Первое совместное решение мы праздновали всю ночь напролет, в самых разных позах, и Лиса больше не жаловалась «без предупреждения нельзя». Урок: «мужу можно все, и тогда он будет особенно сговорчивым», был выучен на отлично.
С большей осторожностью Лиса подходила к вопросам политических и законодательных рычагов урегулирования прав анмарских женщин. Коротко и по делу, без эмоциональных отступлений, обоснованно и четко озвучивала свои мысли и точку зрения. Если я пресекал и говорил «нет», сразу замолкала, стирая возникшее напряжение излюбленным нами обоими способом.
В один из вечеров Алисия решила отдохнуть от политики и устроить романтичный просмотр слезливых мелодрам на толстом ковре у камина. В итоге я вырубился и проспал до самых титров, а Алисия в очередной раз обвинила меня в бесчувственности. Разумеется, я быстро убедил её с помощью нескольких проверенных приемов, что с чувственностью у меня все в порядке. А на следующий день фильм выбирал я.
Питание и воду нам доставляли регулярно из лучших ресторанов Германии. Алисия сильно раздражалась по этому поводу, уверяя, что сама способна накормить мужа.
Я поверил… В итоге пришлось вечером самому готовить уху. Или был еще вариант — лечь спать голодными. Алиса обезоруживающе улыбалась, хлопая длинными ресницами и разводя руками. «Ну, не справилась, я. Принцесс готовить не обучают». Тем не менее, пообещала записаться на кулинарные курсы, и следующим утром поставки готовых блюд возобновили по взаимному согласию.
За пять пролетевших как одно мгновение дней, мы ни разу всерьез не поругались. Единственным камнем преткновения стали мои недолгие отлучки на онлайн-переговоры с Асадом в импровизированном кабинете на мансардном этаже под самой крышей. Я старался укладываться в три-четыре часа, а Алисия использовала это время для сна.
Мы подстроились друг под друга. Быстро, без истерик и споров до хрипоты. Опыт показал, это совершенно несложно — делить свою кровать, свое время, одну спальню, каждый день и час — на двоих. К этому можно привыкнуть, этим можно наслаждаться.
Безмятежная идиллия заканчивается на шестой день. С утра пораньше Алиса выдергивает меня прямиком из кровати на пешую прогулку, и мы несколько часов бесцельно бредем вдоль берега, держась за руки, изредка переговариваясь и глубоко вдыхая свежий чистый воздух.
Останавливаемся у больших камней на короткий привал, чтобы позавтракать тем, что Лиса успела прихватить из дома в маленький рюкзачок. Едим в молчании, традиционно расположившись на моей куртке и любуясь окружающей нас природной красотой горного озера. Солнечно, свежо, как-то по-особенному тихо. Она немного грустит из-за завтрашнего вылета, но держит нос кверху, улыбается через силу и всячески оттягивает момент возвращения в наш маленький уютный домик, где нас ждет сбор чемоданов и последняя ночь на скрипучей кровати. Надо не забыть дать распоряжение агентству, присматривающему за домом, чтобы к следующему приезду поменяли всю обстановку.
Протянув руку, я убираю крошку с её губ, щурясь от прямых солнечных лучей и улыбаюсь. Алиса смотрит куда-то в небо за моей спиной, не замечая моего жеста.
— Кажется, вертолет, Ран, — показывает пальцем на пока недоступную моему взгляду точку. Я поворачиваю голову, опуская на глаза зеркальные авиаторы, напрягаю зрение, вглядываюсь в приближающийся объект. — По-моему военный, — обеспокоенно добавляет Алиса.
Не просто военный, это вертолет разведки. Я узнал опознавательные символы. Вертушка стремительно идет на снижение. Я быстро опускаю взгляд на смарт-часы, собираясь связаться со службой секьюрити и уточнить, кто санкционировал прибытие АРС на мою территорию.
— Шайтан, — ударяя пальцем по погасшему экрану. Алисия смотрит на меня с недоумением. Да, детка, я тоже иногда забываю зарядить гаджет.
— Мне нужно начинать бояться, или все нормально? — перепугано спрашивает Алиса. Я встаю на ноги, поднимая её следом. Оглядываюсь по сторонам, немного расслабляюсь, заметив приближающуюся к нам службу безопасности.
— Кто? — спрашиваю у подоспевшего начальника охраны, показывая взглядом на приземляющийся в ста метрах от нас вертолет.
— Глава АРС, — коротко рапортует Карим Фарид. — С вами не смогли связаться. Его развернуть — тоже. У генерала неограниченный допуск.
— Алисию сопроводите в дом, — распоряжаюсь, переключая внимание на растерянную жену. Ободряюще улыбаюсь, давая понять, что никакой угрозы нет. — Прикройся, tatlim, — накидываю капюшон пальто на рассыпавшиеся по плечам пепельно-белые волосы. — Иди с Каримом. Собирай вещи. Придется вылететь раньше.
— Что-то случилось? — она по-прежнему напугана, недоверчиво смотрит на меня, оглядывается на вертолет, не спешащий глушить двигатель.
— Ничего, что должно тебя волновать, — твердо заверяю я, замечая приближающегося к нам генерала Каттана. — Иди, Алиса, — подталкиваю её к начальнику охраны. — Проверь кабинет, забери мой компьютер. Ничего не должно остаться, — она до последнего пытается удержать мою руку. — Успокойся, — мягко отстраняю её пальцы. — Это рабочая ситуация. Увидимся в самолете.
