– Грибы-мутанты! – закричала я, вырываясь.
– Да нет, это мы с Петькой… – сказал Борька. – Поговорить надо.
Мы шли достаточно долго – видимо, Борька с Петькой не хотели, чтобы нас услышали. Превращать будут. Точно будут. И, наверное, здесь это получится… Я ощутила какое-то волнение и беспокойство, но не радостное, а наоборот… Я вдруг представила возвращение из леса без меня – Вадика в первую очередь. Он, конечно, поймёт всё, и оттого будет ещё тоскливей. Я вдруг ясно представила, как он, размазывая слёзы по лицу, будет вытряхивать грибы из пакета, безразлично говоря: «Растите дальше…» А тётя Надя с дядей Мишей будут вызывать полицию, чтобы прочёсывать лес, и поймут тогда, как они меня любят. «Надо было лучше к ней относиться», – скажет тётя Надя. «И кормить чаще», – добавит дядя Миша. «И никому её не отдавать», – а это они уже хором скажут… Но что поделаешь… Мне нужно возвращаться – хочется мне того или нет.
– Превращать будете обратно? – спросила я, когда мы наконец-то остановились.
Борька с Петькой как-то замялись.
– Мы уже… уже пробовали сегодня… да, пробовали, ничего не получилось! Вместе пробовали, по отдельности, ничего! – наперебой заговорили они.
– Волшебники фиговы, – для порядка сказала я, но мне сразу стало гораздо легче. – А чего тогда затащили сюда?
Борька замялся ещё больше. Посмотрел на Петьку.
– Ты говори, – сказал Петька.
– Ты говори, – толкнул его локтем Борька.
– Ты говори, мы же договаривались, что ты говорить будешь, говорили же? – затараторил Петька.
Борька вздохнул и начал:
– Мы тут подумали… Петька подумал. Помнишь тот момент, когда мы тебя увидели впервые? – Я кивнула. – До этого тебя ведь не видел никто?
– Никто, – подтвердила я.
– Ну вот! – обрадовался Борька. – А мы увидели! Вдвоём! Значит, всё это как-то связано, не только ты и я, но и Петька.
– Нашло это всё с кем связываться, – буркнула я.
– Ты слушай, – нетерпеливо сказал Борька. – К тому же Петька тоже может тебя превращать.
– Слабо может, – снова буркнула я и повернулась вокруг собственной оси, чтобы Петька наглядно увидел, насколько он беспомощен в качестве превращенца.
– Ты понимаешь, такое может быть раз в столетие! Тысячелетие! Миллионолетие!
А может и никогда не повторится! – Борька уже вовсю горланил и размахивал руками. – И если мы смогли тебя… того… этого…
– Наделить человеческими качествами, – подсказал Петька.
– Наделить человеческими качествами, – послушно повторил Борька, – то, значит, это можешь сделать и ты… Можешь нас… того… этого…
– Наделить нечеловеческими качествами, – снова подсказал Петька.
– Вот именно. Элька! Преврати нас, пожалуйста! Ну пусть туманами мы не будем, но как здорово было бы слышать всё… И уметь говорить, как ты! А мы тебе горы этих… котлет. И мороженого, кучи!
– Нет! – твёрдо заявила я, выслушав весь этот бред.
Вот ещё! Больше мне делать нечего, как дарить двум таким оболтусам столь бесценный дар. Я критически представила, какими стали бы стоящие напротив Борька с Петькой, если бы умели слышать всё и говорить со всем миром… И тут закричал Петька:
– Ай! Как громко! Шумно как!
– Ай-я-яй! – взвыл Борька и схватился за уши. – Не надо! Ай!
Так вот, оказывается, что такое «превращение»… Совершенно случайно сделала то, чего делать не собиралась, даже за мороженое. Нужно было брать ситуацию в свои руки, а то этим двоим недолго и рехнуться.
– Успокоиться! Лечь! Вдохнуть глубоко! – сказала я голосом опытного психолога. – Вы спокойны… Абсолютно спокойны… Ваши мышцы расслабляются…
Уже через две минуты Борька с Петькой научились разделять звуки и не слышать всё вместе. Когда медитация была закончена, я снисходительно сказала:
– А теперь попытайтесь услышать что-то вроде «Жили-были старик со старухой…» или «Однажды девочка пошла в соседнюю деревню за молоком»… Или «В некотором царстве, в некотором государстве». Или что-то в этом роде.
Мальчишки прислушались.
– Слышу, я слышу! – радостно сказал Борька.
– И я, и я слышу! – закричал Петька.
– Это лес, – вздохнула я и крикнула вдаль: – Вадик, пойдём слушать сказку!
Сказка о названиях, рассказанная осенним лесом
«…Два неприметных человечка шли по неприметному лесу. Назовём их условно Первым и Вторым.
Их неприметность сразу же прекращалась, как только они выходили из-за деревьев. С шумом взмывали вверх бродившие по земле птицы, настороженно прислушивались притаившиеся в норах звери. Первый был ужасно лохматым, начиная от одежды и заканчивая, естественно, причёской. Дети такой вид причёски любят называть «взрывом на макаронной фабрике». Второй, напротив, был в панамке и с палкой, похожей на клюку. Этой палкой он усиленно разворачивал листья. «Грибники-и-и-и», – завывал осенний ветер.
