Трудная наука, учитывая, что на фоне этого преподавалась не только снайперская стрельба, но и философия, бальные танцы, правила этикета.
В какой-то момент Сэм понял: если он не освоит эту трудную науку выживания, то его сломают. Он понимал это, потому что уже дважды прошел через ломку сознания, сначала после глобального сбоя городской компьютерной сети, а потом в больнице, когда доброжелательный голос терпеливо разъяснял ему, как Сэм убил металлическим прутом собственную сестру.
Эти люди действительно верили, что одно и то же государство может сначала подсадить малолетних детишек на виртуалку, а потом покарать их за неадекватность восприятия реального мира. Они действительно думали, что имеют право и должны лечить его. Ему по-настоящему давали шанс стать новым человеком: каким-то там винтиком в огромном механизме самоуправления независимой планеты, а грубость перековки отмороженного подростка-убийцы в уравновешенного, циничного убийцу в законе не смущала его наставников.
Что ж, в какой-то момент у него хватило ума понять это и начать играть именно по тем правилам, которые ему предлагала жизнь.
Он закончил спецучреждение 56/33 с наивысшими показателями и тем самым купил себе свободу.
Никто не догадывался о том, что у новоиспеченного агента Федеральной службы безопасности Семена Крайнева, получившего созвучный своему имени агентурный псевдоним Сэм, под черепной коробкой сохранились не только воспоминания о прошлом, но и весь букет независимых, вполне осознанных чувств к той системе, которая вырастила и воспитала его.
Он не сломался. Он всего лишь спрятался под непробиваемой, идеальной маскировкой тупорылого служаки. Он хотел вернуться туда, где растеклось по улицам бедных кварталов его больное, окровавленное детство, и он действительно вернулся туда…
— Сэм бежал? — спросила Лиза, выслушав лаконичный рассказ Лайта.
— Мы с ним бежали вместе, — усмехнулся ее бывший телохранитель. — Погибли на первом серьезном задании, вместе с инструктором, который пестовал нас все эти годы. Сгорели при взрыве емкости с горючим.
— А на самом деле?
Лайт пожал плечами:
— Нас действительно хотели убить. Та операция была скверно спланирована, и емкость подорвали не мы, мы лишь воспользовались ситуацией, чтобы исчезнуть, сойти со сцены. Нас обучали этому.
— А потом Сэм открыл «Старое Железо»?
— Да. Надо же было как-то жить. Полгода, конечно, пришлось отлеживаться на дне, а потом вернулись в Александрийск, в свой квартал, а там нищета, беспредел, пацаны по подворотням, наркотики… Стали понемногу входить в реальность, примечать, что к чему, потом Сэму пришла идея о клубе, ну и закрутилось понемногу.
Некоторое время они молчали. Затем Лайт искоса посмотрел на Лизу и вдруг спросил:
— У тебя правда стоит усилитель мускулатуры?
Лиза кивнула:
— Сервоприводы.
— Значит, ты могла тогда на крыше прикончить меня голыми руками?
Лиза неприязненно посмотрела на него, а затем ответила:
— Могла, наверное… Я в тот момент не очень отдавала себе отчет в том какими возможностями обладает мое тело. Но почему ты спрашиваешь? Ты думаешь, что я…
Лайт искоса посмотрел на нее.
— Так, проверяю одну догадку, — произнес он и тут же перевел разговор на другую тему. — Куда мы едем? — Он с преувеличенным вниманием впился взглядом в зеленоватый экран курсографа.
Лиза молча достала карту, которую распечатал для нее компьютер спасательной капсулы, и указала на разветвленную систему каких-то неясных, расплывчатых, изломанных под прямыми углами линий.
— Видишь?
— Ну?
— Я думаю, что эти линии отражают систему подземных коммуникаций.
— Бункер?
Лиза пожала плечами:
— Не знаю. Может, канализация, а может, и военный бункер. Нам ведь ничего не известно про эту колонию.
— А почему ты решила, что там безопасно?
— Я ничего не решала. И я не знаю, безопасно ли там. Но нам нужна передышка.
— А потом? — не унимался Лайт. Он по каким-то внутренним соображениям внезапно признал первенство Лизы и расспрашивал ее, будто продолжал выполнять инструкции Сэма, оставаясь ее послушным телохранителем.
— Нам с тобой нужна передышка… Нужно осмотреться, понять, где мы оказались, переждать несколько дней… Возможно, что не все так плохо и нам удастся отыскать здесь союзников.
Лайт скептически покачал головой.
— Я бы не надеялся на выживших колонистов, — после некоторого раздумья произнес он. — Вряд ли они уцелели за пятьдесят лет чужого господства.
— Я надеюсь не на колонистов, — возразила Лиза. — Где-то тут должны быть еще такие же, как я, — добавила она после небольшой паузы.
— Парни из твоего взвода? — мгновенно сообразил Лайт.
— Да. Если они сделали такое со мной, то наверняка могли и с другими.
Лайт с сомнением покачал головой.
— Думаешь, они будут на нашей стороне?
