сегда исчезнет. — Пойми, ни ему, ни нам терять уже нечего!.. — воскликнула Лиза.
Глаза Лайта потемнели, зрачки сузились, стали колючими и злыми. Видно, в его душе сейчас шла борьба между рассудком и чувствами, между привязанностью к Сэму и недоверием к Лизе, между желанием помочь другу и невозможностью сделать это собственными силами.
— Хорошо… — Лайту понадобилось не так много времени, чтобы признать удручающую справедливость ее слов. Терять действительно было нечего ни им, ни Сэму. Если она утверждала, что инсекты попытаются помочь раненому, значит, нужно воспользоваться этим шансом, но, видит бог, она чего-то не договаривала, и Лайт мысленно поклялся, что заставит Лизу быть откровенной… чуть позже, разумеется.
Не говоря больше ни слова, он кинулся по узкому проходу десантного отсека к креслу механика-водителя.
Лиза, на бледных щеках которой горел лихорадочный румянец, так же молча полезла в тесную кабинку башенного орудия БМК.
— Кружи по поляне, пока мы не убедимся, что они нашли Сэма! — произнесла она, надевая на голову тонкий обруч внутреннего коммуникатора с крохотным микрофоном на дрожащей дуге. Пальцы Лизы уже сновали по сенсорам активации орудийного комплекса.
— Держись… — буркнул в ответ коммуникатор голосом Лайта.
Через секунду огромная, тупоносая бронемашина, покоящаяся на шестнадцати чудовищных, ребристых колесах, взревела двигателем и попятилась, задом преодолевая резкий подъем колеи.
Ее башенное орудие повернулось, и звонкая, оглушительная очередь автоматической пушки порвала зловещую тишину притихшего леса.
Снаряды веером хлестнули по броне выдвигающейся БМК противника, но частые сполохи разрывов не причинили многотонной машине особого вреда: Лиза стреляла с таким расчетом, чтобы только разозлить, расшевелить вяло наступающих инсектов.
Похоже, что это удалось. Когда бронемашина, управляемая Лайтом, выскочила на поляну и, подпрыгивая на ухабах, понеслась к покосившейся сторожке, ей вслед уже неслись, выбивая черно-оранжевые фонтаны земли, прицельные очереди ответного залпа.
Через два часа, оторвавшись от преследования, они выкатились наконец из леса на широкий, прямой, как стрела, участок старой асфальтированной дороги.
Скрипнув тормозами, БМК покачнулась на подвеске и остановилась.
Лайт, выбравшись через люк, спрыгнул на теплый, растрескавшийся асфальт. Несколько секунд он стоял, подставив разгоряченное лицо ветру, а затем, сплюнув, пошел вдоль борта БМК, считая свежие выщербины от попадания мелкокалиберных снарядов и критически осматривая огромные, литые ребристые колеса, щедро нашпигованные осколками.
Вслед за Лайтом из раскаленного нутра бронемашины выбралась Лиза. Ее лицо было серым, как скверная оберточная бумага. Отойдя в сторону, она присела на обочину, невидящим взором уставившись куда-то вдаль.
Лайт, обойдя машину, подошел к ней и сел рядом.
Некоторое время они молчали. Потом Лиза искоса, посмотрела на него и спросила:
— Ты точно видел?
Он утвердительно кивнул:
— Да. Они вынесли его из сторожки и поволокли к бронемашине. Но не понимаю, с чего это вдруг они станут оказывать Сэму помощь? — Он повернул голову и испытующе посмотрел на Лизу. — Тебе не кажется, что настало время поговорить? — мрачно спросил он.
Лиза кивнула, соглашаясь. На душе было пусто и мерзко. Оттуда опять вымели все, оставив лишь боль, дикую, ни с чем не сравнимую боль…
— Курить хочется… — внезапно призналась она, — четверо суток без сигарет.
Лайт сощурился, вставая. Схватившись за укрепленный на броне поручень, он легко закинул свое тренированное тело внутрь бронемашины и прошел вдоль борта десантного отсека БМК, сосредоточенно постукивая по облицовке.
— Так быстро сматывалась с «Галатеи», что не успела прихватить с собой сигареты? — раздался из нутра машины его приглушенный голос.
Лиза горько поджала губы. Он не доверял ей, возможно, просто ненавидел… и следовало признать, что у Лайта было очень много оснований для подобного отношения к ней.
— Нет, просто система регенерации воздуха в капсуле не располагает к курению, — поборов горечь, ответила она. — Послушай, Лайт, может быть, ты перестанешь злиться?
— Угу… — невнятно ответил он, отковыривая облицовочную панель. Кусок пластика с хрустом освободился от фиксаторов. Лайт просунул руку в образовавшуюся нишу и вынул оттуда пакет вакуумной упаковки.
Вскрыв его, он покачал головой.
— Надо же… «Золотая Галактика»… — Он вернулся к люку, спрыгнул на землю, сел и небрежно протянул Лизе пачку. — Сигареты тысячелетней давности, — отрекомендовал он свою находку. — Там в НЗ еще есть консервированное мясо, натуральный кофе, шоколад и сахар с Земли. Думаю, одна порция потянет штук на пять, в твердой валюте. Эти насекомые ни хрена не смыслят в человеческой психологии, верно?
