— Я не могу, Амиран! — с горячностью заявляю я. — Мне обидно и больно! Никогда не было так. Как ты мог говорить мне все эти нежные слова последние два месяца, считая последней шлюхой? Просишь верить тебе, а сам?
Амиран возводит глаза к потолку и медленно выдыхает, продолжая крепко сжимать меня. Чувствую, как уменьшаюсь в его железной хватке, становлюсь крошечной, невесомой. Внезапно все мои аргументы и претензии по отношению к мужу вылетают из головы. Я разучилась с ним спорить и ругаться, у меня нет на это сил.
— Ты была с ним в машине, в Нью-Йорке. Потом — в пустыне, когда сбежала. Наедине. Об этом известно не только мне, Алиса. Я не могу, не имею права закрыть глаза на тот факт, что вы были вместе. Вот и все, — железным тоном заключает Амиран, еще раз демонстрируя мне то, что он совсем не считает себя виноватым.
— Зачем тогда было говорить мне, что чувствуешь нас? Что мы — безоговорочно «твои»? Если бы ты прямо сказал мне в ту ночь, что хочешь сделать тест… Я бы поняла и приняла это… возможно. А тут одна ложь накладывается на другую, и я всерьез задумываюсь: где еще ты мне лжешь, Амиран?
— Речь о королевской крови, Алиса. Тест — формальность, не стоящая твоих нервов. Предлагаю закончить этот спор. Подумай о нашем сыне.
А ты о нем подумал, когда делал тест на отцовство и знал, что теоретически — я могу случайно его обнаружить?!
— Для меня нет. Не формальность, а фатальность. Для меня это показатель твоего истинного отношения ко мне, к моему прошлому. Я тысячу раз тебе говорила, что ты можешь найти себе невинную, чистую, безупречную…
— Прекрати, Алиса. Я нашел безупречную для себя, и если ты этого не видишь, не чувствуешь, то у нас серьезные, проблемы. Я так и не узнаю, что было тогда, в пустыне, верно? Тест показал, что отец нашего ребенка я. Поэтому пусть он станет последней и жирной точкой в истории.
Я не верю своим ушам. Он по-прежнему считает, что я могу ему врать и спала с Нейтом. И это учитывая тот факт, что это он, уже однажды изменил мне, находясь в браке. С грязной шлюхой, каждый стон и «ах» которой я слышала лично.
— У меня не было секса с Нейтаном. С восемнадцати лет, — глядя в глаза, твердо заявляю я. — Но знаешь, Амиран, учитывая происходящее, я думаю, что не стоило отталкивать его в ту холодную ночь в пустыне. Может быть, тогда бы мне не было так обидно сейчас.
На мгновение, в глазах Амирана разгорается настолько мощное, дьявольское и беспощадное пламя, что мне кажется: муж спалит меня на месте прямо сейчас или ударит.
Но вместо этого, Амиран властно и порывисто прижимает меня к барной стойке, сцепляя запястья и поднимая их над головой, приближается вплотную. Между нами нет ничего, кроме совместного дыхания, разделенного на двоих.
— Алиса, ты пожалеешь о своих словах, когда успокоишься, — разгневанно шепчет, едва касаясь губ. Похотливый самец. Даже в разгар серьезной ссоры, у него встает на меня твердым колом.
— Давай, заставь меня пожалеть о них, Амиран. Ударь, чего ты ждешь. Или убей сразу, — намеренно драконю мужа, задевая его губы своими. — Только сам себя накажешь.
— Успокойся, Алисия, хватит, — выдыхает Амиран, отпуская мои запястья. Его крупная, мужественная и сильная ладонь ложится поверх линий скул. Взгляд убаюкивает и внушает спокойствие. Он еще и гипнотизер у меня, как я могла забыть.
— Ты слишком эмоциональна, женщина, — глухо произносит Амиран, чувствуя, как я расслабляюсь, попадая в наэлектризованное поле его влияния.
— Зачем ты соврал мне в лодке? — я дрожу и снова отчаянно всхлипываю.
— Чтобы не расстраивать и не волновать тебя. Я дал тебе то, что ты хотела. Когда ты немного остынешь, то поймешь, о чем я говорю. Никогда не сомневайся, что твое здоровье превыше всего для меня, сладкая, — как после таких слов не растаять? Я ненавижу его за эту власть над моей душой и сердцем.
— И к чему это привело?
— Алиса, не начинай снова, — качает головой Амиран, ласково задевая своим носом мой.
— А если бы он был не твой? — сдавленно шепчу я, ощущая, как сердце уходит в пятки. — Вышвырнул бы меня? Развелся? Это риторический вопрос....
— Слышать не хочу, Алисия. Перестань. Я знал, что он мой. Все эти тесты — это следование протоколу королевской крови, не более.
— Плевать я хотела на протокол! — отчаянно вспыхиваю я. — Если бы ты знал и чувствовал наверняка, ты бы не стал делать тест…
— Алиса, — срывается с укоризной с его губ мое имя.
— Никаких оправданий, Амиран. Я все еще на тебя обижена. Но мы муж и жена, будущие родители. Я больше не могу себе позволить то, что позволяла раньше. Я жутко расстроена и подавлена, и не могу избавиться от этих эмоций. Их нужно прожить, Ран. Не трогай меня, пожалуйста. Хотя бы неделю. А лучше — две, — прошу я, слабо отталкивая Амирана.