— Ты задаешь вопросы, на которые я сама хотела бы услышать ответ, — резко отозвалась ему Лиза. — Прежде всего нам нужна информация. Нужна, как…
Она осеклась, не закончив начатой фразы. На тактическом мониторе, пространство которого делила надвое тонкая курсовая нить, обозначавшая дорогу, внезапно появился перекресток, но ее заставила похолодеть и замолчать не перпендикулярная лини какого-то препятствия, а две злобные алые точки, внезапно вспыхнувшие на пересечении их курса этой невесть откуда взявшейся преградой.
Лиза кинула взгляд на экран обзора.
Черт!..
В полукилометре от них, на насыпи, по гребням которой бежала дорога, возвышалась наспех сооруженная баррикада из двух тупоносых бронемашин. За ней суетливо сновали хорошо узнаваемые контуры инсектов.
— Сворачивай! Бери ручное управление и сворачивай! — заорал Лайт, хватая рычаги управления орудийными комплексами БМК.
Первые разрывы легли далеко позади их машины.
Артиллеристы из инсектов были, мягко говоря, никудышные. Лиза подозревала, что они просто оказались не в состоянии реально освоить технику, которая, как ни крути, предназначалась для человеческих рук и мозгов.
Она резко увела БМК с дороги, заставив боевую машину подпрыгнуть на ухабе и приземлиться по ту сторону заросшей редким кустарником дренажной канавы.
Сзади, опровергая ее мысль о несостоятельности инсектов, в ясное полуденное небо уже летели куски старого дорожного покрытия. Снаряды молотили по многострадальному полотну древнего автобана, оставляя в асфальте глубокие, истекающие дымом воронки точно на том месте, где несколько секунд назад еще находилась их бронемашина.
Ее маневр оказался удачным, а главное — своевременным.
Проломив кустарник, машина вылетела на ухабистое поле, задев при этом накренившуюся бетонную опору старой линии электропередач. От удара БМК развернуло, и Лиза едва справилась с взбесившимся управлением.
Глухо рявкнуло башенное орудие. Сбоку раздалась невнятная ругань Лайта, и одновременно с этим Лиза поняла, что слышит резкий зубовный скрежет металла, который доносился из внутренних отсеков.
— Что случилось, Лайт?! — выкрикнула она, стараясь удерживать БМК на прежнем курсе с таким расчетом, чтобы проскочить мимо баррикады и подняться на дорогу уже за спиной инсектов.
— Эскалатор! — Лайт бесполезно стучал по клавишам пульта. — Заклинило эскалатор при смене боекомплекта! Наше башенное орудие сдохло!
Лиза мгновенно оценила ситуацию.
Плохо, но пока не смертельно…
Смертельно стало спустя пару секунд, когда тупой нос машины пробил еще одну стену кустов, обрамляющих по периметру старое, давно превратившееся в целину придорожное поле.
Инсектов можно было обвинять в чем угодно, но только не в глупости. Они идеально выбрали место для блокпоста, потому что объехать их оказалось попросту невозможно: справа и слева от насыпи возвышалась крутая бетонная стена, поверх которой также шла старая дорога, перпендикулярная той, вдоль которой они пытались прорваться. Очевидно, это была дамба, предохранявшая поля от наводнений.
Лиза едва успела развернуть БМК, чтобы бронемашина не врезалась в неожиданное препятствие. Лайт начал отстегивать ремни, но Лиза жестом остановила его.
— Сиди! Я выведу машину на залп носовых орудий!
Лайт, стиснув зубы, кивнул. У них просто не оставалось иного выбора. Сложность заключалась в том, что носовые орудия, заглубленные в броню, могли поворачиваться лишь градусов на тридцать, и, чтобы произвести из них прицельный залп, нужно было выскочить назад, к дорожному полотну.
Лиза развернула БМК на ухабистом поле и повела машину назад.
Разрывы, которые до этого гнались за ними по пятам, теперь уже плясали со всех сторон.
БМК кинуло на левый борт, звонко ударили полоснувшие по броне осколки. Одно из колес вдруг застучало, передавая на корпус ритмичную вибрацию, — очевидно, литую покрышку просто размочалило близким разрывом.
Проскочив чуть дальше пролома в стене придорожного кустарника, Лиза вновь развернула БМК.
Лайт попытался навести орудия на цель, но необходимый угол был все еще слишком велик.
— Правее! — в запале закричал он. — Держи ближе к дороге!..
Лиза как смогла постаралась выполнить его приказ.
Многотонная бронемашина проломила жидкую стену кустарника и вновь выскочила на самый край дренажной канавы, тянувшейся вдоль оплывшей насыпи. Из-под огромных ребристых колес летели комья вывороченной земли. На миг Лизе показалось, что они сейчас перевернутся, но тяжелая машина просто продавила податливую почву, заставив целый пласт земли оползти в канаву, а огромные передние колеса уже зацепились за край дорожного покрытия, задирая нос БМК к лазурным небесам…
Она что есть силы утопила акселератор. Корма бронемашины окуталась белесым облаком, и БМК, ревя на пониженной передаче, тяжело вскарабкалась на дорогу.
Видимо, Лиза в какой-то момент потеряла ориентацию, потому что два грязно-серых крыла железобетонной дамбы, по гребню которой действительно шла дорога, и баррикада из тесно прижатых друг к другу бронемашин на перекрестке — все это возникло в каких-то тридцати метрах от того места, где им удалось вернуться на насыпь…