Ой, что-то меня на философию потянуло. Это не к добру. Вселюсь-ка я в андроида и прогуляюсь по кораблю, пока ядро обсчитывает массив данных о системе Глизе 581. Тем более, мне есть о чём поговорить с Колей Свечиным.
Выход андроида из узкого бокса в техотсеке по первому времени слегка нервировал технарей, но они быстро привыкли и относились к этому как к обычному корабельному событию. Хотя я всегда предупреждал тихим звуковым сигналом и миганием зелёного светодиода на дверце. Тем не менее, кто бы ни был на вахте в техотсеке, меня всегда почему-то встречали по стойке смирно.
По графику сейчас должен дежурить Итиро. Его я и застал – с «волшебной палочкой» технического сканера в одной руке и микропаяльником в другой. На столике в углу, под лампой направленного света и большой лупой на тонкой коленчатой штанге, лежал разобранный на части приборчик.
– Добрый день, капитан-сан, – японец не мог удержаться от традиционного поклона: для него я высокое начальство, ничего не поделаешь. Менталитет.
– Добрый день, Итиро, – я ответил кивком, как и подобало «высокому начальнику». – Как обстановка?
– Вышел из строя датчик системы водоочистки. Заменил запасным, сломанный ремонтирую, – с готовностью доложил техник. – В остальном всё в порядке, все системы работают в штатном режиме.
– Ты шесть часов назад сменил брата, не так ли?
– Да, капитан.
– Значит, Таро спит, а Ник должен был уже проснуться… Я прогуляюсь немного, как раз к пересменке загоню робота обратно в… гараж.
Это не просто слова, это обязанность любого члена экипажа отчитываться перед дежурным по техотсеку о планах использования сложной техники. Андроид не приписан к «Арго», он является моей личной собственностью, но инструкция относится к любой сложной технике, находящейся на борту, и обязательна для всех. Итиро заверил, что примет машину как полагается, и, снова вежливо поклонившись, проводил меня до двери. Уверен, он сейчас усядется за ремонт датчика и провозится с ним до сдачи вахты. Трудоголик, как большинство его соотечественников. Зато Ник будет большую часть смены смотреть фильмы или читать книги, полагаясь на автоматику. Тоже менталитет, что поделаешь. Зато руки у него золотые.
Мой сигнал застал Ника за умыванием. Наверное. Ничем другим объяснить невнятное: «Шша!» – прозвучавшее в динамике, не могу. Так и представил его с зубной щёткой во рту. Я ошибся: дверь бесшумно въехала в переборку, открыв моим видеокамерам зрелище жующего Ника. На столе стояли пластиковая тарелочка с горкой маленьких круглых бутербродов и большой стакан витаминной смеси яркого морковного цвета. Так. Я ему завтрак испортил.
– Может, мне чуть позже зайти? – спросил я.
– Не, – Коля, наконец проглотив кусок, сделал приглашающий жест. – Ты ж просто так от нечего делать не являешься. Извини, сегодня прямо жор напал, это вторая порция.
– Сходи к Вууру, пускай он твой обмен проверит, – повышенный аппетит в дальнем космосе не всегда признак здоровья, это даже я знал. Мы ведь не натурпродукт едим, а молекулярные концентраты, которые при разогревании принимают вид и вкус разных блюд.
– Знаю я, что это не здорово. Схожу. Только доем сначала… Садись. Извини, кэп, угостить не могу.
– В курсе, – усмехнулся я. – Да у меня и разговор-то несерьёзный, минут на пять.
– Правда? – Коля отхлебнул напиток. – А я уж подумал, что-то случилось.
– С какой стороны посмотреть… Почему ты не отразил в анкете, что в свободное от основной работы время являешься бета-тестером игровых симуляторов?
– Блин… Я не думал, что это имеет отношение к делу.
– Имеет, Коля, имеет. Это раньше я был профаном по части игрушек, а теперь, когда я сам компьютер, а Том запускает свою «Вторую мировую» на моём квантовом ядре, поневоле стал спецом… Ага, ты уже понял, к чему я клоню.
Я улыбался, но Ник чувствовал себя неуютно. Человека он бы ещё попытался переубедить, но как переубедить тот самый комп, у которого абсолютная память?
– Да я так, подшутить над ним хотел, – сознался он.
– Игру в многопользовательский режим переводил, – подсказал я. – Или играл за ведомого и тупил сам, или персонаж ведомого, не получая команд от тебя, работал по самому примитивному сценарию… Ник, зачем тебе это?
– Потому что он меня достал, – признался земляк. – Сколько его ни проси не вонять кофием на весь корабль, как горохом об стенку. Натуральный реднек. Он забывает, что на борту не один. Приходится иногда напоминать.
– Плиту на камбузе ты подкручиваешь?
– Кто же ещё…
– Коля, – негромко сказал я. – Мне не нужны конфликты на борту, даже такие мелкие. Договоритесь. Монетку бросьте. Устройте виртуальную дуэль, наконец. Готов быть судьёй в вашем поединке. Я не приказываю – по-человечески прошу: прекратите оба впадать в детство. Разберитесь между собой и живите спокойно по новым правилам.
Кажется, на Ника больше всего произвели впечатление мои слова «по-человечески прошу». Он явно оценил.
