— Так не оставляй меня одну, — эмоционально вырывается у меня. — Ты должен был быть со мной сегодня.
— Некоторые события происходят, не спрашивая нашего позволения. Находиться с королем в последние часы его жизни — мой долг. Не только, как сына, — он прерывается, вновь жадно обхватывая мое лицо ладонями, дышит так словно, ему мучительно больно. — Когда мне сообщили, что это могли бы быть последние часы твоей жизни… Алиса… — снова рваный вдох, Ран упирается лбом в мой, опускает ладони на талию, сжимая до боли. — Мой главный страх — потерять тебя, tatlim. Ничто не пугает сильнее. Одна мысль об этом меня убивает, парализует. Мне бы запереть тебя, спрятать…
— Совсем спятил? — качаю головой, перебирая пальцами жесткие волосы мужа.
— Глупышка, ты зачем подошла к обрыву? Зачем поехала туда без меня? Почему ты такая неугомонная? Отчаянная моя, невыносимая, любимая…
— Хорошо, что все уже закончилось, — поспешно бормочу я, пока последняя абсурдная мысль не укоренилась в его упрямой голове. Я нисколько не сомневаюсь, что он вполне способен осуществить задуманное. Ради моего же блага. Именно так мой муж и будет считать, заперев меня в четырех стенах. — Забудем, как еще один страшный сон.
— Но тебе придется быть еще осторожней и потерпеть утроенную свору охраны.
— Это неважно, Амиран. Не хочу даже думать об этом. Давай подумаем о чем-то хорошем. Сейчас нам это нужно. Ты будешь лучшим королем Анмара. С огромным количеством наследников. Я обещаю, — удивительно, но слова даются мне легко и естественно, словно самый главный страх отпускает меня. — Они появятся, как только все наладится.
— Ты уже начинаешь думать об этом? — с надеждой, заметно просветлев, чувственным тоном произносит Амиран.
— Хочу стать мамой, ничего не изменилось. Хочу, чтобы ты не забывал, что тебя ждут дома.
— Я готов ждать столько, сколько тебе необходимо, — спокойная улыбка трогает его губы. — В ближайшие месяцы нам придется переехать, сладкая.
— Куда? — обескураженно закусываю губу.
— Сразу после коронации, мы заселимся в королевскую резиденцию. Теперь там наш дом.
Глава 11
Амиран
— Докладывай, — сходу бросаю генералу, занимая свое кресло за круглым столом.
На закрытом совещании в кабинете здания правительства, помимо меня и Джамаля Каттана, присутствует аналитический мозг расследования — Колман Мердер.
— Положительный момент: тело рабочего, столкнувшего Алисию, удалось обнаружить, — рапортует Каттан.
— Кто он?
— Тридцатисемилетний Кирам Наджи, в штате подрядчика числится больше десяти лет. Связей с аль-Бассамом не обнаружено. При всем этом, случайность покушения исключена, как и политическая мотивация погибшего.
— Что мы о нем знаем?
— Приехал в Анмар на заработки из Ливии. Есть семья, жена, трое детей; младший сын болен, нуждается в сложном лечении. Не отличался социальной активностью; образования, помимо строительной специальности, нет. Увлечений, помимо работы и дома, не имел.
— Хочешь сказать, что попытка убийства моей жены не имеет отношения к преступному замыслу аль-Бассама подобраться поближе к трону? — подвожу сомнительный промежуточный итог, исходя из услышанного.
— Я бы не спешил с выводами, Амиран, — подает голос Мердер. — Попробуем мыслить логично. Досье Кирама Наджи показывает, что у него не было мотива угрожать жизни Алисии. Если задаться вопросом: что заставило положительно характеризуемого руководством работника и порядочного семьянина столкнуть жену наследника с обрыва именно в день смерти короля? И еще одно совпадение, которое наводит на мысль, что мы имеем дело с одним преступным организационным центром — Кирам Наджи, как и ранее Фаиль Хассан, причастный к теракту на платформе, покончил с собой. Вероятно, таков был замысел и приказ заказчика. Больше, чем уверен, что имел место шантаж. То же самое я подозревал в случае с Зарифом Захимом. Звонок Хамдану был своего рода криком о помощи.
— Рахат аль-Бассам начал давать показания? — выслушав Колмана, перевожу фокус внимания на генерала.
— Изучив совместно с адвокатом доказательную базу, Рахат написал признание в организации теракта на озере, — докладывает Джамаль. — Его сын арестован, как соучастник, а дальнейшая судьба остальных членов семьи решится в ближайшее время.
— Что с другими обвинениями?
Генерал отрицательно качает головой.
— Этого и следовало ожидать, — бросает реплику Мердер.
— Зарина? — сухо спрашиваю я, не вдаваясь в пояснения. Генерал понимает без лишних слов.
— Она сильно напугана, находится в стрессовом состоянии, но причастность к отравлению короля категорично отрицает.
— Продолжайте допросы. Она должна заговорить, хотя бы ради будущего детей и внуков. Или политические амбиции отца ей дороже?
— Показания Зарины не повлияют на будущее детей и внуков, Амиран. Фактов, указывающих на её вину, достаточно для обвинения, суда и казни, — сухо отвечает генерал. — На момент, когда король потерял сознание, Зарина присутствовала во дворце, на её одежде и руках найдены следы токсического вещества, идентичного тому, которым был отравлен правитель, — озвучивает Джамаль Каттан уже известные мне факты.
