Мальчишки перешли в зал и задёрнули шторы. Петька включил светильник и поставил его на пол. Осторожно, чтобы не спугнуть продолжение, мальчишки положили тетрадь на свет. Было похоже на то, что Борька с Петькой совершают какой-то магический обряд. В подтверждение этого ещё не очень успокоившийся Петька таинственно загудел. Борька приложил палец к губам, а потом пнул Петьку локтем, и таинственное гудение медленно растворилось в тишине.
— Тетрадь, — прошептал Борька. — Расскажи нам продолжение…
Петька приготовился записывать.
— Координаты? — бодро осведомилась тетрадь.
— Какие координаты? — растерялся Борька.
— Координаты продолжения! — сказала тетрадь.
— А без координат? — подключился Петька.
— Нужны координаты!
— А если нет координат?! — расстроено сказал Борька.
— Для получения информации нужны координаты. Нет координат — нет информации!
— Они, наверное, в другой тетради, — хмуро предположил Петька.
— Координаты — в другой тетради, — повторила тетрадь. — Вне моей юрисдикции. Следующий!
— Приехали, — с досадой сказал Борька.
Петька грустно помахал тетради полотенцем. Резко повернулся к Борьке:
— Давай ещё раз попробуем!
Борька покачал головой:
— Эльке надо звонить.
Но Элька по телефону тоже ничем помочь не могла. Не потому, что не знала — просто телефон был постоянно занят. Петька уже в миллионный, наверное, раз, набирал один и тот же номер, но ответом были короткие гудки.
— Да что у них, интернет там, что ли? — возмутился Петька. — Боруэлла постигает технические достижения цивилизации?
— Пойдём, проверим, — предложил Борька. — Собирайся.
Дверь открыла Аня.
— Заходите, только осторожно, — шепнула она. — Не сшибите кого-нибудь ненароком…
Борька с Петькой огляделись. Трудно было представить, что хотя бы когда-нибудь раньше эта квартира принадлежала людям. Хотя она могла принадлежать каким-то питекантропам или неандертальцам, с их наивными представлениями о чистоте и порядке. Борька посмотрел вверх — около десятка воздушных шариков тщетно пытались пробить потолок. Петька посмотрел вниз — весь коридор был заставлен какой-то слишком мелкой обувью. В одном из многочисленных кроссовок одиноко лежала телефонная трубка, безжалостно разлучённая с телефонным аппаратом. Рядом, заняв сразу несколько пар обуви, беспокойно спал Шурик. У него дергалось одно ухо и глаз (тоже один). Петька позвал его, но Шурик не отреагировал. Разве что ухо в ответ ещё раз дёрнулось. Рядом, крепко держа Шурика за хвост, на добром десятке этой маленькой обуви спал почти такой же маленький мальчик.
— Ну дела-а-а… — протянул Петька.
— Аня, у тебя тут что, детский сад какой-то? — удивлённо спросил Борька.
— Ага, — спокойно ответила Аня.
— А Элька? — поинтересовался Петька. — Элька тут?
Аня пожала плечами:
— А где же ей ещё быть. У меня рука не поднимается выгнать такое чудо на улицу, не то, что у некоторых.
— То же мне, благодетельница, — обиделся Борька. — Мы вообще-то к Эльке. Где она?
Аня молча показала на закрытые двери в комнату. Оттуда доносилось множество приглушённых звуков, что само по себе казалось таинственным.
— Секта? — предположил Петька.
— Что ты с ней сделала? — грозно спросил Борька. — Нам Элька нужна живой! Пойдём, Петька!
Борька решительно рванул дверь на себя и с ужасом отпрянул. Комната была заполнена людьми. Маленькими людьми. Не гномами и не домовыми, а просто детьми детсадовского возраста. А посреди комнаты, в большом мягком кресле, восседала повелительница детских умов и сердец — Элька.
— Я же говорил, секта, — шепнул сзади Петька.
Элька подмигнула Борьке и сказала, обращаясь к детям:
— Кстати, вот тот жуткий монстр, о котором я вам рассказывала. Превращается из обычного человека неожиданно и в любой момент.
У детей округлились глаза. Какое-то время они молча рассматривали Борьку, а после разом завизжали и бросились из комнаты. Борька неподвижно стоял, как загипнотизированный. Петька спрятался за его спиной.
— По какому вопросу пожаловали? — важно спросила Элька. — Предупреждаю, через несколько минут эта гвардия осмелеет и двинется обратно. Меня спасать.
— От жуткого монстра? — язвительно сказал Борька. — Что тут вообще творится?
— Не важно. Я вам всё потом сама расскажу, сейчас нет времени. — Элька подняла указательный палец вверх. — Они вернутся! Выкладывайте в конце концов, не просто так же вы пришли.
Борька скрестил руки на груди и осуждающе посмотрел на Боруэллу.
— Ну ладно, — смягчила тон Элька и почему-то надулась. — Допустим, мне интересно, что у вас происходит. Ну?
Борька с Петькой переглянулись, вместе вздохнули… и начали наперебой рассказывать. Борька преимущественно говорил о Тетради, Петька зачем-то расхваливал толковый словарь мира, в котором было-то всего несколько записей. Внезапно Петька спохватился и перешёл к вопросу о Тетради. В это время Борька решил выяснить несколько вопросов по толковому словарю.
— Ещё бы несколько собеседников… — мечтательно сказала Элька.
