И ему этот пожар, как слону – дробина!
Мысленно пожелав «руководству» поскорее обрести мозги, отдался великому искусству хождения…
Четыре «Уазика» обогнали нас через час, обдали сизо-синим выхлопом и умчались по дороге, не обращая внимания на вопли, крики, свист и размахивания руками.
Проехали мимо и все…
Молодняк, конечно, тут же разнюнился, не понимая, что если приналягут, то уже через час-два мы нос к носу выскочим на идущие нам навстречу автобусы и вся эта круговерть с налетающими космами пока еще далекого пожара, останется позади!
Нет, блин, мы будем ныть, тащиться и проситься на ручки, словно ни у кого нет других дел!
- Кай! Давай привал устроим? – Наталка и Натал поджидали меня на обочине, грызя молодую хвою. – Все равно через полчаса они все отвалятся, а так хоть перекусим… Да и полянка там есть замечательная!
Эх, блин…
С одной стороны паранойя орала, что надо двигать поршнями, но здравый смысл долбил в колокол, напоминая, что наши воспитанники – унылые городские детишки, у которых, слава Звездам, если у кого-то есть хоть маленький опыт игры в волейбол, а уж на большее и рассчитывать сложно.
Кончились те времена, когда школа устраивала походы…
Махнув рукой, согласился на привал.
Эх, блин, был бы у меня «козлик», я бы загодя раскидал припасы по паре мест привалов, оставил парочку кашеваров, но…
Чего нет, того и жалеть нечего.
Орда в три сотни лиц свернула с дороги в лесок, прошла его насквозь и очутилась на поляне, на которой, во времена оны собирались дружины всех окрестных лагерей, перед «Зарницей» и после нее, подводя итоги.
Конечно, за годы и годы повсеместного развала не осталось ни лавочек, ни столиков, но вот центральное кострище и еще десятка полтора малых, с любовью выложенных камнями, вполне себе существовали!
Эх, сейчас бы запалить все, чтобы…
Гм…
Я нервно хихикнул, ага, запалить!
За нами и так стена огня крадется, а я – «запалить»!
Придется обойтись сухомяткой и водой, рассиживаться особо некогда, хоть и хочется.
Молодняк, выйдя на поляну, плюхнулся на пятые точки и потянулся кто за сигаретами, кто газировкой, самые умные побежали в кустики, самые уставшие изобразили подстреленных зайцев, которым жизнь не мила!
- Привал 30 минут! – Предупредил я всех, точно зная, что после 30 минут привала этих существ еще 30 минут придется вновь сбивать в кучки и пинками выводить на дорогу!
- А сам чего? – Натал, хоть и работаем уже фиг знает сколько, все никак не может привыкнуть к тому, что я не завтракаю и не обедаю, наедаясь на ночь и отваливаясь в блаженный сон.
- Пойду, гляну, чего на дороге… - Я вздохнул. – А то, не ровен час, пропустим автобусы, а возвращать их мне нечем…
Оглянувшись, приметил Наташек, обходящих «особо лежачих» и напоминающих, что хоть и конец мая, но валяться на голой земле, пока еще рановато!
Махнув рукой, прошел через полосу и прошелся чуть вперед, за поворот, в надежде увидеть чулесное избавление от 300 человек.
Нифига!
Прямая, как стрела, дорога километров на пять демонстрировала девственную пустоту.
А от внезапной тишины, нагло лезущей в уши, хотелось слушать Кобзона.
Прогулявшись еще чуть-чуть вперед, с сожалением вернулся к поляне, где инструктора уже гуртовали своих овечек, разве что за ноги их не кусая!
«Овечки» блеяли, ныли, но услышав от меня, что пока они тут мнут жопы, автобусы могут и проехать, сгуртовались и повалили на дорогу, шустро перебирая конечностями.
Пять километров тянулись добрый час, а потом еще полчаса и из-за поворота нам навстречу выпрыгнул запыхавшийся и серый, Филиппок, с выпученными глазами несущийся куда-то вдаль.
При виде нас, дылда остановился, согнулся напополам, пытаясь отдышаться, а потом, отдышавшись, подлетел ко мне и принялся тянуть вперед, бессвязно бормоча что-то типа «Все пропало, шеф! Гипс срезают!»
Махнув рукой, подозвал Натала и…
Земля под ногами заходила долгими, протяжными волнами, подбрасывая нас в воздух и жестко приземляя, грозя растереть в порошок.
Сосны, помнящие еще дедушку Ленина, своими верхушками принялись поднимать ветер.
Плюнув на Фила, вернулся к воспитанникам.
Разбитые колени не в счет, а вот испуг…
Да-а-а-а, как же я их понимаю-то!
Тогда, в левяностые, в свое первое землетрясение мне повезло быть во дворе, а не на своем четвертом этаже, но…
Это было страшно даже на земле!