После тщательных исследований было установлено, что яд попал в организм отца через дыхательные пути. Эксперты выявили, что источником отравления являлась одна из любимых кубинских сигар отца, которыми он любил баловаться перед сном. Оставшиеся девять сигар в коробке оказались абсолютно безвредны. Данный факт указывает на то, что Арьян мог выкурить отравленную сигару в любой другой вечер. Ему не повезло. Рулетка сработала с первого выстрела. Не без помощи его жены. Зарина не отрицает, что по требованию короля подала ему сигару, но упорно настаивает, будто не знала, что та была отравлена.
— Искандер аль-Мактум накануне вечером наносил визит брату, — произносит Мердер, привлекая мое внимание.
— Тоже думал об этом, и считаю, что это подозрительное совпадение, — задумчиво отзываюсь я. — Что у тебя по Искандеру, Каттан? — перевожу взгляд на генерала.
— Его проверили, — быстро отвечает Джамаль. — Против Искандера ни одной улики. Доступ к телу и личным вещам Арьяна имелся только у жены.
— Поставщика сигар проверили?
— Все товары, прежде чем попасть во дворец, проходят досмотр и экспертизу. То, что заражение ядом произошло на территории резиденции, не подлежит сомнению.
— Прислуга, охрана, приходящий персонал? — перечисляю я.
— Причастность не доказана, — отрицательно качает головой Каттан.
— Я уверен, что на тебя тоже готовится покушение, Амиран, — делает внезапное заявление Мердер. — Склоняюсь к версии, что нападение на Алисию имеет прямое отношение к плану Рахата аль-Бассама.
— Что им дает гибель Алисии? — задаю логичный и самый волнующий меня вопрос.
— Исключает малейшую возможность продолжения рода. Уничтожив короля, приемника, его жену, аль-Бассам открывает себе прямой путь к власти. Если бы его замысел удался, то претендентами на престол остались только сыновья старшей дочери Зарины.
— Наблюдение за аль-Бассамом велось круглосуточно, — внедряется в разговор генерал, ища оправдание случившемуся. Но я пока не выдвигал никаких обвинений. Расследование велось с моим участием. Я точно так же несу ответственность, как и глава АРС. — Мы отслеживали все его контакты, телефонные звонки. Не было ни малейших подозрений в том, что шейх планирует убить короля руками его жены.
— Вероятно потому, что подготовкой и организацией убийства занимался не аль-Бассам лично, — быстро выдвигает очередную версию Мердер.
— Ястреб? — произношу единственный имеющийся вариант.
— Да, — кивает Колман. — Наш неуловимый ключевой свидетель и координатор преступлений — Якуб Салах.
— Иными словами, опасность для меня и моей жены остается?
— Всё зависит от указаний, которые получил Ястреб от аль-Бассама, — сдержанно сообщает генерал.
— Так заставьте его заговорить.
— Мы все для этого делаем, эмир.
— Значит недостаточно! — рявкаю я.
— Есть кое-что еще, Ран, что ты должен знать, — выдержав паузу и дав мне успокоиться, произносит Мердер. — Во рту выловленного из реки трупа Кирана Наджи, в личных вещах Зарифа Захима, которые он сдал при задержании и в зажатом в кулаке обнаруженного повешенным Фаиля Хассана были обнаружены три абсолютно одинаковые пули. На каждой гравировка птицы. Я полагаю это и есть подпись нашего Ястреба.
— Так он хакер или киллер? — повышая тон, резко спрашиваю я. — Каким образом Ястреб мог передать свою визитную карточку погибшим, если находится сейчас в Штатах под защитой ЦРУ?
— Этого я не могу пока объяснить, Ран, — с досадой качает головой Мердер. — Но при обыске покоев Зарины аль-Мактум и личном досмотре —именной пули Якуба Салаха обнаружено не было. Конечно, она могла успеть избавиться от улики, но остальные даже не пытались.
— Какие варианты? — обращаюсь к обоим одновременно, окинув собеседников требовательным взглядом.
— Предавать публичности факт убийства короля нельзя. Это может спугнуть Ястреба и посеять панику в массы, — первым отвечает Джамаль Каттан. — Я продолжу переговоры с американской разведкой, а Мердер попробует выйти на Якуба Салаха по своим каналам.
— Не уверен в успехе, так как считаю, что Ястреб в ближайшие месяцы затаится или совсем исчезнет, — с сомнением произносит Мердер.
— Есть еще информация, которую мне не сообщили? — уточняю, прежде чем закончить совещание.
— Просьба, — помолчав, отвечает генерал. — Хамдан ходатайствует о личной аудиенции.
— Со мной? — удивленно вскидываю взгляд на Джамаля. — Он ежедневно находится в составе моей службы безопасности. И сейчас находится на посту прямо за дверями кабинета. Почему не обратился лично?
— Я задал ему тот же вопрос и не получил ответа, — помрачнев, сообщает Джамаль.
— Надо выслушать парня, — встревает Мердер.
Я затыкаю его тяжелым взглядом, несмотря на то, что полностью поддерживаю сказанное. Если наши прошлые предположения все-таки оказались верны, и кто-то из наших врагов связался с младшим Каттаном, то у нас может появиться весомая зацепка. Вопрос в том, когда они с ним связались, и почему он решил заговорить только сейчас. Ответ напрашивается сам собой — парень испугался за жизнь Алисии, узнав о покушении.