Мысль о погибшем муже заставила ее проверить, на месте ли кристалл с его сознанием.
Достав теплый колючий камушек, Лиза положила его на ладонь и долго пристально смотрела на невзрачный кристалл, пытаясь поверить, что этот кусочек кремния есть не что иное, как мощнейший компьютер, произведенный древней, давно исчезнувшей из этой Галактики расой Логриан.
Она не сомневалась, что такой же кристалл, вживленный в ее мозг, был имплантирован туда людьми.
«Хотя… как знать?..» — подумала Лиза, и от этой мысли на душе стало холодно, неуютно.
Воспользовавшись ее минутной расслабленностью, вдруг навалилась усталость, давая знать о себе легким головокружением и тупым безразличием к окружающему.
Жутко хотелось спать. Голод, который Лиза испытывала несколько часов назад, теперь притупился. Она понимала, что должна поесть и выспаться, но у нее еще осталось одно важное, не терпящее никаких отлагательств дело, и поэтому Лиза в полном смысле слова заставила себя встать и пересесть в другое кресло, расположенное перед стандартным терминалом Сети.
Она не стала даже прикасаться к шунту нейросенсорного соединения. Это было ни к чему. Она не собиралась торчать в сети Интерстар — для этого не было ни сил, ни времени, ни лишних денег. Машина сама осуществит поиск необходимой информации и отключится, когда закончит его.
От Лизы сейчас требовалось лишь одно: грамотно ввести критерии поиска, чтобы не получить в ответ на свой запрос массу ненужных сведений общего характера.
Сформулировать задачу для поиска действительно оказалось нелегко, и она трижды с растущим раздражением уничтожала плод своих усилий, чтобы начать работу заново.
Наконец, удовлетворившись очередным вариантом, она еще раз перечитала задание и коснулась сенсора «Ввод».
Вспыхнувший на панели управления индикатор тут же показал, что поисковая программа уже вошла в Сеть и приступила к исполнению задания.
Все… Теперь умыться и спать…
Лиза добралась до кровати, ощущая себя выжатой как лимон. Никогда еще постель не казалась такой мягкой, желанной и манящей.
Укрывшись одеялом, она закрыла глаза, и сознание тут же крутанулось, увлекая ее в черный омут провального, глубокого сна.
Последней мыслью, которую успел задержать ее разум, было болезненное воспоминание о Сэме…
…Оглушительный грохот вспорол сторожкую тишину дождливого дня.
Лиза лежала в грязи. На нее сверху навалилось что-то тяжелое, мягкое. Очнувшись от беспамятства, она попыталась пошевелиться, но острая боль пронзила весь правый бок, и как раз в этот миг она услышала лающий, отрывистый грохот, будто рядом кто-то часто и равномерно замолотил куском железа по жестяному листу.
Придавившая ее сверху масса неприятно дернулась, принимая удары, и одновременно к Лизе вернулось зрение.
Она увидела лужу, всю в мелких кружочках от моросящего дождя. Грохот повторился, и мимо нее пробежала частая строчка фонтанчиков, которые вспороли поверхность лужи и вдруг полоснули по стене здания, оставляя в бетоне уродливые выщербины.
Следом накатился урчащий, басовитый гул.
Забрало ее гермошлема было разбито, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, хуже того — она не чувствовала их…
Через проем забрала, от которого остались лишь острые осколки по краям обода, на ее лицо попадал дождь.
Она попыталась приоткрыть рот, облизать обметанные жаром губы и ощутила что-то вязкое и солоноватое. С усилием сплюнув, Лиза увидела, как на поверхности мутной лужи расплылось алое пятно…
Кровь…
Гул стал ближе, отчетливее. С гребня изуродованной стены от появившейся вибрации вниз посыпалась мокрая бетонная крошка.
Из дождливого сумрака на нее медленно наползала угловатая, лязгающая траками гусениц, воняющая дымным выхлопом тень. Вот она накрыла собой кусок обрушенной стены и внезапно остановилась.
Ударил о броню откинутый люк, затем кто-то очень легкий спрыгнул в грязь.
Лиза инстинктивно сжалась, ожидая услышать человеческую речь, но вместо этого раздался тихий переливчатый скрежет, словно рядом очень медленно открывалась ржавая дверь…
…Одновременно со скрежетом в сознании Лизы кто-то прорвал полог боли, и она, мгновенно задохнувшись от нее, услышала тихий, идущий из глубин ее сознания голос:
— Еще один живой гуманоид… По-моему, это их самка… Начинай сканирование мозга, пока она совсем не истекла кровью…
Кто-то наклонился к ней, и в поле зрения Лизы вплыло лицо…
Ужасное, нечеловеческое лицо.
— У нее перебит позвоночник. Давай быстрее, пока еще не поздно.
Она не могла пошевелиться. Та мягкая масса, что накрывала ее, принимая удары пуль, оказалась истекающим кровью телом Соломцева.
Его спихнули в лужу, и мутная вода тут же стала алой.
