Алисия не считает нужным дождаться меня и резво улепетывает вперед, быстро перебирая стройными ножками прямиком к единственному находящемуся на круглой площадке строению купольной формы. Выжимая поочередно то волосы, то подол платья, она замедляется возле неглубоких резервуаров, наполненных пресной водой. Наклоняясь, набирает полные ладошки, сначала нюхает, затем пробует, высунув кончик языка, и только после этого умывает лицо от соли и потекшей косметики. Когда я приближаюсь, она не смотрит мне в лицо и вообще в мою сторону, источая флюиды нешуточной ярости.
— Такое свидание — кошмар для любой девушки, — выносит вердикт моим стараниям капризная папина принцесса.
Никогда бы не подумал, что резкий и бескомпромиссный Адам Саадат может оказаться таким трепетным отцом. Мне буквально пришлось поклясться шейху в безграничной любви к его дочери и гарантировать, что ни один волос не упадет с ее хорошенькой головки, но это случилось до того, как он посмел заикнуться об отказе от предыдущих договорённостей, после чего в ход пошли серьезные ультимативные аргументы. В итоге нам таки удалось найти односторонний компромисс. Откровенно говоря, я надеялся на конструктивный здравый смысл и взаимовыгодные обязательства с обеих сторон, но, увы. Колман прав — риск нажить врага в лице шейха центральной провинции — очень велик. Адам Саадат не из тех, кто проглотит принудительное давление даже такой весомой политической фигуры, как я. Особенно, если речь идет о его дочерях, которых он обожает. Но не стоит забегать вперед, все еще может измениться в лучшую сторону.
— Не спеши с выводами, Алиса, — многозначительно улыбаюсь в ответ. Фыркнув, она резко разворачивается и продолжает идти к куполу, нервно водя пальцами по спутанным волосам.
Внутрь открытой всем ветрам конструкции мы заходим вместе. Она растерянно оглядывает пустой бар и зону отдыха с удобными диванами.
— А если шторм? — вопросительно оглядывается на меня. Пожав плечами, я набираю код на наручном браслете, и купол со всех сторон запечатывается опустившимися стеклами. Автоматически включается система кондиционирования. — Это плот? — не сдается она, выдвигая новую версию.
— Это почти что подводная лодка. Сейчас мы находимся на корме, — терпеливо объясняю я.
— А на подводной лодке кормят? Я дико голодная, — признается Алиса, упорно продолжая избегать зрительного контакта.
— Я тоже, — говорю, ни капли не приукрасив правду.
— Ты про еду?
— А ты?
— Хватит, Ран, — она злится, не желая поддерживать игривый тон. — Я устала, замерзла, промокла до нитки, кожу щиплет от соли, желудок сводит от голода… И я хочу пить, — добавляет,помешкав. — Вина хотя бы можно здесь раздобыть или бар — архитектурная бутафория?
— Поехали, — киваю я.
— Куда? — она вскидывает на меня удивленный взгляд и испуганно отпрыгивает, когда пол под ее ногами начинает разъезжаться, пропуская прозрачную кабинку лифта. Дверцы бесшумно открываются перед нами.
— Вниз, — гостеприимным жестом предлагаю Алисе зайти первой. Она сомневается ровно секунду, голод и любопытство побеждают.
Створки лифта так же бесшумно закрываются, когда мы оказываемся внутри, и кабинка медленно ползет вниз по узкому тридцатиметровому тоннелю. Алиса прилипает ладонями к стеклянной стенке, с интересом разглядывая нижний капсульный отсек гидрохауса. Он тоже выполнен из ударопрочного стекла, позволяющего с любого ракурса наблюдать за подводным миром.
— Ты изменила свое мнение? — ненавязчиво интересуюсь я, когда мы выходим из лифта и оказываемся в центре настоящего царства Нептуна. Ответ очевиден и написан на светящемся от восхищенного потрясения лице Алисии.
— Свидания под водой у меня точно никогда еще не было, — выдает девушка.
Не заметив допущенной оплошности, она стремительно продвигается вдоль прозрачных стен, заворожённо наблюдая за многообразием морской фауны.
— У тебя вообще не должно было быть свиданий, Алиса, — напоминаю в довольно резкой форме. Она вздрагивает и смущенно оборачивается. — Ни одного, кроме того, что мы провели с тобой в Асаде, — конкретизирую на случай, если она что-то не поняла. Моя терпимость к ее грешкам не безгранична, и лучше Алисе уяснить, что говорить то, что думаешь, иногда чревато последствиями. Под моим тяжелым взглядом она заметно тушуется и торопливо кивает, выражая согласие. Лгунья.
— Ты злишься? — проницательно замечает девушка. — Мне нравится здесь. Я в полном восторге. Не ожидала, что ты можешь сделать для меня что-то…такое волшебное, — пытается умаслить частично наигранной лестью. Хитрая лгунья, но и я никакой не волшебник. Все мои действия стратегически выверены и не несут в себе ни капли романтического флера.
— Ты хотела есть, — сухо киваю в сторону накрытого в гостиной зоне стола. Странно, что она не бросилась к нему сразу, а побежала рассматривать заросли кораллов и огромное множество снующих вокруг рыб, медуз, моллюсков и акул весьма внушительных размеров. Одна из зубастых особей, внушительных размеров, прямо сейчас вальяжно проплывает мимо капсулы. Кстати, в этой части океана разновидностей акул особенно много. Алисе повезло, что пока ее внимание сосредоточено на обилии доступной еды.
