потеснены были к селению Гридневу. Тут располагалась пехота, и высоты заняты были артиллерией, огонь которой остановил приближение неприятеля, нанося самый сильный вред колоннам. В продолжение сей канонады кавалерия наша отступила в порядке и снова построена на высотах, тогда открылся огонь жестокий с обеих сторон. Несмотря на все усилия неприятеля овладеть нашею позицией, он был остановлен с большим пожертвованием. К концу дела кавалерия наша заняла снова позицию около деревни Валуево, и артиллерия снова с удачею действовала так, что неприятель не смел идти далее».
Подполковник Д. В. Давыдов:
«Неприятель усиливался всеминутно. Грозные тучи кавалерии его окружали фланги нашего арьергарда, в одно время как необозримое число орудий, размещенных пред густыми пехотными громадами, быстро подвигались прямо на него, стреляя беглым огнем беспрерывно. Бой ужасный! Нас обдавало градом пуль и картечей, ядра рыли колонны наши по всем направлениям… Кости трещали! Коновницын отослал назад пехоту с тяжелою артиллерией и требовал умножения кавалерии.
Уваров прибыл с своею и великодушно поступил под его начальство. Я сам слышал, как он сказал ему: „Петр Петрович, не то время, чтобы считаться старшинством; вам поручен арьергард, я прислан к вам на помощь, — приказывайте!“ <…> К славе нашего Отечества, это не один пример…»
Как видим, войска генерала Коновницына сражались отважно, и им удалось надолго задержать продвижение наполеоновской армии.
Генерал П. П. Коновницын:
«В продолжение десяти часов сражения мы уступили неприятелю не более девяти верст, останавливаясь в пяти позициях».
Умелые действия Коновницына дали возможность русским начать строить укрепления на основных позициях у деревни Бородино. В частности, был построен упомянутый Шевардинский редут, героическая оборона которого на следующий день позволила еще на сутки задержать наступление Наполеона.
После того как генералом Коновницыным было получено известие об обходном движении противника, он отвел свои войска за реку Колочу и присоединился к корпусам, занимавшим позицию в районе деревни Шевардино.
Численность двух армий
Данные о численности обеих армий очень сильно разнятся. Точные цифры называют многие участники сражения, но вот можно ли им верить?
Британский генерал Роберт Вильсон:
«Русская армия имела 90 тыс. регулярного войска, 10 тыс. московских и смоленских ополченцев, подошедших за последние два дня, и 7 тыс. казаков».
Итого, по данным британского наблюдателя при русском главном штабе, в объединенной русской армии насчитывалось 107 000 человек. Как-то неприлично мало. Впрочем, называются и еще меньшие цифры.
Генерал Л. Л. Беннигсен:
«Подошли 22 августа (3 сентября) к Бородино с нашими двумя соединенными армиями, в которых насчитывали, однако, не более 90 000 человек».
Однако большинство участников событий все же говорит о гораздо большей численности русских войск.
Офицер-квартирмейстер Н. Н. Муравьев:
«Под Бородином пришел к нам генерал Милорадович с подкреплением, состоявшим из 8 или 10 тысяч пехоты. Еще пришло к нам тысяч до десяти Московского ополчения, но оно было дурно вооружено и во время сражения употреблялось только для уборки раненых. Всего с ополчением было у нас налицо около 110 тысяч человек и 750 орудий».
Генерал-квартирмейстер К. Ф. Толь:
«Российская армия имела под ружьем: линейного войска с артиллерией 95 000, казаков 7000, ополчения Московского 7000 и Смоленского 3000. Всего под ружьем 112 000 человек. При сей армии находилось 640 орудий».
Русский армейский драгун
Императорская гвардия — элитные гренадеры
Штаб-офицер и рядовой лейб-гвардии Уланского полка
Рядовой и унтер-офицер лейб-гвардии Казачьего полка
Оцицеры Гродненского и Лубенского гусарских полков
Урядник казачьего войска
Русская линейная пехота. Гренадер
Офицеры лейб-гвардии Финляндского полка
Вольтижер и карабинер французской легкой пехоты (худ. Белланже)
Трубач и канониры французской конной артиллерии (худ. Р. Кнётель)
Поручик артиллерии И. Т. Радожицкий:
«Русских сил, точно, было недостаточно: у нас считалось до 115 000 регулярного войска, 7000 казаков, 10 000 ополчения и 640 пушек».
На наш взгляд, более близка к действительности следующая оценка, существующая сегодня: русских было около 155 000 человек, в том числе около 11 000 казаков и 28 000 ратников ополчения, которые в основном строили укрепления и выносили раненых с поля сражения. Эту проблему, кстати, отмечают многие: Московское и Смоленское ополчения, присоединившиеся к армии, были плохо вооружены и не успели получить надлежащего тактического обучения.
Подпоручик Н. Е. Митраевский:
«Когда пролетали ядра, ратники мотали головами направо и налево, кланялись, крестились, а некоторые становились на колени. Это была большая потеха для солдат, и каких тут не было острот… „Кланяйся ниже, борода!.. Сними шапку!.. Крестись большим крестом!.. Бей поклоны, дурак!“ — и тому подобное».
Да и артиллерия у русских имела не 750, а все-таки 640 орудий.
Если численность своих войск русские склонны занижать, то численность армии Наполеона, напротив, сильно завышается. Это и понятно.
Британский генерал Роберт Вильсон:
«Официальные цифры показывают общую численность неприятельской армии в 103 тыс. пехоты под ружьем и 31 тыс. конницы, а с учетом артиллерии, штабов и прочее, около ста сорока тысяч бойцов».
Офицер-квартирмейстер Н. Н. Муравьев:
«У французов считалось 160 тысяч и до 1000 орудий, а затем еще разные части, шедшие к ним на подкрепление».
Генерал-квартирмейстер К. Ф. Толь:
«В сей день неприятельская армия имела войск под ружьем, а именно: 5-й корпус князя Понятовского, состоявший <…> из двух пехотных дивизий и двух бригад кавалерии — 16 000 человек. 1-й — маршала Даву, из пяти дивизий пехоты и двух бригад кавалерии — 45 000 человек. 3-й — маршала Нея, из трех дивизий пехоты и двух бригад кавалерии — 25 000 человек. 8-й — маршала Жюно, из двух дивизий пехоты и одной бригады кавалерии — 10 000. 4-й — вице-короля итальянского Евгения, из трех дивизий пехоты и двух кавалерии — 24 000. Резерв из Молодой гвардии — 20 000, Старой гвардии с ее кавалерией — 10 000 человек. Четыре кавалерийских корпуса, состоявших каждый из трех дивизий, под командой короля Неаполитанского Иоахима, составляли 30 000 человек. К сему принадлежало более 1000 орудий артиллерии, что и составляет под ружьем всего войска с артиллерией более 185 000 человек».
Смотр кавалерии. Худ. Ф. де Мирбах
Типичный пример. Казалось бы, К. Ф. Толь приводит подробнейшие данные, однако все они весьма далеки от реальной действительности. Начнем с того, что Андош Жюно, герцог д’Абрантес, очень хотел стать маршалом, но так никогда и не был им. Но это, кстати сказать, достаточно типичная ошибка, не имеющая принципиального значения. Гораздо серьезнее обстоит дело с цифрами. Начнем с того (и это доказано современными исследованиями), что императорская гвардия при Бородино насчитывала не 30 000 человек, а около 20 000. В корпусе маршала Даву было не 45 000 человек, а 36 000, в корпусе маршала Нея — не 25 000 человек, а 10 000 и т. д.