Лиза сосредоточенно смотрела себе под ноги, на растрескавшийся, выветренный асфальт старого дорожного покрытия. Какое, к черту, значение теперь имели деньги…
Лайт вскрыл пачку и прикурил две сигареты — одну себе, другую ей. Лиза приняла сигарету, зажала ее между дрожащими пальцами, потом взглянула в серые глаза Лайта и вдруг безудержно, беспомощно разрыдалась, уткнувшись в его плечо.
Она ничего не могла поделать с собой. Ее плечи сотрясались от рыданий, горе и безысходность последних суток выходили наружу в судорожных всхлипах.
Лайт некоторое время сидел в напряженной позе, потом не выдержал и осторожно пригладил ее растрепанные волосы.
— Не злись на меня, прошу… — спустя некоторое время тихо произнесла Лиза, отстраняясь.
Он пожал плечами. Злиться и психовать действительно не было смысла. Теперь они в одной лодке. Им следовало подумать о том, как выжить, а не о том, как перегрызть друг другу глотку. Хотя он был совсем не прочь получить от нее больше информации, чем несли судорожные всхлипы. Ладно… пусть выплачется.
Лиза продолжала смотреть вдаль, машинально смахивая срывающиеся с ресниц слезы.
— Лайт, как вы меня нашли? — негромко спросила она, немного успокоившись. Ее сигарета дотлела до самого фильтра, и пришлось прикуривать новую. После вынужденного воздержания от первой затяжки внезапно и резко закружилась голова.
В последнее время Лиза научилась ценить эти ощущения человеческой слабости, но сейчас уже ничто не радовало и не возбуждало. Она в который уже раз ощутила, что внутри все выгорело, подернувшись серым пеплом равнодушия, безразличия к собственной судьбе.
Если она продолжала жить, то исключительно ради Сэма, Лайта и мести, хотя ее бывший телохранитель, похоже, не совсем отдавал себе отчет в ее чувствах.
— Ну, это было не так трудно сделать, — ответил он на последний заданный Лизой вопрос. Подобрав валяющийся у ног кусочек отколовшегося асфальта, он кинул его в стоячую лужу, образовавшуюся на дне дренажной канавы, которая тянулась вдоль обочины. — После твоего бегства Сэм приказал нашим компьютерным червям перекрыть все Интерстаровские каналы планеты, пояснил он. — Они посадили на каждый сервер свои программы-фильтры, настроенные на ключевую информацию. Знаешь, такие сторожа, которые кидаются в бой лишь в том случае, если по каналам Сети промелькнула определенная последовательность байт.
— Какая, если не секрет? — нахмурилась Лиза, пытаясь сообразить, где она допустила ошибку в своих действиях.
— Последовательность? — Лайт искоса посмотрел на Лизу. — Стриммер, — ответил он. — Твоя настоящая фамилия ведь Стриммер, верно?
Лиза кивнула. Все оказалось просто и глупо до неприличия. Ключевая модель поиска, запущенная в Интерстар, выдала ее инкогнито.
— Вы читали полученный мной документ? — на всякий случай уточнила она.
— Угу, — подтвердил Лайт. — Некая Сара Смит из гостиничного комплекса, расположенного на территории космопорта Кассии, интересовалась нашей общей знакомой Лизой Стриммер, разыскивая документы по сети Интерстар. Естественно, что мы быстро вычислили Сару Смит, но она уже упорхнула на «Галатее». — Он покосился на Лизу и добавил: — Сэм чуть с ума не сошел. Не понимаю, что он такого разглядел в тебе? Был парень как парень, и вдруг…
Лиза погасила окурок и повернула голову.
— Он что, не сказал тебе?
— О чем? По-моему, Сэм вообще ни с кем не обсуждает свои чувства.
— Обо мне. Он не сказал тебе, кто я такая?
Лайт недоверчиво покосился на нее:
— Нет. А кто ты?
Лиза ответила не сразу. Некоторое время она смотрела на круги, что расходились по мутной, зеленоватой поверхности стоячей воды от брошенного им камушка, а потом тихо произнесла:
— Лайт, я виновата, в том числе и перед тобой. Я наделала много глупостей, причинила вред тебе и Сэму, но… все это было не со зла. — Она внезапно всхлипнула. — В день моего побега мне стало известно, кто я такая. — Лиза на секунду умолкла, а затем добавила тихо, но внятно: — Я киборг, Лайт.
Это слово сорвалось с ее губ, словно камень, с плеском обрушившись в напряженную тишину ожидания.
Лиза не в силах была объяснять Лайту всю сложную подоплеку своего истинного существования, потому и вытолкнула сквозь зубы этот уничижающий термин «киборг». Он, конечно, не отражал истины в плане биологического строения ее тела, но близко подходил к сути по своей смысловой нагрузке и был, по ее мнению, наиболее понятен Лайту. Оказывается, этот термин обладал чудовищной глубиной, какой-то скрытой ранее смысловой емкостью.
Лайт побледнел. Светловолосого телохранителя вообще трудно было удивить чем-либо, обычно он оставался невозмутим в любых ситуациях, но тут явственно проявились и замешательство, и недоверие, и смятение…
Лиза отвернулась, чтобы не видеть отразившейся на его лице игры чувств. Ее это по-прежнему ранило…
— Сэм знал?! — наконец, справившись с собой, выдавил Лайт.
— Знал. Я совершила жестокую ошибку, не доверившись ему до конца, но когда поняла это, то менять что-либо было уже поздно.
Лайт продолжал потрясенно смотреть на нее. От его злости не осталось и следа.