— Ого, ты и правда подготовился, — подскочив к столу, с любопытством заглядывает под крышки. — Горячее. Ничего себе сервис. Не стоило так… — не закончив фразу, она недоумевающе смотрит на меня, насторожённо сдвигает брови, заметив, что я не разделяю ее восторга.
— Тебе нужно принять душ и переодеться, — детально изучив ее стройное тело, запакованное в мокрую вульгарную тряпку, заключаю я. — Но сначала раздеться. Сними платье, Алиса, — последняя часть фразы звучит, как приказ.
— Здесь? — шумно выдыхает она. Я подтверждаю сказанное уверенным кивком, выжидающе смотрю в расширившиеся глаза. Застыв с приподнятой крышкой в руках, девушка бегло оглядывается по сторонам в поисках закрытого пространства, и находит, но не то, что искала. Джакузи за прозрачной перегородкой, душевая кабинка и туалет. Ни одного намека на возможность уединения.
— Ты не шутил про рассвет? — нервно сглотнув, сипло спрашивает Алисия. Ее взгляд следует дальше и останавливается на спальной зоне, состоящей из кровати королевских размеров.
— Чувство юмора у меня отсутствует, tatlım, — уведомляю сдержанным тоном, небрежно положив руку на высокую спинку обитого дорогой кожей стула. — Впредь старайся воспринимать все, что я говорю, всерьез. И когда собираешься разыграть меня или поставить в неловкое положение, сто раз подумай, потому что я могу принять твои выступления за чистую монету.
— Как, по-твоему, я еще могла выразить свое несогласие с твоими диктаторскими замашками? — она начинает защищаться. Вместо того, чтобы прислушаться и сделать выводы. Хитрая, дерзкая лгунья. — Это значит, что я не имею права голоса, так?
— Это значит, что ты все еще в платье, хотя я попросил его снять, — бесстрастно резюмирую ее эмоциональный выпад в мою сторону.
— Ты приказал, — она повышает тон, усугубляя свое неравное положение. — Я не буду. На стриптиз мы не договаривались.
— Ты едва не показала его на глазах толпы моих телохранителей, приложила максимум усилий, чтобы выглядеть, как низкопробная шлюха.
— Да, как ты …
— Поздно строить из себя монашку.
— Ты только что назвал меня шлюхой.
— Ты сама опустилась до этого уровня, явившись на свидание полуголая и пьяная вдрызг. Чего ты добилась этим пошлым концертом?
— Я объяснила, почему так поступила! — в сердцах бросает Алисия, в глазах горят непролитые слезы. Кажется, пора тормозить.
— Некоторым поступкам нет оправдания, — чуть мягче говорю я. — Не в нашем положении, Лиса. Ты же не маленькая, и понимаешь, что допустимо, а что нет. Прилюдные истерики унижают нас обоих. Если хочешь иметь право голоса и мое уважение, веди себя достойно. Если хочешь, чтобы я разочаровался в тебе и отступился — используй другой метод, иначе нарвешься именно на то отношение, которое заслуживают твои сольные выступления.
Щеки Алисии пылают, когда я закачиваю отчитывать ее, словно несмышлёного ребенка.
— Я не буду раздеваться перед тобой, — произносит по слогам, с трудом сдерживая закипающие обиженные слезы. Резко отодвигает стул и садится напротив, обхватив себя руками, пряча грудь от моего настойчивого взгляда.
— Соль разъест твою кожу и вызовет раздражение, — заботливо предупреждаю свою несговорчивую избранницу. — Пока ты решаешься, я приму душ первым. Если тебе вдруг станет неуютно, можешь присоединиться, — широко улыбнувшись, поворачиваюсь к Алисе спиной и иду в сторону ванной комнаты. — Обещаю, что до того, как твой желудок наполнится, распускать руки не буду, — как бы невзначай бросаю напоследок.
Захожу за перегородку, и, избавившись от мокрых джинсов, неторопливо встаю под теплые струи. Мысленно начинаю считать.
— Амиран! — на цифре тринадцать раздается испуганный женский вопль. — Тут акулы. Огромные и их много.
Я удовлетворенно улыбаюсь, продолжая водные процедуры, и наблюдая сквозь запотевшее стекло за вскочившей из-за стола Алисией. Продолжаю считать.
— Очень много, Ран, — голос дрожит, набирая высоту. — Весят целую тонну. Клянусь, они что-то замышляют. Вернись немедленно.
Отрицательно качаю головой, включая вторую душевую лейку и жестом приглашая девушку составить мне компанию.
— Ты специально, да? — она начинает делать успехи, проявляя чудеса женской логики. — Конечно, специально! — подпрыгивая от возмущения, Алисия воинственной походкой направляется ко мне. Заходит в наполненное паром пространство, вызывающе смотрит исключительно в глаза и ни сантиметром ниже, рваными неловкими движениям срывает с себя платье. Злая, как фурия. Прячу победную улыбку за серьезной маской. Нет, я не бешусь от скуки, придумывая себе развлечения. Мне в принципе некогда скучать. Я просто безумно хочу эту взбалмошную упрямую девчонку, но на моих, особых условиях.
— Ну и черт с тобой. Любуйся, — швыряет платье к ногам и, переступив через него, встает рядом, демонстративно от