– Хорошо, – кивнул земляк. – Разберёмся.
Очень на это надеюсь. Иначе «Арго» превратится в подобие мадридского двора с его интригами и заговорами. Мне такое сомнительное счастье ни к чему.
День уходил за днём, как песчинки в древних песочных часах. Я делал расчёты, Том составлял подробные карты и прокладывал курс, учёные изучали образцы и результаты сканирования, Вуур обнаружил пару новых видов микроскопических водорослей в пробах воды с третьей планеты, а технари незаметно делали свою работу. «Арго» жил своей обычной космической жизнью.
Наконец всё было готово, и я отдал команду «все по местам». Мы уходили ко второй планете, для более глубокого изучения её спутников. Там и вправду наблюдалось нечто любопытное, хотелось бы рассмотреть поближе.
Расстояния между орбитами планет красного карлика несерьёзные. Планеты не только красочно выглядят в небе друг друга, но даже вызывают приливные волны. Тяжёлая, в пятнадцать с чем-то земных масс, вторая планета поднимала на третьей волну ненамного меньших габаритов, чем звезда. От постоянных катастроф Глизе 581-три спасало отсутствие суши. Толстая водная оболочка медленно вращавшейся планеты лишь приподнималась и опускалась под воздействием гравитации, почти не беспокоя растительный мир. Вторая же планета, с реденькой горячей атмосферой, не вращалась вовсе, хотя была втрое массивнее и, по идее, должна была сохранить момент вращения. Сторона, вечно обращённая к звезде, напоминала дантов ад: раскалённая каменистая пустыня с озёрами и реками лавы в центральной области. Там даже один из моих ботов сгорел, пытаясь взять образец. Попал под лавовый выплеск. Несколько других сумели зафиксировать температуру поверхности около двух тысяч градусов. То есть камень там кипел и испарялся, образуя подобие облаков, которые при удалении от адского центра конденсировались и выпадали в виде огненно-каменного дождя. Дождь из лавы и раскалённых камней – представляете? Жители древней Помпеи, те бы хорошо представили. На терминаторе наблюдались более-менее сносные условия, там теоретически можно было бы установить автоматическую станцию. А ночная сторона «радовала» температурами, близкими к абсолютному нулю. Тонкая ледяная корочка в области, противоположной огненному аду, состояла не из воды, а из замёрзших газов жалких остатков атмосферы. Их основа – метан и аммиак – давала однозначный ответ на вопрос о происхождении второй планеты. Это были останки древнего газового гиганта, втянутого звездой во внутренний пояс. Миллионы лет он, разогревшись до экстремальных температур, терял свою атмосферную «шубу», пока не осталось голое скалистое ядро. Удивительно, как планета сумела удержать спутники. Вероятно, это тоже руины некогда величественной системы. То немногое, что сохранилось от прежнего великолепия.
На первую планету мы даже ботов не посылали. Она вращалась уже в пределах звёздной «короны», а это означало суперэкстремальные условия. Нет, нам там делать нечего.
Уравняв скорость «Арго» со скоростью крупнейшего спутника планеты – по классификации он числился как Глизе 581-2-2 – я выпустил два роя ботов-разведчиков и принялся ждать результаты. Заодно позабавил экипаж, поймав обрывки земного сигнала двадцатилетней давности. Его посылали в направлениях, считавшихся перспективными, с периодичностью в полгода ещё до первой исследовательской экспедиции. Цикл начали почти сразу после более-менее успешного завершения хебеарской войны. Программу свернули, как только в «гражданку» ушли секретные до того военные станции связи нового поколения, позволявшие не зависеть от скорости света. Но сигналы разлетелись по космосу, и время от времени те или иные корабли ловили их, порой в самых неожиданных сочетаниях и с забавными искажениями.
Надо признаться, я не ждал ничего необычного в докладах ботов-разведчиков. Потому-то был, мягко говоря, ошарашен.
Они нашли на спутнике хорошие, перспективные залежи редкоземельных металлов. Довольно компактные и близко расположенные к поверхности. Из-за полного отсутствия атмосферы этим довольно активным металлам не с чем особо было реагировать, и потому большая часть залежей представляла собой практически чистые металлы или их смеси в окружении горных пород. Но, во-первых, их уже кто-то разрабатывал. А во-вторых, этот «кто-то» копался там совсем недавно, буквально за месяц-другой перед нашим прилётом… М-да. Мы не одиноки во Вселенной, это факт. Но на картах Содружества эта система числилась как неосвоенная. То ли кто-то из наших союзников занимается тайной добычей – что вряд ли, редкоземельные элементы не тот куш, ради которого можно рисковать судом и гигантскими штрафами – то ли мы наткнулись на следы деятельности неизвестной расы.
Ну да. Неизвестная раса. На спутнике, лишённом атмосферы. Около планеты, половина которой – раскалённая печка, а другая половина – колоссальный морозильник. Растения третьей планеты в качестве кандидатов даже не рассматриваются. Значит, это такие же пришельцы, как и мы.
Ситуация с обнаружением следов деятельности иной цивилизации учтена в уставе. Сейчас я должен собрать экипаж, изложить факты и послушать, что скажут спецы.