Второй остановился и посмотрел на клюку.
Задумался, после чего многозначительно произнёс:
– Муравей.
– Чего? – спросил Первый и недоуменно почесал макушку. Оттуда посыпались хвойные иголки.
– По палке ползёт. Му-ра-вей.
Первый не пожал недоуменно плечами, а подошёл ближе и стал внимательно смотреть.
– И правда, – заключил он. – Му-ра-вей.
– Это от слова «мура»?! – Второй, несомненно, был рад догадке.
– Не, – неуверенно сказал Первый. – От другого.
И Первый стал ждать, пока Второй спросит, от какого именно.
Второй спросил. Он сказал:
– От какого?
– От слова «трава». Сначала пытались придумать рифму к слову «трава». «Дрова», «слова» и «голова» отметались по причине стандартности. Поэтому придумали «трава-мурава». А эти по мураве ползали. Вот и получилось – «му-ра-вей». Понимаешь?
Панамка уверенно кивнула.
– Это удобно, – добавил Первый. – Так называть.
Наверное, они были плохими грибниками. Тех, что находили, не срывали. Им казалось, что это поганки, зато красивые. Солнце было уже низко – почти закат. Панамка Второго начала окрашиваться в красные полосы. Он стал подолгу останавливаться и куда-то смотреть. Потом громко вздыхал и шёл дальше.
– А это груздь! – сказал Первый и показал рукой на гриб.
– А он почему так называется?
– Видишь, у него тоже панамка. Совсем как у тебя. А как ещё назвать, когда ты из-под панамки молча смотришь вдаль? Так же, только тише – «грусть»…
– Мне кажется, что в такие моменты я на секунду разучиваюсь думать, – шёпотом сказал Второй.
Они надолго замолчали. Потом Первый ковырнул ботинком землю и сказал почти про себя:
– Это удобно. Так называть…
Второй снял панамку, под которой жили волосы соломенного цвета, нахлобучил её на шевелюру Первого и весело сказал:
– Мишка, пойдём домой!
– Ну, Санька… Побежали!»
После того как лес закончил рассказывать эту сказку и начал рассказывать другую, мы перестали слушать и сидели тихотихо, как затаившиеся в траве грибы.
– А ты – Элька, – тихо сказал Вадик.
– Да, Вадик. Я знаю.
Часть II
Борька, Петька и их собственные приключения
В этот день Борька проснулся неожиданно рано – даже будильник ещё не звенел. Сначала он пытался вспомнить, что же такого важного произошло вчера? Что-то такое, что совершенно меняет жизнь, делает её лучше, богаче, насыщеннее… А когда вспомнил, заулыбался. Он стал другим человеком! Может быть, даже лучшим, самым совершенным на земле! Вместе с Элькой и Петькой, конечно же. Ещё Борька подумал, что такой дар нельзя пускать на мелочные житейские дела. Вот взять, к примеру, Эльку. Живёт себе со своим дарованием, как будто так и надо. А нужно совершать великие поступки, достойные настоящего Человека! А по мелочам пользоваться только в крайних, экстренных ситуациях.
Впрочем, такая ситуация настала, пожалуй, слишком быстро – как раз в тот момент, когда мама подошла к Борьке узнать, проснулся ли.
– Ма…ма…. – сиплым, болезненным голосом сказал Борька. – Я заболел… Можно я не пойду в школу?
– О боже, Боренька! – забеспокоилась мама. – Неужели тебя в лесу так продуло? Сейчас, сыночек, подожди, будем вызывать врача.
– Мама…. Не надо… – трагическим голосом сказал Борька. – Всё пройдёт, нужно только день отлежаться…
– Ну… хорошо, – неуверенно согласилась мама. – Но всё же я останусь дома. Будем лечиться.
– Мама…. Не надо… – ещё более трагично сказал Борька. – Ты нужна людям. Иди. Я справлюсь сам.
– Люди могли бы и обойтись, но… Ты уверен?
Борька был уверен. Он теперь знал, что никак не может идти в школу. Кроме того, они вчера с Петькой договорились об этом. Им теперь нужно осваиваться в мире такими, какими они стали, – совершенно новыми! А в школе – чего осваиваться?
Можно было бы попробовать свои новые качества ещё вчера. Но после леса совершенно не хотелось никуда идти, а практиковаться на родных – тем более. К тому же по дому разносился приятный аромат жареных грибов, который заставляет забыть практически обо всём… А сегодня – надо было действовать!
– Я позвоню, – сказала мама, закрывая двери.
– Не надо… – прошипел ей вдогонку Борька, но было уже поздно. Нет, с этого момента – только великие дела! И Боря стал думать. Сначала в голову приходили всякие глупости, но потом мысли начали просветляться. И они бы наверняка просветлились совсем, если бы в дверь не позвонили.
– Кто там? – спросил Боря.
В ответ раздалось вполне внятное и осознанное мычание.
– Кто-кто? – переспросил Боря.
За дверью надрывно залаяла какая-то мелкая собачонка.
– Да кто там? – раздражённо спросил Борька. Ну нет в их двери глазка, нету!
– Мальчик, твои родители дома? – наконец-то сказала за дверью какая-то женщина.
– А что вам надо? – с беспокойством спросил Борька.