Борька с Петькой замолчали.
— Чего? — недовольно сказал Борька.
Элька махнула рукой:
— Ничего-ничего, продолжайте.
— У нас всё, — сказал Петька.
— Как нам узнать продолжение Тетради? — требовательно спросил Борька.
Элька хитро улыбнулась:
— Меня тут дети научили одному фокусу…
— Дрессированная Элька, — не удержался Борька.
— Повторяю, — терпеливо сказала Элька. — Меня тут дети научили одному фокусу… Вот повтори свою просьбу!
Борька нехотя повторил.
— А волшебное сло-о-ово? — радостно протянула Элька.
Борька оторопел.
— Ахалай-махалай! — неожиданно выпалил Петька.
— Крибли-крабли! — обрадовался догадке Борька.
— Элькус-фиглюс! — с энтузиазмом продолжил Петька.
— Елочка, гори!
— Боруэлловопилкус!
— Мы хорошо просили? — наконец-то поинтересовался Борька.
— Куда уж лучше, — недовольно сказала Элька.
— А вообще-то, — снисходительно сказал Борька. — Пожалуйста. Нам, правда, нужна твоя помощь. Сами мы здесь не справимся.
— Тоже мне, экспериментаторы, — пробурчала Элька почти довольно. — Идите, ищите автопортрет этого дедушки… или прадедушки. Автопортреты вообще всё запоминают, что с рисовавшим человеком связано. Поэтому не советую вам себя рисовать. Хотя… рисуйте, мне как-нибудь покажете… на досуге. Кстати, судя по намерениям детей, они уже подготовили план спасения. Я бы вам посоветовала…
— И тебе пока, Элька, — сказал Борька.
— Приходите ещё… — неожиданно попросила Элька. — Завтра и послезавтра никаких детей не будет…
— Мы придём.
5. Автопортрет
Борька потянулся за очередной конфетой. Петька, вовсю уплетавший вишнёвое варенье, укоризненно посмотрел на него. Борька выпятил нижнюю губу и уверенно потянулся к вазочке снова. Внезапно Петька не очень сильно, но многозначительно хлопнул Борьку по руке. Борька надулся и скрестил руки на груди.
— Пусть мальчик кушает на здоровье, — заступилась за Борьку бабушка. — Пусть сил набирается.
— Сил не надо, — заверил Петька. — Пусть лучше ума набирается. Это ему нужнее.
Борька погрозил кулаком, в котором уже была зажата конфета. Петька приторно улыбнулся.
Из соседней комнаты с кипой бумаг в руках вышел Виктор — тот самый человек, который дал мальчишкам Тетрадь. Он бережно положил бумаги на ковёр и с сомнением посмотрел на них.
— Всё это я нашёл на чердаке вместе с тетрадью. Но есть ли здесь автопортрет… — сказал он задумчиво и почесал затылок.
— А если самим нарисовать? — загорелся вдруг Петька.
Борька постучал кулаком, в котором всё так же была зажата конфета, по голове.
Петька развёл руками:
— Да я просто предложил, нет так нет… Хотя прислушиваться к мнению пожирателя конфет недостойно…
— Вот что, ребята, — оборвал его Виктор. — Давайте-ка приземляйтесь сюда, будем искать вместе.
— Витя, пусть мальчики чаёк попьют сначала, — возразила бабушка. — Не торопи их.
Петька моментально перебрался на пол. Борька нехотя последовал его примеру. Бабушка пыталась возразить, но Петька мотивировал свой отказ тем, что трёх чашек вполне достаточно.
— Кстати, как вам Тетрадь? — поинтересовался Виктор.
Мальчики заулыбались и… замолчали. Собственно, никто из них не был критиком. А говорить о том, что им очень понравилось, что, честное слово, очень, это так здорово — не хотелось. Говорить о том, что странный и тихий мальчик Ясик напоминает им бурную рыжую девчонку Боруэллу — не хотелось тоже. И о догадках, от которых становилось немного не по себе — что всё так и было на самом деле. И о мечтах о своих мирах и пространствах…
— Так как? — снова спросил Виктор.
— Ну мы же пришли за продолжением, — серьёзно ответил Борька.
Какое-то время все молча слушали, как тикают большие старые часы. Бабушка, которая немного прислушивалась к разговору, спохватилась и стала убирать со стола. Петька, скрестив по-турецки ноги и подперев кулаком подбородок, свободной рукой молча перекладывал бумаги.
— А вашего прадедушку действительно звали Артёмом? — невнятно пробубнил Петька. Собственно, он в этом и не сомневался, но надо же было прервать непонятную паузу…
Виктор покачал головой. Петька посмотрел на него, недоверчиво сморщив нос и прищурившись.
— Прадедушку, — немного поучительно сказал Виктор. — Звали Ярославом. Собственно, все называли его Ясиком.
И снова стало слышно, как тикают часы. Спокойно, размерено и, похоже, безразлично…
— Вот это да… — прошептал Борька, и, оглядываясь на бабушку, осторожно спросил:
— А он давно… умер?
— Он не умер, — сказал Виктор. Глаза мальчишек округлились. — Вернее, мы не знаем, что с ним случилось. Он прожил до восьмидесяти трёх лет, а потом пропал без вести.
— В войну… — понимающе кивнул Петька.
— Да нет, — возразил Виктор. — Много позже. Говорили, в последние дни к нему приходил какой-то мальчик…