— Я подумаю над твоей просьбой, Алисия, но ничего не обещаю.
— Разумеется, ваше высочество, — немного остыв после ссоры, но, не простив его, я снова пытаюсь отстраниться. Амиран в ответ настойчиво прижимает меня к себе и явно планирует атаковать мои губы. Возможно, я бы позволила ему это сделать, если бы не очередной звонок на телефон, завибрировавший в кармане его брюк.
— Алиса, мы поговорим еще раз, когда ты успокоишься. Мне нужно ответить, прости, — он быстро переключается на рабочий режим, и, скрыв свои печальные эмоции по поводу расстановки приоритетов мужа, я молча отстраняюсь и покидаю барную зону.
Я спешу вернуться в кресло и делаю то, что давно не делала во время наших совместных перелетов: надеваю на глаза специальную маску, заворачиваюсь в плед и притворяюсь спящей до тех пор, пока не засыпаю по-настоящему.
После пробуждения, чувствую себя немного лучше…, но хватает этой внутренней гармонии ненадолго.
— Алисия, ты поедешь домой с Фаридом. У меня встреча с королем через полчаса, — ставит меня в известность Амиран, когда мы спускаемся по трапу самолета.
Я сосредоточенным взглядом провожаю фигуру Джамаля Каттана, поспешно скрывшегося в одной из черных машин.
Я понимаю, что в Анмаре сейчас происходят события, которые не терпят отлагательств и не имею права вести себя, как маленькая, капризная девочка…да только осознание и маломальская женская мудрость не помогают мне избежать состояния полного обледенения. Я еще не забыла про чертов тест. Поэтому…пусть спешит к королю, я его не держу и не хочу видеть. Вот и прекрасно.
Замечая мое молчание, Амиран не выдерживает и снова притягивает меня к себе. Пылко обхватив лицо ладонями, муж впивается в мои губы своими, раскрывая их языком с горловым стоном…вырывая мой, ответный, глухой, непрошенный разумом. Сладко. Вкусно. Я так люблю его губы, его рот, его тело, его силу…всего, с головы до ног. И именно сейчас, когда мне хочется кричать об этом, между нами воздвигается эта стена из недомолвок, лжи и непонимания. Именно сейчас, ему нужно уходить, оставляя меня наедине с гнетущими мыслями.
— Поцелуй наудачу в переговорах, — глухо выдыхает Амиран. — Хочу знать, что ты меня ждешь.
— Не сегодня, Амиран, — безэмоционально отвечаю мужу, делая вид, что остаюсь холодной. Хотя секунду назад целовала его с не меньшим упоением, чем он меня.
— Ты должна знать, что все это временно, Алиса. Ты и мой сын — первая мысль, с которой я просыпаюсь. Я намерен сделать все возможное для обеспечения достойного и безопасного будущего королевства. И его тоже, — Амиран находит разрез в моих полах, прикасаясь к животу, согревая его ладонями. Глаза наполняются слезами. Меня всегда трогает то, как он смотрит на меня, когда говорит о будущем малыше.
— Не заставляй меня ждать и скучать, Амиран, — шепчу беззвучно, одними губами и отступаю, позволяя охране сопроводить меня к одной из встречающих машин.
Я знаю, что он понимает, что я действительно хотела бы сейчас сказать.
Глава 21
Амиран
Ссора с Алисией не покидает мои мысли на протяжении всего пути до королевской резиденции. Сложно сосредоточиться на требующих полной концентрации проблемах, когда в голове стоп-кадром стоят её аквамариновые блестящие от слез глаза, полные искренней обиды. После пяти дней согласия и взаимопонимания — это как удар под дых. Мы наконец-то подошли к черте, за которой должен был начаться новый период, но нас снова отбросило назад.
Намеренно или нет, она нашла конверт из клиники — уже неважно. Если бы не внезапное появление генерала, Лиса бы никогда не получила доступ к моим документам, но что случилось, то случилось. Все предусмотреть неподвластно даже мне. Наверное, я давно должен был понять, что с Алисией все мои выстроенные схемы не работают. И вот итог — она снова оскорблена, расстроена и до моего возвращения напридумывает себе миллион доказательств моей вины в вымышленных ею же преступлениях.
Я жалею только об одном, что мне не хватило времени, чтобы объяснить ей все правильно. Оправдываться я не умею, ни разу не приходилось. Алисия все еще до конца не осознает, что является женой будущего монарха, и каждый её шаг и действие находятся под пристальным наблюдением и контролем. Теперь это неотъемлемая часть жизни, которую придется принять, но потребность Алисии отвоевывать личные границы и самостоятельность —неискоренима. И это уже неотъемлемая часть ее личности, неисправимая черта характера, глубинная суть моей своевольной тигрицы, и я готов немного подыграть, чтобы она не ощущала себя связанной по рукам и ногам. Только и всего. Никаких подводных камней и подковёрных игр. А теперь мне остается только уповать на то, чтобы совет министров не продлился больше суток. Мне жизненно необходимо решить все недомолвки с женой до срочного вылета в Штаты, успокоить и выветрить из её головы все надуманные глупости.
Кортеж пребывает на территорию дворца через сорок минут. Государственные флаги опущены, информируя о том, что Его Величество Арьян аль-Мактум отсутствует.
— Король присоединится к нам позже, — предугадывает мой вопрос Джамаль Каттан.