Сейчас должна появиться и милиция. Пора было уходить.
Таштемир стремительно рванулся к "скорой", распахнул дверцу.
- Эй, эй! - окликнул его водитель и запнулся, увидев черный глаз пистолета. - Ты... ты чего, парень?
Таштемир прыгнул на сиденье и повел стволом:
- Вперед!
- Куда?
Только теперь к водителю пришел настоящий испуг.
- Вперед! - повторил Таштемир. - И быстро!
Хочешь жить - лети, понял?
Машина сорвалась с места. У первого же перекрестка со светофором капитан приказал:
- Включи мигалку! И направо.
У поворота с Кокандской улицы на Сарысапскую Таштемир вдруг скомандовал:
- Стой! И вылезай. Ну, быстро!
Дальше он вел машину сам. Промчавшись пару кварталов, притормозил, выключил двигатель и выскочил из кабины.
Он бежал по узким, хорошо знакомым с детства проходам между глинобитными заборами индивидуальных усадеб, пока не оказался на Большой Ферганской. Здесь, в почтовом отделении, размещался телефонный переговорный пункт.
Войдя в душную, пропахшую табаком и потом фанерную кабину и притворив за собой дверь, Таштемир ненадолго испытал облегчение.
Отдышавшись, он набрал номер. После двух длинных гудков на том конце линии ответили:
- Рыскулов, слушаю.
Таштемир сдвинул язык влево, прижал его кончик к нижним зубам и шепеляво проговорил:
- Салям, Мирзабек!
- Пулат? Ты, что ли? - спросил дежурный по управлению, называя имя коллеги, которому Иргашев изумительно подражал.
- Узнал! - довольно прошепелявил Таштемир. - Что там у нас новенького?
- Ищем, - коротко сообщил Рыскулов. - Результатов - никаких. Хитрый, итвачча!
Таштемир судорожно сжал трубку. Впервые сослуживец назвал его итваччой - сукиным сыном, вложив в это слово нескрываемое презрение. Совладав с эмоциями, спросил:
- За что ты его так, Мирзабек? Все же свой...
- "Свой?!" Да я бы его... - Рыскулов грязно выругался, - своими руками удушил, шакала! Ты видел Бакалова? Нет? А я видел. Он ему две пули прямо в лоб всадил. "Свой"...
У Таштемира перехватило дыхание.
- Где это случилось, Мирзабек?
- Прямо в его кабинете. Сволочь!
Таштемир отодвинул трубку от уха, словно она етала вдруг нестерпимо горячей. Вот, выходит, какое на него навесили дело! Теперь старые товарищи видят в нем предателя и врага. С трудом сдерживая волнение, спросил:
- Где Юсуф Салимович, не знаешь?
- Полковник Султанбаев, - Рыскулов заговорил официальным тоном видимо, в дежурку зашел ктото из начальства, - с девяти будет в доме у товарища Караханова. Только просил без крайней нужды не беспокоить. Так что если хочешь что-то доложить - теперь до утра.
Неожиданно смелая мысль пришла Таштемиру в голову. Мысль настолько дерзкая и на первый взгляд безрассудная, что усомниться в возможности ее осуществления он не мог.
Выйдя из отделения связи, Таштемир направился к городскому парку, со времен первых пятилеток носившему название "Парк Федерации". Если пересечь этот лесной массив под углом, можно быстро оказаться на Крестьянском проспекте, почти у цели, которую он себе наметил.
Без помех миновав несколько тенистых аллей, на которых в эту пору не отваживались появляться самые отчаянные смельчаки, Таштемир вышел к озеру и сразу понял, что снова попал в ловушку.
Двое парней в черных тюбетейках, расшитых белыми узорами, в белых рубахах с закатанными рукавами и в джинсах, похожие друг на друга, как близнецы, ленивым шагом вышли из-за домика лодочной станции, отрезая капитану дорогу назад. Со стороны моста, пересекавшего канал Рамадан, таким же ленивым шагом приближалась к нему еще одна парочка.
После того, что произошло в доме Калмыкова, Таштемир не сомневался ни на мгновение, кто они и что у них на уме. А когда первые двое приблизились так, что в оранжевом свете фонарей можно было разглядеть их лица, все стало ясно. Первым шел Касум Пчак, уголовник, уже три дня сидевший в областном СИЗО. Его появление в парке свидетельствовало о чем угодно, только не о побеге. Если бы этот тип рвал когти из-за решетки, в городе его и духу бы не было. Не пошел бы Касум внаглую на капитана, который выпас и лично взял его в кишлаке Ачикудук.
Но коль скоро матерый уголовник вышел на охоту в открытую, стало быть, на нее ему дали милостивое разрешение. Кто и почему - это Таштемир теперь знал.
Свои шансы он не оценивал безнадежно, но одному принять на себя четверых, даже если бы дело шло по-честному, на кулачки... У наступавших же намерения были категорические, и они даже не пытались их маскировать.
Уклониться от встречи у Таштемира не оставалось никакой возможности, поэтому он выбрал позицию поудобнее: подошел к стене пивного павильона, который с начала перестройки перестал функционировать из-за исчезновения страшного зелья, и прижался к нему спиной.
