Дэни повернул голову ко мне, и вновь заулыбался.
— Не напугал? — спросил я тихо их обоих.
Джейн прислонилась своей узкой женской спиной ко мне. И запрокинула мне на грудь свою девичью молодую черненькую с пучком скрученных, вновь, собранных на темечке под золоченую булавку вьющихся длинных волос головку. С висящими красивыми с висков черными длинными до плечей завитушками. И взявшись обеими пальчиками своих девичьих красивых в плотном, почти черном загаре рук за мои запястья. Закрыв свои, она черные красивые девичьи глаза, произнесла мне — С выздоровлением любимый. Мы прибыли.
Мы были на месте. Это было то самое место на нашей карте. Точнее,
двух карт. Место без названия. За линией экватора к югу. Эти острова не были отмечены на других морских картах. Я проверял потом.
Они были гораздо южнее самого экватора, далеко за пределами Новой Гвинеи и Каролинских островов. Они были только на выкраденной Джейн в компании «TRANC AERIAL» и Дэниела морской карте. Где и как они это нашли, я это до сих пор не знаю. Как узнали про эти места? Наверное, когда выкрали карту авиационных перелетов над Индонезийским архипелагом. А, позже Дэни нанес с нее и на ту морскую карту координаты этих скал. И громадного вокруг них атолла.
Я только, потом понял, почему за нами гнались те, кто был на той черной двухмачтовой большой яхте. Они не ведали маршрута. И следили за нами до самого конца. Им, тоже нужно было золото самолета. Это были люди того самого Джексона и его украденный общак у своих подельников по золотому и оружейному бизнесу.
Мы серьезно вляпались! В этой погоне этот чертов Джексон все время висел у нас на хвосте. И он был уже недалеко.
— Как тебе, милый это место? — спросила меня моя красавица Джейн.
— Если, честно — ответил ей я — Так себе. Одни скалы и рифы — Будем здесь искать?
— Да, Владимир — произнес уже сам Дэниел — Оборудование готово. Завтра начнем с внешнего рифового барьера. У нас на Арабелле есть легкий надувной скутер с мотором. И на длинном веревочном фале проводной глубоководный с камерой эхолот сонар. Тот, что тебя спас.
Дэни кивком головы указал мне на моего спасителя на корме яхты — Вот, завтра поищем по кругу у самой кромки рифов. На предмет обломков самолета и вещей утопленников.
— Только бы, найти его — сказала грустно Джейн, смотря на заходящее за горизонт покрасневшее, опять летнее солнце — Я, тоже, буду работать? — спросила тут же она у Дэниела.
— Будешь — ответил он — Все будут. Нам надо успеть, все сделать. И забрать, что необходимо в качестве свидетельства с места крушения лайнера. Все, что удастся нам найти. Особенно черные ящики. Завтра и начнем.
Погибельное место
— Мне страшно, Дэни — произнесла, глядя на родного брата Джейн, словно позабыв обо мне. Она, даже не обернулась, сейчас, пытаясь сорвать мое ей сочувствие. Я ее прекрасно понял, и отошел немного назад, не касаясь своей любовницы Джейн. Сейчас было не время моего к ним понимания и сочувствий. Это была их семейная драма. Драма двух родственников. А, я был сейчас лишний. Случайный подобранный в открытом океане русский матрос со сгоревшего интернационального торгового грузового судна «КATHARINE DUPONT».
Джейн за время моего с ней путешествия и так много мне от себя отдала. И я должен был позволить ей сегодня побыть со своим братом.
Побыть наедине. Так я понял сейчас. И отошел в сторону, и вышел из главной каюты нашей яхты. Я пошел, приводить себя в порядок в туалет и душевую.
Это было место гибели их отца. Там, где-то в глубине под водой должны быть обломки рухнувшего в океан самолета. Место гибели, и место вероятного преступления. И надо было найти подтверждение этого. Ради этого они сюда и приплыли. Это я оказался случайно у них на пути и влюбил в себя красавицу мою Джейн. И все, наверное, было бы прекрасно, если бы не эта трагедия их семьи. И задачи, которые эти молодые двое латиноамериканцев на себя возложили.
Я, приняв быстро душ и сбрив солидную уже щетину. Одевшись в свои матросские штаны и цветную, подаренную Дэниелом мне рубашку, подошел тихо к порогу главной каюты. Посмотрел на стоящих там и обнявшихся в горе родственников. Они все еще были там. И так и стояли, беседуя друг с другом.
— Мне страшно найти его — Джейн плача вымолвила — Я не представляю даже, что увижу.
На ее глазах появились слезы.
Я первый раз увидел слезы моей Джейн.
Она, съежившись от горя, прижалась к своему брату. И он, потупив, тоже горький свой мужской взор в пол, успокаивал ее, гладя по голове и спине.
— Дэни — она обратилась, вновь к своему брату, оторвавшись от его груди — Я боюсь его увидеть.
Джейн подняла на него свои черные как ночь заплаканные глаза.
— Кого? — спросил он ее — Самолет на дне океана?
— То, что от него осталось — произнесла в слезах Джейн. И Дэниел прижал, вновь свою старшую сестренку к себе.
— Мне, тоже жутко. Но, нужно его найти — произнес Дэниел, глядя на меня стоящего уже у порога к выходу, позади моей Джейн.