- Кай, пожалуйста! Там помощь нужнее! – Фил снова схватил меня за руку и потащил за собой. – Там помощь нужна!
Чтобы отвязаться – Фил точно из тех людей, о которых женщины говорят, что проще дать, чем объяснить, что не хочешь! – пробежал за поворот и замер.
Здоровенная ель лежала на капоте «Уазика», расплющив его в утиный клювик, из-под которого торчали печально сдувшиеся колесики.
Второй «Уазон» влетел первому в жопу, складывая его в гармошку, точнее – попытавшись сложить в гармошку, но, скорости не хватило.
Вот только вылетевшей в лобовое стекло Насте хватило и ее…
- Где остальные? – Я обошел тело Насти и увидел торчащую из разбитого «козлика» мужскую руку. – Какого…
Уперевшись ногой, повернул ручку и рванул дверь на себя.
Ручка отломилась.
Пришлось идти другим путем.
- Я не смог, не смог, не смог открыть дверь! – Фил бегал вокруг меня, а подоспевшие парни и девчата, вдруг, в кои-то веки, мгновенно принялись помогать!
Может, я не сильно был прав в их отношении?!
Да, хватало и впавших в транс-ступор при виде крови, но большинство, как ни крути, занялось делом.
Парней с полсотни, горячо матерясь, сдвинули ель и оттащили к обочине, кто-то ринулся помогать мне вытаскивать застрявших, кто-то скидывал свои курточки, чтобы было куда уложить раненых.
Передавались по рукам бутылки с водой.
- Я… !
- Фил! – Я встряхнул серого негра так, что у него лязгнули зубы. – Где остальные? Где генерал, где Маришка?!
- Мама сказала, что поедет вперед и привезет помощь. А папа… Папа – там! – Фил махнул рукой на «уазик», из которого как раз вытаскивали Толяна. – А Маришка с мамой, с мамой, ее тут нет, Кай… Она поехала вперед, за помощью! Ель тяжелая, мы не смогли ее столкнуть…
Явно я что-то не понимал, но…
Вытерев окровавленные руки, подошел к Толику, уже вполне себе подающему признаки здравого смысла.
- Вы…
И тут нас снова тряхнуло!
Хорошо так, баллов на семь, тряхнуло!
- Кай! Автобусы застряли, оползень! – Генерал шмыгнул носом и попытался сесть. – Юлианна помчалась вперед, чтобы…
- Толян, пофиг… - Я отмахнулся, но «зарубочку» себе на память сделал…
- Кай… Кто?! – Толик, покачиваясь выпрямился и разглядел три тела, накрытых с головой.
- Пахомова, Сиев, Квочка… - Я назвал фамилии и вздохнул, как ни крути, как бы я не был зол на Настю, зла я ей точно не желал, а что же насчет остальных, так я их и вовсе кроме как «привет-привет, пока-пока», я о них и сказать ничего не могу, абсолютно средние люди, на которых держится весь мир и которых, к сожалению, начинает нехватать только тогда, когда их нет рядом.
- А ведь ты страшный человек, Кай… - Толян со скрипом и скрежетом принялся разминать затекшие суставы. – Все, кто тебя искрене ненавидел, все на том свете!
Я только рукой махнул – плевать мне на тех, кто меня ненавидит, они сами себе могилы копают, я даже подножки им не поставлю, чтобы они в эти могилки скатились!
Народ, отлежавшись, вновь занялся муравейными делами – оттащили в сторону оба «козлика», соорудили носилки для тех, кто ходить некоторое время не сможет, а некоторые девчонки – вот ведь умнички! – сейчас складывают оставшийся мусор по мешкам, что нашлись в одном из «УаЗиков»!
- Я сам пойду! – Толик отбивался от одной из Наталок, которая, точно это знаю, давно к нему неровно дышала. – У меня ушиб локтя, а не всего меня!
Народ, крутящийся вокруг, переглядывался и прятал улыбки, настолько эта парочка выглядела матерыми супругами!
- Огонь! Огонь! – Откуда-то позади раздался истеричный вопль и весь народ кинулся по дороге, прочь от настигшего, таки, нас, пламени!
Люди орали, толкались, мгновенно забыв, что есть раненые и что есть правила – паника убивает…
Переглянувшись с Толяном, пошли возглавлять весь этот идиотский забег.
Через полчаса, порядком выдохшийся народец начал сбавлять обороты и глядеть по сторонам и себе под ноги.
Да и правильно – в этом месте как раз дорогу повело землетрясением и…
Я представил стадо мамонтов, выбегающее на участок оползня и набрал полную грудь воздуха.
Не успел.
Снова тряхнуло и народ повалился-покатился, как кегли, по которым вмазали изо всех сил тяжелым шаром.
Но хуже всего то, что часть дороги заскользила куда-то вниз, прихватив с собой несколько человек!
Выдохнув, кинулся помогать тем, кто исхитрился зацепиться.