— Почему в самолете, Ран? — упирается Алисия.
— Уводи её, — киваю Кариму Фариду, и, развернувшись, иду навстречу главе АРС, собственнолично почтившему меня своим визитом.
Алисия
Ноги наливаются неимоверной тяжестью, пока я следую бок о бок с Фаридом, неумолимо приближаясь к хижине.
Каждый шаг отдается ноющей болью во всем теле, связанной с нарастающим беспокойством и отчаянным желанием никогда не покидать это место… или хотя бы не сейчас, не так быстро.
Постоянно оборачиваюсь на Амирана, скрывшегося в ярко-зеленой листве пышных деревьев. Не хочу терять мужа из поля зрения, не могу расстаться.
Полное слияние с Миром — все, что я сейчас чувствую. Была бы моя воля, я бы спряталась за его широкой спиной во время разговора с генералом, и была бы ему самым надёжным тылом, ресурсом бесконечных сил, любимой женщиной, которая никогда не позволит ему потратить еще одну жизнь, а откроет второе дыхание…
Я помню, Мир. Если что — ты сможешь дышать за двоих. Я не встречала мужчины сильнее тебя и знаю, что ты со всем справишься. Но если враг, о котором ты мне не рассказываешь, перекроет тебе кислород, я не задумываясь, тоже буду дышать за нас.
Оглушительный гул вертолетных лопастей усиливается с каждой секундой. Порывистый ветер поднимает мои волосы над головой и царапает по лицу. Тень от взлетающей военной машины нависает надо мной словно мощная грозовая туча, которая вот-вот разразится смертельными молниями, норовящими дотла спалить наш с Амираном уголок счастья.
Так не хочется терять ключи от этого рая, покидать чудесное место, которое бы стало идеальным оплотом для моей беременности. В Анмаре сейчас так неспокойно.
Отгоняю печальные мысли, и вспоминаю о том, что с Раном всегда и везде безопасно…. В этом я уже не сомневаюсь. Однако задаюсь лишь одним вопросом: находится ли в безопасности мой муж?
Что такого ужасного произошло в Анмаре, ради чего генерал Каттан лично прибыл в Германию?
Уму непостижимо.
Амиран, конечно, пытается сгладить углы очевидной угрозы, но я не слепая. Определенно — ситуация в Анмаре становится критичной и опасной, несмотря на все попытки Рана скрыть масштабы надвигающегося на страну шторма.
Сердце в груди гулко трепещет, беспощадно бьет по ребрам, пока подавляющие мысли хаотично обгоняют друг друга. Все мое тело превращается в бесхребетный кусок пластилина, откровенно выражая свой протест предстоящему полету и полное нежелание покидать эту волшебную местность возле кристально чистого озера.
Я бы провела здесь целую вечность…какая ирония. У нас с Амираном появилось свое озеро.
И я очень надеюсь, что на его месте никогда не появится пепельный кратер.
Очень жаль, что я не успела сказать Амирану слова, которые должна была сказать еще в начале недели.
Но у нас еще будет время, да?
Я люблю тебя.
Только тебя.
Так просто, Амиран.
Чтобы осознать это, мне понадобилось время, а тебе — всего лишь один взгляд и одно мгновение, когда ты впервые увидел меня в доме отца…
Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о том, что почувствовала в тот день. Но куда важнее то, что я испытываю к тебе сейчас. Любовь…она переполняет меня, бьется внутри шепотом сердца твоего продолжения, которое с каждым днем становится сильнее, громче, ощутимее.
— Я поднимусь за вещами Амирана, — предупреждаю Карима Фарида, когда мы с телохранителем оказываемся внутри хижины, что подарила нам с мужем трепетные, горячие, сладкие часы и минуты чувственной близости. С тоской оглядываю каждый миллиметр скромной обстановки, далекой от анмарской роскоши и строгого европейского порядка.
Карим одобрительно кивает, отпуская меня в кабинет Амирана.
Оказавшись в рабочем пространстве мужа, быстро нахожу его ноутбук. Бесценная вещь для Рана, в которой умещается все удаленное управление Анмаром. Убирая лэптоп в чехол, чувствую, как хаотично и мелко дрожат пальцы. Костяшки фаланг так сильно сводит, что я с трудом открываю молнию кожаной сумки. Рабочие бумаги собираю в аккуратную стопку, намереваясь утрамбовать их вместе с плоским гаджетом.
Но мои нервы окончательно сдают, как и координация действий — неловким движением руки задеваю второй рабочий портфель Амирана. Вжимаю голову в плечи, вздрагивая от характерного хлопка и завывающего скрипа половиц в кабинете, встречающих падение тяжелой кожаной сумки.
— Шайтан, только не это, — с надрывом хныкаю я, обнаружив, что несколько папок вылетели из портфеля мужа. Вроде бы мелочь, а вставать на колени, ползать по полу и собирать все это не хочется. Тем не менее, именно это я и делаю.
Я никогда бы не стала нарочно рыться в личных вещах Амирана.
Моя степень доверия к нему сейчас максимально высока, почти безгранична. С ним я за каменной стеной. В тотальной безопасности, где нет места лжи, предательствам и крупным ссорам. Может быть, звучит громко, но за эти два месяца, я убедилась в том, что мой муж — жуткий однолюб, и свою женщину он будет защищать и оберегать до последней капли крови. И эта счастливая и офигевшая женщина — я.