— Если, там останки отца?! — она расплакалась навзрыд — Если, там мы его найдем Дэниел?!
Джейн не обращала на меня своего внимания.
— Если, мы уже стоим над ними?! — ее голос был полон страдания и отчаяния.
Я бы всеми силами хотел, хоть, как-нибудь помочь моей Джейн и Дэниелу. Хоть, как-нибудь, сгладить их горе, но возможно было ли это?
Я, лишь стоял на пороге. И сочувственно с жалостью в своих синих с зеленой глазах, смотрел на них. Стоявших и обнявшихся, как брат и сестра в своем нахлынувшем, как прилив волн на берег, вдруг на них внезапном горе.
Они действительно не знали, что найдут, там внизу под водой как и я.
Но, я был чужой человек. И там у меня, ни кого не было из числа родственников погибших на том борту 556. Мне все, же было немного легче, чем им. Мне лишь, оставалось посочувствовать им и всего лишь.
Дэниел прижался щекой к своей сестренке Джейн, успокаивая свою расчувствовавшуюся до слез сестру. И я понял, что надо их оставить вдвоем. Оставить мою ненаглядную красавицу Джейн. Оставить их как брата и сестру. Что вот сейчас, я буду здесь не совсем уместен. И как друг ей и любовник.
Я вышел к себе в каюту. И лег на постель с грустными, тоже мыслями о предстоящих вскоре поисках разбившегося самолета.
Порой, казалось, что лучше бы его никогда не найти. Оно было бы действительно лучше, знай, я заранее, что нас всех троих ждет впереди.
Я лежал сейчас у себя в каюте, и думать старался о своем доме. Далеком Владивостоке. Я лежал, потушив полностью свет в своей каюте.
В этот грустный момент, я решил думать сейчас, только о нем. О своей Родине. О Владивостоке. Откуда я был родом. О школе. И бывших знакомых друзьях и подругах. Когда-то, там знакомых, а теперь их уже нет. И я один одинешенек на весь этот свет. И только, вот Джейн скрасила мои переживания о Родине. Я даже, забыл о ней на время, находясь на яхте Арабелла. Яхте моей Джейн. Яхте моего нового лучшего за всю жизнь друга Дэниела. С которым мы были знакомы всего ничего. Но, уже понимали с полуслова друг друга.
Джейн забросила, куда-то свой кассетный магнитофон. И больше его уже не включала. Мне оставалось, только слушать крик альбатросов и чаек на местных островных скалах. Она, как-то здесь, как и мой друг Дэниел, сразу поменялись и были уже какими-то другими. Это место произвело на них давящее своей угрюмостью впечатление.
Джейн, как и Дэниел, чувствовала приближение, чего-то надвигающегося рокового на нас и страшного. И я, это чувствовал вблизи с ней.
Единственное в чем я не ошибался, это в том, что она боялась за своего родного брата. И теперь за меня. Джейн была более ранима, чем я даже, мог подумать или себе представить.
Моя, девочка Джейн. Моя, любимая Джейн. Ее боль от гибели отца выплеснулась вся наружу в момент нашей ночной очередной оргии. И я, чувствовал это как никто другой в нашей близости.
Она этим безумством пыталась заглушить свою душевную боль. Пыталась забыться и убить страх перед будущим и перед предстоящей, вероятной опасностью. Джейн чувствовала приближение, чего-то надвигающегося рокового на нас и страшного. И я, это чувствовал вблизи с ней.
Мы жили одним днем, здесь в Тихом океане. Мире. Нашем мире, мире на троих. Что будет завтра, мы стали чувствовать, только сейчас. Именно этой ночью. Последней нашей счастливой ночью. Мы не знали тогда, что черная яхта морских гангстеров мистера Смита, уже стояла за одним из скалистых обрывистых мертвых островов этого безымянного забытого Богом островного архипелага. И что, вскоре, все измениться для нас троих.
Что, скоро, я потеряю своего друга Дэни. И мою ненаглядную и любимую Джейн в водах Тихого океана.
Моя красавица Джейн. В твои двадцать девять лет, ты как настоящая взрослая уже женщина, понимала этот страх за всех нас. Тебе было страшно сейчас этой ночью. И ты не могла быть сейчас одна. Здесь в этом жутком для тебя месте, месте, гибели вашего отца. И я грел тебя своим телом в своей постели, на этих вымаранных нами простынях. Прижимая к своей мужской груди русского моряка.
Этот твой страх за всех нас, я начал чувствовать еще с момента нашей встречи на этой яхте. Я чувствовал, скорое расставание и потерю. Потерю вас обоих. Тебя и Дэниела.
Джейн часто в разговоре со мной упоминала свою родную мать. Стефанию Морган. Цыганку по происхождению.
— «Так вот, откуда у моей красавицы Джейн такие красивые убийственной красоты черные, как бездна океана глаза!» — подумал тогда я — «И такие же, глаза, у ее брата Дэниела. И этот, такой, смуглый цвет кожи, дополненный плотным сильным солнечным тропическим загаром».
У Джейн и Дэниела были их матери обворожительной красоты глаза. И я не ошибся, когда сравнивал глаза моей девочки Джейн с глазами цыганки.
Джейн часто и больше говорила мне о своей матери, чем об своем отце.
Оно и понятно, она же женщина. Дэниел тот наоборот, но не суть.