"Близнецы" в тюбетейках, хмуро улыбаясь и поигрывая обрезками велосипедных цепей, подходили все ближе и ближе. Таштемир сунул руку в карман, но это нисколько не испугало противников. К несчастью, участников засады не успели предупредить, что у капитана есть при себе оружие, хотя до засады в доме Калмыкова Султанбаев лично убедился - пистолет Иргашева остался там, где ему положено было храниться.
Спокойно вытащив пистолет, Таштемир окликнул Касума:
- Все, Пчак, стой! Кончай игру, иначе...
Невысокий скуластый блатарь, заходивший слева, отчаянным голосом выкрикнул: "Ур! Бей!" - и, взмахнув цепью, бросился на Иргашева. Тот, будто отмахиваясь от назойливого комара, кинул руку в его сторону и спустил курок. Оранжевым сполохом блеснул выстрел. Тяжелое тело, остановленное пулей в движении, потеряло точку опоры и плашмя рухнуло на землю, едва не задев головой ботинки капитана.
- Кто еще? - спросил Таштемир. - Ну?
- Не стреляй, - сказал Пчак, опуская руку, и шайка стала отступать. Целя пистолетом то в одного бандита, то в другого, Таштемир как бы подгонял их.
Когда белые рубахи исчезли в зарослях серебристо блестевшей джиды, Таштемир, даже не глянув на убитого, бросился к мосту через пруд, за которым начинались угодья совхоза "Гигант Азии", чьи фруктовые сады вплотную подходили к границам разросшегося города.
Стало совсем темно. Таштемир двигался быстро, но осторожно, выставив вперед руку. Он боялся напороться на низко свисавшие ветви деревьев. По пути срывал наугад яблоки и с хрустом грыз одно за другим - кислые и сладкие, крупные и мелкие. Голод уже давно давал о себе знать, не стоило упускать возможность подкрепиться.
Описав по саду широкий полукруг, Таштьмир оказался у выхода на шоссе, которое подковой охватывало город и предназначалось для транзитного транспорта. Держась обочины, так, чтобы в любую минуту можно было укрыться за стволами шелковицы, росшей вдоль дороги, он направился к сверкавшей впереди россыпи огней. Там находился микрорайон Кокагач.
4
Усадьба Собира Кадыровича Караханова, вождя областной государственной торговли, народного депутата и патриота, занимала без малого два гектара прекрасной земли в центре городского квартала. От назойливого любопытства соседей ее ограждал высокий бетонный забор, от непрошеного внимания градостроителей оберегало высокое положение домовладельца и его друзей. Ретивого городского архитектора Садыкова. который вдруг решил, что частная усадьба плохо вписывается в облик современного микрорайона, Караханов катапультировал из его служебного кресла с такой силой и скоростью, что в городе никто не знал, где удалось приземлиться чудаку, не понявшему смысла "перестройки".
Дом, располагавшийся в глубине тенистого сада у небольшого пруда, выложенного голубой плиткой, снаружи выглядел как типичная азиатская постройка - глинобитные стены, плоская крыша. Зато над совершенствованием интерьера славно поработали архитекторы и мастера из обеих столиц республиканской и союзной. Здесь блестели лаком паркетные полы, стены украшали фотообои, в гостиной, отражая свет хрустальных люстр, сверкал мрамор отделки. Короче, дом Караханова выглядел этаким Гарун-аль-Рашидом, который дешевым плащом дервиша прикрывал роскошные одеяния халифа.
В доме Караханова часто гудели многолюдные пиры, участников которых сюда доставляли на черных "Волгах". Здесь, на айване - деревянной веранде над прудом, - великие мужи, глотая ароматный плов, обсуждали судьбы народа и определяли рамки дозволенной ему нормы счастья и демократии.
Именно к Караханову, гордо носившему имя Эмира, и решил прорваться Иргашев, когда узнал, что у того будет вечером в гостях полковник Султанбаев.
Сложность этого предприятия была очевидной, ибо смельчака, который попытался бы проникнуть через забор в сад Эмира, ожидала малоприятная встреча с двумя бурибосарами - огромными волкодавами с отрезанными ушами и обрубленными хвостами. Эти звери отличались особой свирепостью и постоянно бегали в узком коридоре, отгороженном от забора густой сеткой.
Подготовку к атаке неприступной усадьбы Иргашев начал задолго до того, как подошел к нужному месту. Петляя по закоулкам Кокагача, он увидел возле одного из домов собачонку, жившую в картонной коробке из-под телевизора. Это была кудлатая сучкадворняга, уже несколько лет обитавшая возле добрых людей и исправно дарившая радости всем кобелям квартала. Подойдя к коробке, Таштемир погладил собаку, кем-то ласково названную Акшей Белянкой, и та, удивленная таким обхождением, выгнула спину и блаженно прикрыла глаза. Таштемир снял с брюк пояс и, сделав петлю, накинул его собаке на шею. Акша встала и с готовностью пошла за ним.
К усадьбе Эмира он подошел со стороны переулка.
Сюда выходила стена сарая, примыкавшего к забору.
Взобравшись на разлапистый карагач, Таштемир подтащил следом за собой я доверчивую Акшу. По толстой ветви они перебрались на крышу сарая. Четкие бурибосары мгновенно уловили запах постороннего и с надрывным лаем кинулись ему навстречу В этот момент Таштемир освободил дворняжку от ремня и спустил ее на сторожевую полосу.