Отвратительная конечность потянулась к гермошлему Лизы, и она закричала, зло, хрипло, последним усилием воли впившись зубами в нечеловеческую плоть…
…Полный невыразимой муки крик затравленным эхом метнулся меж стен и затих.
Лиза рывком села, безумно озираясь по сторонам.
Ее грудь разрывало частое, прерывистое дыхание, воздуха не хватало, по телу струился ледяной пот.
Номер… Это всего лишь гостиничный номер…..
Господи…
Она рывком встала, покачнувшись на ослабевших ногах. Тело сотрясала крупная дрожь. Липкие капли ледяного пота все еще катились по спине щекочущими градинами.
Не люди… Это были не люди…
Ее память, медленно, но неуклонно возвращавшаяся, походила на черный колодец без дна. Лиза стояла посреди гостиничного номера, и ее руки тряслись, когда она попыталась прикурить сигарету.
Это были не люди…
Смысл данного откровения, заключенного в обрывочном предсмертном воспоминании настоящей Лизы Стриммер, оказался столь страшен и одновременно столь значителен, что она едва не потеряла контроль над собственным рассудком.
Вся ее горечь, все злые мысли о людях, которые, как казалось Лизе, постоянно пытались грубо изнасиловать ее разум и тело, издеваясь над эволюционными и гуманистическими принципами — все исчезло, схлынуло, как приливная волна, оставляя после себя лишь дрожащую ясность полного понимания…
Где-то далеко, на неведомой пока Лизе планете, произошел контакт между людьми и совершенно иной, чуждой расой.
Контакт, закончившийся гибелью ее взвода.
Пошатываясь, Лиза прошла в ванную комнату. Стараясь не смотреть в зеркало на свое осунувшееся лицо, которое все еще хранило землистый оттенок ночного кошмара, она умылась. Ледяная вода принесла некоторое облегчение.
«Вот и замкнулся еще один круг…» — подумала она.
Выйдя из ванной, Лиза присела на краешек кресла и только сейчас, вырвавшись наконец из лап ночного кошмара, обратила внимание на то, что система компьютерного терминала завершила заданный поиск.
Экран монитора был темен как ночь. Под ним веселой искоркой горел зеленый индикатор резерва. Система выполнила задание и «уснула», сберегая ресурс аппаратуры.
Лиза перевела взгляд на хронограф.
Половина третьего. Несмотря на кошмар, она проспала почти девять часов, и неудивительно, что поисковая система успела за это время выполнить порученную работу.
Вот только нашла ли она искомое в глубинах межзвездной сети Интерстар?
Лиза уселась поглубже в кресло и с замиранием сердца коснулась сенсора активации.
Полусферический монитор просветлел, и в его глубинах проступили ровные строки текста из найденного документа.
Одного-единственного документа, который бы отвечал двум критериям поиска, заложенным ею в ключевую модель.
Лиза хотела, чтобы машина нашла любое документальное свидетельство, где наряду с названием космического корабля «Орфей» упоминалась бы фамилия Стриммер.
Она не ошиблась в своем интуитивном предчувствии. Такой документ действительно имелся в Сети. Посмотрев на заголовок, Лиза поняла, что текст скачан с архивного сервера Совета Безопасности Миров и относится к периоду двадцатилетней давности, то есть ко времени последних крупномасштабных акций Галактического Патруля.
Миссия гуманитарного союза, действующая в составе интернациональных сил Совета Безопасности Миров, вынуждена признать, что поисково-картографический крейсер «Орфей», выделенный для поиска потерянных колоний, исчез в районе звездных координат PQ-49856-РХ-09453.
Данные координаты описывают условный кубический объем пространства с ребром протяженностью в пять световых лет. Ввиду удаленности упомянутого участка от основных гиперсферных трасс, полномасштабная поисково-спасательная экспедиция, учитывая сложившиеся условия, не представляется возможной.
Миссия гуманитарного союза приносит свои соболезнования родственникам пропавших без вести членов экипажа. Список прилагается.
Лиза скользнула по столбцам имен и фамилий, пока ее взгляд не остановился на одной из строк этого погребального списка:
Второй десантно-разведывательный взвод. Лейтенант Лиза М. Стриммер.
Ее отца звали Майкл.
Сомнений больше не могло быть. Она нашла свое прошлое…
Через некоторое время по внутренней компьютерной сети космопорта прошел самый заурядный навигационный запрос.
Глядя на полученные данные, Лиза поняла, что за прошедшие двадцать лет многое изменилось. Теперь целых три гиперсферных трассы пересекали кубический объем пространства с координатами PQ-49856-РХ-09453.
В этом районе находились всего две звездные системы, и обе имели планеты. Иные картографические данные по ним отсутствовали: район считался абсолютно бесперспективным в плане его колонизации.
Конфедерация Солнц распалась, Совет Безопасности вот уже лет пятнадцать как стал организацией чисто номинальной, утратившей все свои былые рычаги управления освоенным пространством. Гуманитарной миссии в его составе больше не существовало. Судьба «Орфея» была прочно забыта и погребена под иными событиями, которые потрясали последние двадца